Как видно, механизмы внимания отнюдь не безупречны, они сами находятся под контролем текущей деятельности. Именно в расчете на это действуют фокусники и мошенники, внимание умышленно поглощается действиями, якобы требующими полной вовлеченности, и обманные действия становятся незаметными, так как на них объема внимания уже не хватает. Выручить в подобной ситуации может память, которая по ассоциации с происходящими событиями может сделать подсказку из какого-нибудь фильма или рассказа знакомого о «случае из жизни» и переключить часть внимания на обманные действия шарлатана. Не все так безнадежно для человека, если он живет «с интересом», запоминая многое, что, казалось бы, ему не нужно на данный момент, просто потому, что ему интересно.
Именно поэтому, по словам Вадима Ушакова, память представляет собойне отдельную клетку, спрятанную в одном месте, а разбросанную по всему мозгу громадную нейронную сеть. И в какой-то степени она нам как раз помогает создавать множество ассоциаций — и зрительных, и звуковых, и обонятельных, и тактильных. В итоге у вас возникает целый спектр разнообразных ощущений.
Не является эта памятная сеть еще одним, помимо текущих потребностей и сознания, регулятором процессов внимания, чтобы всякий раз при запоминании лучом внимания выхватить из внешней среды нечто нужное для закрепления в долговременной памяти? А потом при вспоминании, опять тем же лучом внимания, только направленным внутрь в закрома памяти выхватывать там востребованные сию минуту впечатления. Как происходит эта непрерывная циркуляция памяти?
Каждый раз, когда мы что-то вспоминаем, мы практически изымаем эти воспоминания из долговременного хранения и переводим в кратковременную память, открывая доступ к ней нашему сознанию. После использования эта информация снова возвращается на свое место, как бы записывается заново. Но вот что интересно: если эти воспоминания, например вечерний закат, еще находятся в кратковременной памяти и в этот момент этот момент что-то произойдет, к примеру, позвонит приятель с предложением встретиться, то теперь ваше воспоминание будет тесно связано с конкретным событием — телефонным звонком и в таком виде осядет в долговременной памяти. И в следующий раз, когда вновь вспомнится закат, откуда ни возьмись — возникнет в памяти и тот звонок приятеля.
— При каждом извлечении любого отрезка своей жизни из памяти, например, когда я захотел вспомнить, где отдыхал этим летом, я проживу эти эмоции и, наверное, представлю, где я хочу еще отдохнуть, — и успокоюсь, — объясняет биофизик Вадим Ушаков. — Но если я в следующий раз, через месяц, начну извлекать события этого лета, то окажется, что я вспомню не только, где я хотел, но я тут же вспомню, что я еще планировал поехать туда-то и туда-то. То есть что получилось? Я извлек факты из своей памяти для текущих дел, потом они вернулись на свое место, но уже в обновленном варианте, с ассоцированными в старое содержание новыми элементами.
Оказывается, память устроена таким образом, что при каждом извлечении информации для какого-то использования она, как губка, успевает пропитаться элементами контекста, в котором эта информация использовалась и в таком обновленном виде опять погружается на свое место в долговременной памяти, затирая при этом свой предыдущий след. Каков же биологический смысл постоянного обновления памяти за счет стирания исходных версий? Нельзя же обновлять в памяти номер телефона просто потому, что в момент его извлечения для звонка вы произнесли несколько цифр, касающихся стоимости бензина.
Есть такой процесс — «омоложение памяти», — рассказывает профессор Константин Владимирович Анохин. — Он заключается в том, что нам актуальные вещи нужно постоянно вспоминать и в момент вспоминания заново их запоминать. А если у нас вследствие или болезней, или операций не стало структур и систем мозга, отвечающих за запоминание, таких как гиппокамп, то мы все забываем. Эти вещи начинают таять и уходить из нашей памяти, не имея возможности быть обновленными.
Гиппокамп, как мы уже говорили, — важная часть лимбической системы мозга. Эта структура выполняет роль некоего кладовщика, который размещает и сортирует информацию на полках нашей памяти. Одна информация, не пользующаяся особым спросом, прячется подальше, а та, что важнее и требуется чаще, — поближе. А вот поиском информации в памяти и ее извлечением занимаются лобные доли головного мозга.
Как уточняет Борис Величковский, в отличие от фиксации информации, которая связана с глубинными структурами древней коры, так называемым гиппокампом, поиск информации, извлечение информации — это функция лобных долей. Причем в них наблюдается интересные различия левых и правых участков лобных долей. Например, если вы ищите какие-то общие сведения, то активация наблюдается в левых префронтальных областях мозга. Если вспоминаете что-то личное, какие-то элементы вашего собственного опыта, факты автобиографической памяти, то вам помогают правые структуры префронтальной коры.
По-видимому, наша память подобна ящику с подручными инструментами, который есть практически в каждом доме. Внутри него — отсеки для инструментов разного профиля, каки в памяти. Допустим, гаечный ключ на 13 вы достаете из вашего ящика крайне редко, а какие-то инструменты и вовсе годами лежат там без дела, но вы их храните. Кто знает, когда они могут потребоваться? Зато, например, отвертка и пассатижи лежат там на самом видном месте, потому что вы ими постоянно пользуетесь. Так же и в нашей памяти — востребованная информация находится там, где мы ее точно не потеряем и вряд ли забудем, а все остальное распределено по множеству отделов.
Распределенный по многим структурам мозга характер памяти связан с тем, что она своей природе разнообразна, в зависимости от того, какой аспект внешних объектов или событий в ней отражается: образный, эмоциональный или словесно-логический. Есть память и на сугубо двигательные навыки, ее называют процедурной памятью, благодаря которой мы выполняем различные действия.
Как, например, чистить зубы, разъясняет профессор Татьяна Черниговская. Мы же, встав утром, не думаем, для чего у вас в доме на полке стоят такие предметы, как зубная паста и щетка и как эту щетку, вообще, держать-то? И как чистить зубы? В общем, эта память отвечает за автоматические действия.
Распределенный характер памяти, к сожалению, не спасает ее целостность при нарушении той или иной структуры мозга.
К примеру, одни отвечают за нашу сознательную память, другие — за эпизодическую, продолжает список профессор Анохин. — Есть структуры, которые отвечают за формирование навыков тренировки, а есть те, что отвечают за формирование знаний и хранят эти знания. При разрушении же одной из этих структур могут исчезать очень конкретные знания, например знания только о животных или, например, о цифрах, или о каких-то исторических фактах. А тот человек, у которого разрушится эпизодическая память, будет начинать свою жизнь сначала, как бы, просыпаясь каждые 30 секунд. Стоит ему в разговоре с вами на что-то отвлечься, например на хлопнувшую дверь и вошедшего визитера, как он тотчас забудет и вас, и предмет вашей беседы.
Функция памяти очень чувствительна к повреждению мозговых структур. При этом возникают самые разнообразные нарушения памяти. Клинические нейропсихологи описывают не только ослабление или полное выпадение памяти — гипомнезию, но даже ее обострение или усиление — гипермнезию. Общие заболевания, такие как склероз мозговых сосудов, как правило, характеризуются ослаблением всех видов памяти. Известны и так называемые парамнезии, такие ложные узнавания, когда человек испытывает ощущение знакоместа при встрече с незнакомыми объектами. Это обманы памяти, те самые дежа вю.
Есть еще одна, очень важная функция, в которой память принимает самое непосредственное участие — способность к воображению. Ведь как бы ни оторваны от реальности были бы рисуемые воображением картины, они лишь вариации на тему собранный в памяти «произведений» — памятных следов на основе той самой реальности. При некоторых травмах мозга эти способности к воображению и фантазиям резко ухудшаются или вовсе исчезают. Как правило, это случается при повреждении того самого гиппокампа, который связан с процедурами перезаписи памяти. Пациенты с поврежденным гиппокампом теряют способность строить перспективы на будущее, представлять его в еще не сбывшихся контурах.
