Состав наших "экспедиций" в Кувейт был почти всегда одинаковый. Старший от посольства - консульский работник в ранге 1-го секретаря. При нем - пара хозяйственников. Ездили колонной из грузовика и двух - трех легковых машин. Каждый - на своей.
Очередная поездка не предвещала, каких-либо неожиданностей. Все предыдущие проходили гладко и результативно. Но эта, преподнесла все-таки сюрприз. Выехали мы, как всегда, рано утром. До Кувейта 500 километров пути. Шли три машины, вместе с грузовиком. Недоезжая до Басры, свернули с южного шоссе и через час были на границе с Кувейтом. Здесь заправились "под завязку" дешевым иракским бензином и Валерий - секретарь посольства, забрав наши паспорта, пошел оформлять документы на въезд. Личного присутствия при этом здесь не требовалось. Вскоре Валерий вернулся и мы, пройдя таможенный досмотр, в основном, на наличие алкоголя, въехали на территорию Кувейта. Прокатившись еще километров 20 по изумительному и совершенно пустому 8-ми полосному шоссе, мы прибыли в столицу страны - благословенный Эль-Кувейт.
Город был нам знаком по предыдущим поездкам. Останавливались мы всегда в одной и той же гостинице с рестораном. "Отоваривались" в уже известных нам магазинах. Обычно, вначале я ездил с "посольскими" по их делам или бродил по городу, а затем Валерий ездил со мной по делам ОП. Заказав все, что нужно, в последний день мы объезжали торговые точки и грузили в грузовик, заранее отобранный и упакованный товар по спискам. Проверять купленное не было необходимости, в честности продавцов мы давно убедились. На эту работу нам хватало двух - трех дней. Плюс два дня на дорогу в обе стороны. Так что из шести дней командировки у нас оставался еще целый день для личных дел. У меня здесь было шесть точек. Два крупных магазина спортивных товаров, два - музыкальных, один по продаже канцелярских товаров и магазин радиоэлектроники.
В этот раз все шло, как обычно. Завершив дела, вечером мы стали объезжать магазины и загружать грузовик. Последним был радиомагазин. Я отдал свой кейс, чтобы не мешал при погрузке, водителю, предупредив, что в нем мои документы и личные деньги. Затем с управляющим, толстым добродушным алжирцем, мы спустились в подвал, где хранился товар, и работник выносил покупки к машине. Вернувшись, я попросил свой кейс у водителя, но тот лишь беспомощно всплеснул руками. Кейс исчез. Водитель клялся, что поставил его в кузове у открытого борта, дабы не мешал погрузке, но там чемоданчика не было. Мы перерыли всю машину, но так и не нашли его. Это было невероятно! В Кувейте не воруют. За это отрубают руку. Был случай, когда один наш дипломат, обменяв в банке большую сумму денег, забыл сумку с ними у кассы и уехал. Лишь через час ротозей вспомнил о деньгах и, чуть не лишившись рассудка, бросился назад в банк. Сумка преспокойно лежала на том месте, где он ее оставил. Все деньги были целы. Поэтому нам с трудом пришлось поверить в кражу. Мы вынуждены были срочно обратиться в полицию. Там с меня взяли письменное объяснение, показания алжирца и нашего водителя, составили протокол и обещали начать розыск. Мы были в пиковой ситуации. Визы заканчивались, рано утром надо было уезжать, а мой паспорт и водительское удостоверение исчезли.
Уже ночью мы поехали в наше посольство и отправили телеграмму советнику-посланнику, который в это время замещал посла на период отпуска. Вскоре пришел ответ. Мне надлежало остаться в Кувейте до окончания расследования, а остальным - возвращаться в Багдад. Утром, распрощавшись со своими, я выписался из гостиницы и, вслед за сопровождающим, поехал в посольство. Здесь также "на хозяйстве" находился посланник. Как я узнал в дальнейшем, вздорный, трусливый и подозрительный человек. Вместе с помощником по безопасности они без конца задавали мне одни и те же вопросы, требовали письменных ответов и объяснительных записок. Посланник был явно раздражен. Чувствовалось, что моя история ему крайне не нравится и лишь прибавляет ненужных забот к его спокойной жизни в Кувейте. Наконец они перестали меня допрашивать и, в сопровождении консула, отправили для проживания на одну из своих вилл. Консул был почти одного со мною возраста, не в пример посланнику, спокоен и доброжелателен. Он поселил меня в большой отдельной комнате и, пообещав, держать в курсе расследования, уехал.
Двухэтажная многоквартирная вилла размещалась на большом участке, где среди финиковых пальм уютно устроился просторный плавательный бассейн. В полупустом доме жили всего три семьи. Делать мне было совершенно нечего, оставалось только ожидание. Большим неудобством оказалось полное отсутствие денег. Вся моя личная неизрасходованная валюта исчезла вместе с кейсом. В карманах оставалось немного иракских денег, но я их берег на обратную дорогу.
На кухне хозяйки готовили обед. Мне не удалось позавтракать и, доносившиеся запахи, напомнили о голоде. Я поплавал в бассейне, подобрал и съел несколько фиников, затем поехал к алжирцу. Накануне, чувствуя свою косвенную вину в произошедшем, он приглашал меня заезжать в любое время на чашку кофе, который он готовил превосходно. Выпив три чашки, я почувствовал, что хочу есть еще больше и вновь отправился на виллу за финиками. На такой диете я просуществовал почти неделю, пока посольские утрясали с властями мое дело. Никто из наших ни разу за это время даже не поинтересовался, есть ли у меня деньги, на какие средства питаюсь, как провожу время. Я мог спокойно "загреметь" в участок из-за отсутствия документов, мог, при желании, поехать в любое "вражеское" посольство и стать перебежчиком. Никого это не волновало. Но я добропорядочно коротал дни между сном, трапезой из фиников, кофе, купанием в бассейне или прохладном Персидском заливе, катанием по городу и вечернем просмотром кинофильмов в кинозале виллы. Однако, не стоит думать, что все было столь благостно. Уже на следующий день меня пригласили в посольство. По дороге консул объяснил, что дело резко осложнилось. Произошла невероятная накладка на границе. Мой паспорт, хотя и проштамповали, но, по растяпству, не зарегистрировали въезд. Получалось, что меня здесь нет и, каким образом я появился в стране неизвестно. Короче говоря, я оказался здесь на нелегальном положении.
Нервный посланник в гротескной форме еще раз изложил мне проблему и объявил, что послана шифрограмма в Москву о произошедшем, и они ожидают ответа из Центра о характере своих последующих действий. Он предупредил, что при неблагоприятном раскладе, вполне возможен вариант моей отправки прямо в Москву в дипломатическом багаже. Поэтому мне надо ждать и быть готовым ко всему, в том числе к аресту. О возможности благоприятного исхода, посланник дипломатично умолчал. На этом мы расстались.
Понятно, что обрисованная перспектива, меня не вдохновила. Арест и обвинение в шпионаже не устраивали. Не намного лучше представлялось многочасовое путешествие, в каком-нибудь чемодане с дырками для воздуха, помешенном в багажный отсек самолета. Настроение у меня было совсем не радужное. В напряженном ожидании прошло еще три дня. На пятый день с утра появился консул и сообщил, что я должен вместе с ним отправиться в полицейское управления, где все решиться окончательно. Я понял, что полет в чемодане мне уже не угрожает. Но консул тут же охладил мой оптимизм. Он честно предупредил, что возможны два варианта, или он получит документы на мой легальный отъезд, или я останусь в управлении с последующим неясным исходом. Пришлось подчиниться.
В управлении консул попросил меня подождать в коридоре, а сам зашел в кабинет, затем в другой, третий. Меня не приглашали. Я сидел на жестком деревянное диванчике, смотрел на важно проходивших чиновников в штатском, озабоченных полицейских в форме и думал о своей жене, которой уже наверняка сообщили о случившимся и она одна переживает неизвестность. Наконец, консул повел меня в кабинет, какого-то высокого начальника и, оставив в приемной, зашел один. Минут через сорок он появился сияющий, взял меня под локоть и решительно повлек к выходу, шепнув: "Давай теперь побыстрее отсюда, пока не передумали".
