Это был Invictum. Он упал с неба и воткнулся в землю. Алмазное лезвие сверкало на солнце, как бы приглашая Брендана взять кинжал в руки.

Брендан посмотрел вверх и увидел, как Элеонора нападала на Короля Бури. Брендан понимал, что в кинжале заключается единственная надежда победить в битве. Брендан успел почувствовать мощь Invictum’а, когда держал его в руках. И, что важнее всего, он видел, как кинжал открыл магический портал между двумя мирами.

Нужно было завладеть кинжалом и спасти реальный мир.

Но Invictum был замечен не только Бренданом. В десяти футах от него Кром, держа в руке окровавленный меч, смотрел на волшебный кинжал. Кром перевел взгляд на Брендана и насмешливо улыбнулся.

Брендан схватил топор и посмотрел на Корделию. К ней по-прежнему приближалось ледяное чудовище. Она отступала к стене замка. Брендан понимал, что времени ему хватит лишь на что-то одно.

Он мог либо схватить Invictum и позволить Корделии умереть. Либо он мог спасти Корделию, но дать Крому завладеть Invictum’ом, что решит судьбы его и сестер.

Охваченный паникой, Брендан замер на месте. Он простоял в нерешительности на несколько секунд дольше, чем требовалось для принятия молниеносного решения. Серьезность положения совершенно парализовала его.

Но он отбросил нерешительность: надо было сначала завладеть Invictum’ом, а затем спасти Корделию. Без Invictum’а все было бы потеряно. Все в Сан-Франциско, а может быть, и на всей планете погибли бы. Если бы он не завладел сначала кинжалом, Корделия погибла бы, так или иначе, со всеми остальными, включая и его самого. И, что более важно, рассуждал Брендан, Корделия одобрила бы его решение.

Брендан побежал к Invictum’у, из-под его ног летели комья земли.

90

Кром и Брендан бросились к Invictum’у одновременно. В первые несколько секунд Брендану казалось, что Кром схватит кинжал первым. Это значило, что движение к кинжалу приведет Брендана к верной смерти.

Он увидел глаза Крома и понял, что большой Дикий Воитель не рассматривает его, Брендана, как физическую угрозу. Для Крома было важно завладеть кинжалом.

Приближаясь к Invictum’у, Брендан замедлил бег и собрался. Толстые, как сосиски, пальцы Крома обхватили рукоятку кинжала. Кром усмехнулся и посмотрел на сверкавшее лезвие. Брендан замахнулся топором и бросил его, как бейсбольную биту.

Топор пролетел рядом с головой Крома.

Брендан промахнулся.

Он тщательно все продумал, сделал бросок и промахнулся. И теперь ему предстояло умереть вместе со всеми остальными. Кром улыбался, упиваясь победой. Торжествуя, он поднял Invictum.

– Хватит злорадствовать, – сказал Брендан.

– Если настаиваешь, – сказал Кром с тошнотворной улыбкой, замахиваясь кинжалом, чтобы раскромсать Брендана, как кусок ветчины.

Но в это время грянул гром, заставивший Крома остановиться. Оба посмотрели вверх и увидели охваченный пламенем самолет времен Второй мировой войны, который, описывая в воздухе спираль, падал на них со скоростью в несколько сотен миль в час. Брендан успел отбежать в сторону и был сбит с ног взрывом, раздавшимся в момент столкновения самолета с землей.

Потрясенный Брендан поднялся с земли и сел. Крома на прежнем месте не было. Там лежал Invictum. За ним – обожженная земля, обломки самолета и воронка глубиной пятьдесят футов. В горящей груде металла Брендан увидел то, что осталось от Крома.

– Фу, гадость! – сказал Брендан, быстро вскочил на ноги и схватил Invictum.

Он обернулся, надеясь, что Корделия невредима.

Но он опоздал.

Брендан повернулся как раз вовремя. Корделия смотрела прямо на него, из ее рта вырывался крик. Ледяное чудовище склонилось, дико рыча. Тело Брендана онемело.

91

Invictum выпал из его рук и с лязгом упал на землю. Ничто теперь не имело значения. Брендан был побежден. Со слезами на глазах он вспомнил, как Корделия учила его читать, когда он еще не начал ходить в школу. Как она всегда оставляла ему печенье или десерт. Он вспоминал только хорошее, те случаи, когда она показывала себя идеальной старшей сестрой. И он позволил ей умереть, простоял в нерешительности на мгновение дольше, чем можно было. Вместо того чтобы действовать, он думал о том, какой он герой.

Теперь для него все кончено. Он понимал, что не сможет заставить свои ноги действовать.

Брендан был все еще слишком потрясен случившимся, чтобы заметить сияющую сферу, летевшую к нему с неба. Сенсоры космического корабля Джильберта зарегистрировали мощный всплеск энергии в битве между Королем Бури и Элеонорой. Это привлекло внимание Джильберта, и он видел всю схватку за Invictum.

Он посадил сферу, вышел из нее и стал рядом с Бренданом.

– Я позволил ей умереть, – тихо сказал Брендан, не поднимая глаз. – Я мог спасти ее, но вместо этого я позволил ей умереть. Хуже всего то, что она смотрела прямо на меня. Я был последним из того, что она увидела перед…

Он всхлипнул и повесил голову. Джильберт, который был ростом в два раза ниже Брендана, нагнулся, схватил его за ворот и с удивительной легкостью поставил на ноги.

– Знаешь ли ты, что тебе нужно, чтобы спасти сестру? – спросил Джильберт.

– Спасти? – переспросил Брендан. – Она уже мертва. Вернуть ее невозможно…

– Есть один способ, – сказал Джильберт.

Брендан посмотрел на него сухими красными глазами и покачал головой, полагая, что маленький инопланетянин опять хвастает.

Джильберт указал себе на грудь.

– Вот здесь находится мое сердце, – сказал он.

– Да, обычно сердце располагается именно здесь, – сказал Брендан. – И что в этом толку, Джильберт?

Джильберт спокойно посмотрел на Брендана.

И тут Брендан понял. Разумеется! Ведьма Ветра намекала, что Джильберт – последний Хранитель Мира. В «Журнале» Денвера говорилось, что третий Хранитель Мира обладает особенной силой. Силой поворачивать время вспять.

– Твое сердце – последний Хранитель Мира, – медленно проговорил Брендан.

– Не знаю… – сказал Джильберт, впервые признавая, что чего-то не знает. – Но знаю, что мое сердце обладает в высшей степени ценными свойствами. Такими, что невозможно представить. Я всю жизнь избегал межгалактических браконьеров, охотившихся на меня ради моего сердца. Поскольку я всю жизнь провел в бегах, я не знал, что значит иметь родной дом и семью. По крайней мере, пока не встретил вас и дополнительных членов семьи Уолкеров.

– Твое сердце… – сказал Брендан, и его глаза наполнились слезами, – может спасти Корделию.

– Ответ утвердительный, – сказал Джильберт, кивая крошечной головой. – Тот, кто обладает моим сердцем, может обратить вспять время и исправить главную из совершенных ошибок.

Брендан посмотрел на залитое кровью поле битвы и затем на место у стены замка, где ледяное чудовище убило Корделию.

– Вряд ли я смогу это сделать, – сказал Брендан. – Даже ради спасения Корделии… Я не смогу убить своего друга.

– Своего… друга? – тихо переспросил потрясенный Джильберт. – Ты считаешь меня… другом?

Брендан грустно улыбнулся и кивнул.

– Никто еще не удостаивал меня титула друга, – сказал Джильберт. – Это оттого, что я чрезвычайно красив?

Брендан приглушенно всхлипнул, засмеялся и кивнул. Слезы лились у него из глаз.

– Да, и еще потому, что ты бескорыстный и верный, – сказал Брендан. – Как и все настоящие друзья.

– Так тому и быть, – сказал Джильберт. – Этот момент был неизбежен с самого начала. Тебе нужно мое сердце, чтобы поправить это, – и он указал на поле битвы. – Более того, ты уже обладаешь единственным устройством, которое способно разрезать мою кожу.

Брендан снова кивнул и подобрал лежавший у его ног Invictum.

– В таком случае очень хорошо, – сказал Джильберт, двигая руками так, что его небольшой торс оказался полностью обнаженным. – Приступай. В конце концов, я знаю, что я нереален. Я – всего лишь персонаж из книги, ничтожный плод воображения Денвера Кристоффа. Все мое существование – вымысел.