Корабль уплывает, а Тина всё так же стоит на причале с натянутой улыбкой на лице и замершими в уголках глаз слезами, которым она так и не дала волю. Человек, ворвавшийся в её жизнь многоцветным вихрем хаоса и перевернувший всё с ног на голову, возвращался к себе домой, но он обещал вернуться. Вернуться, чтобы вручить ей книгу.

Разум подсказывает Тине, что он не вернётся. Слишком неестественным кажется Ньют Саламандер в окружающей её жизни, слишком ярким, как лоскутный плед на полу аккуратного и строгого дома… Как старый потёртый чемодан, полный удивительных существ, в квартире не мага. Неестественным, чужим, удивительным, манящим и уютным.

Корабль исчезает за горизонтом, а Тина всё стоит, и улыбка прилипла к её лицу. Ей кажется, что, если она вернётся домой сейчас, она сойдёт с ума. Слишком много всего случилось в последние дни, и всё вертелось вокруг одного человека.

Колдунья бродит по городу без цели и без смысла, а её глаза ищут. Не мелькнёт ли силуэт сбежавшей из чемодана Саламандера твари? Не появится ли для него повод вернуться раньше времени? В какой-то момент Тине кажется, будто что-то странное шевелится за витриной магазина, но нет, это только лишь её отражение.

Порпентина Голдштейн возвращается домой поздней ночью, когда на улицах уже совсем темно. Куинни ждала её в гостиной, но не дождалась: уснула, свернувшись в клубочек на диване. Тина улыбается и идёт в спальню, чтобы принести сестре одеяло.

А там сидит он. Ньют Саламандер скромно разместился на самом краю кровати и задумчиво глядит на свой чемодан, стоящий у его ног. И совершенно непонятно, о чём он думает. Тина полагает, что ход мыслей этого человека навсегда останется для неё загадкой, но она твёрдо намеревается попытаться её разгадать.

Колдунья думает, что сказать, и молча стоит, опершись о дверную раму, а Ньют погрузился в свои мысли так глубоко, что не сразу её заметил. Но вот он резко вскидывает голову и смотрит своим рассеянным и добродушно-наивным взглядом.

— О, ты вернулась!.. — восклицает волшебник и замолкает.

— Вернулась, — соглашается Тина. — Ты тоже вернулся. Зачем? Забыл какого-то зверя?

— Да-а, можно и так сказать…

Ньют явно врёт: он бормочет невнятно и запинаясь, рука его тянется к затылку, но глаза смотрят прямо на Тину, а губы тепло улыбаются.

— И кто сбежал? — спрашивает колдунья, улыбаясь тоже.

Англичанин не знает, что сказать. Он мнётся на месте, потом вдруг решает встать, спотыкается о свой чемодан, наклоняется, чтобы поднять его, лопочет извинения, обращённые к зверям.

— Я хотел что-то сказать тебе, — наконец признаётся Ньют Саламандер. — Это было очень важно, поэтому я трансгрессировал сюда, но тебя всё не было и не было… А я не знал, где тебя можно искать. Боюсь, корабль отплыл слишком далеко, чтобы я мог вернуться обратно. Мне придётся задержаться.

Тина не выдерживает и смеётся, а в уголках глаз почему-то снова появляются слёзы.

— Что же ты хотел сказать?

— Не помню. — Ньют улыбается ещё шире и виновато разводит руками. — Совершенно позабыл, пока ждал. Но, судя по всему, у меня появилось время, чтобы разобраться с этой проблемой.