Следующие полчаса все трое пришельцев, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, сосредоточенно поглощали свой поздний обед или ранний ужин, который и в самом деле оказался замечательным.

- Так тебе, выходит, в прежние времена тоже приходилось несладко? - обратился наёмник к Рози, когда насытился и опустошил кубок.

- Это ещё мягко сказано, - вздохнула женщина. - Я рано потеряла родителей и жила на ферме у отца Онара. С детства приходилось тяжело работать, одеваться в обноски и есть то, что другие считали нужным оставить для голодной сироты.

- Понимаю. Поэтому ты вышла замуж за Секоба, чтобы спастись от нищеты...

- Ты не поверишь, сначала я ему отказала. И, наверное, больше года гнала его прочь, хоть он не отступался.

- А почему передумала? - спросил наёмник. Он пристально глядел на Рози, подперев кулаком небритую щёку, и в его глазах светилось сочувствие.

Тилю тем временем наскучили разговоры матери с их проводником, и он переместился поближе к Валентино, который всё так же бахвалился своими "подвигами", потрясая пивной кружкой, из которой во все стороны летела пена.

- Там была такая история... Нет, ты всё равно не поверишь! - покачала головой Рози. - Знаешь, когда ты проявил к нам с Тилем такую доброту и участие, мне сразу вспомнилось то чудесное лето, самое лучшее время в моей жизни... Хотя, если подумать, то я вообще никогда о нём не забывала.

- Ладно, рассказывай, - усмехнулся наёмник. - Мне приходилось слышать много удивительных историй. И многие из них, обычно самые невероятные, нередко оказывались чистой правдой.

- Ну, хорошо... - опустила ресницы Рози, которой, похоже, самой давно хотелось поделиться с кем-то столь дорогими для неё воспоминаниями, да всё не находилось человека, которому можно было бы их доверить. - Мне тогда только-только пошёл семнадцатый год. Я была тощая, вечно растрёпанная, голодная, со стёртыми в кровь мозолями и отчаянием, которое с каждым днём всё глубже вгрызалось в мою душу. Мне поручали самую грязную и трудную работу, за которую хозяйка платила в основном бранью и пощёчинами. А однажды на ферме начали болеть овцы, и меня послали в лес, чтобы набрать трав для лекарства...

- Ты и в травах разбираешься? - восхитился наёмник.

- Немного. Меня Сагитта выучила.

- Так ты знакома с Сагиттой?

- Ты тоже её знаешь? Да, мы с ней примерно одних лет. Она со своим дедом ходила по фермам, они лечили людей и животных. Всякий раз Сагитта показывала мне разные травы и рассказывала об их свойствах. Потом она перестала заходить к нам.

Онар тогда был ещё довольно молодым мужчиной, и хотя уже был женат, не пропускал ни одной юбки. Мне повезло, что я тогда была такая тощая и страшненькая, другим девушкам на ферме он не давал прохода... Но вот Сагитта уже тогда была красоткой. Онар положил на неё глаз и стал грубо приставать, когда они с дедом в очередной раз заглянули на двор его родителей. А когда Сагитта стала сопротивляться, он начал визжать, что она ведьма и служит Белиару.

Не знаю, чем бы всё это кончилось, но в тот день на ферму зашёл какой-то наёмник вроде тебя. Он и выручил Сагитту, а потом они ушли все вместе, и я ничего о ней не слышала несколько лет. Не знаю, как звали того наёмника, и откуда он пришёл. Слышала только, что его называли Шакалом...

- Шакалом? Знавал я одного человека с таким прозвищем. Хотя вряд ли это был он, - вновь прервал рассказ Рози её собеседник. - Прости, что перебил. Продолжай.

- Ничего, я сама что-то свернула не на ту тропку. Просто хотела объяснить, почему немного разбираюсь в свойствах трав, - улыбнулась женщина. - Вот и в тот день я пошла в лес по приказу хозяйки. Пока искала нужные растения, забралась в чащу так далеко, как никогда прежде. И вышла к маленькому озеру. Там было очень тихо, спокойно и красиво - старые раскидистые деревья, скалы, маленький водопад и очень много цветов.

Мне там страшно понравилось, и я стала убегать на это озеро при любой возможности, хотя это было небезопасно. Я несколько раз натыкалась в лесу на кабанов, то и дело видела волчьи следы. А однажды, когда я возвращалась с озера, на тропе дрались три гоблина. Они так верещали и лупили друг друга палками, что было страшно смотреть. Я убежала, обошла это место подальше и вернулась на ферму.

Потом со мной произошёл странный случай... Порой самой не верится, что всё это было наяву. Я в очередной раз пришла на озеро и увидела, что на берегу, на камне, кто-то разложил еду. Мне подумалось, что это какой-нибудь охотник собрался пообедать, а потом заметил дичь и увлёкся погоней. Сначала я не собиралась ничего трогать, но мне так хотелось есть, а всё так чудесно пахло, что я не утерпела и взяла немного еды, - при этом признании щёки Рози порозовели. Видно, тот давний поступок смущал её до сих пор. - С того дня каждый раз, когда я приходила к озеру, я находила на берегу то угощение, то букет цветов или ещё что-нибудь приятное.

- Выходит, кто-то специально оставлял для тебя подарки? - уточнил наёмник.

- Другого объяснения у меня нет.

- И кто это был?

- Не знаю. Меня эта загадка терзает уже много лет. Я пыталась увидеть своего благодетеля, искала следы и даже, смешно вспомнить, устраивала засады в зарослях, но ни разу так никого и не заметила, - рассмеялась Рози. - А однажды на том камне, где меня обычно ждали подарки, я обнаружила платье. Оно было потрясающее! Очень дорогое, из чудесной тёмно-зелёной ткани, всё в кружевах и вышивке. Я умоляла того, кто принёс его для меня, выйти и показаться. Но никто так и не появился. Разумеется, я не удержалась, чтобы не примерить подарок. Хотя, конечно, взять себе не могла.

- Ещё бы! Тебя бы сразу же обвинили в краже, - понимающе покачал головой мужчина, подлил вина Рози и выплеснул остатки в свой кубок.

- Вот именно. Поэтому я просто спрятала платье в щель между камнями и иногда примеряла его, когда приходила на берег. Правда, вскоре после этого мой невидимый поклонник исчез, его дары перестали появляться на берегу. Это было в конце лета, стало холодать, но я по-прежнему продолжала приходить на озеро, надеясь, что он вернётся.

Однажды, когда я пришла туда в очередной раз, меня там отыскал Секоб и предложил стать его женой. Сделал он это с таким видом, будто подавал милостыню. Я страшно разозлилась и стала гнать его прочь. И каково же было моё изумление, когда он кинулся от меня наутёк! Сначала я даже решила, что начала превращаться в какое-то лесное чудовище. Но когда оглянулась, то совсем рядом увидела огромного мракориса!

- Ого! Это опасный зверь, с ним шутки плохи.

- Ещё бы! Я уже решила, что мне конец. Но вдруг из кустов выскочил гоблин и кинулся прямо на мракориса. Тогда и я, не помня себя от страха, бросилась бежать! - Рассказывая, женщина вошла в азарт, оживилась и раскраснелась. Подсохшие волосы рассыпались по плечам густой каштановой волной. Глядя на неё сейчас, легко можно было представить, какой она была в юности.

- Погоди, а где именно находится то озеро? Я не раз бывал в окрестностях фермы Онара, но ничего похожего не припоминаю, - наморщил лоб наёмник.

- Там сейчас ничего нет. На следующий год произошло сильное землетрясение. На ферме рухнула мельница, обвалилось крыло хозяйского дома, убив отца Онара. Погибли ещё два человека, мы еле успели выскочить из сарая, в котором обычно ночевали... А когда несколько дней спустя я пришла на то место, где находилось озеро, то его там уже не было. Склон обвалился, всё засыпало камнями и грязью. Теперь там просто каменный обрыв и лес. Где-то под ним погребено и платье - подарок моего неизвестного благодетеля... Я так рыдала! Будто прощалось со всем хорошим, что только было или могло быть в моей жизни, - от этих воспоминаний на лицо Рози набежала тень, возле губ появилась горькая складка, стали отчетливее видны следы прожитых в трудах и заботах лет.

Наёмник молчал, с сочувствием глядя на женщину.

- После землетрясения начались бесконечные дожди, зима наступила раньше времени, урожай сгнил в полях, начался падёж овец. Онар выгнал с фермы всех лишних, как он считал, работников. Я погибала от голода и холода. Наверное, я бы продержалась ещё не больше двух-трёх дней... Мне было только семнадцать лет и я очень хотела жить. Поэтому пошла на ферму Секоба. Сама... - выдохнула Рози и опустила голову, словно ей было стыдно за то, что много лет назад она предпочла брак с нелюбимым человеком голодной смерти.