Annotation
Судьба часто ставит нас перед сложным выбором: уйти или остаться, принять судьбу или поспорить с ней... выбрать человека, с которым ты вырос и был дружен, - или отказаться от него ради безопасного места под новым солнцем. И верным ли будет выбор? Что значимее для нас - человек или место? Да, и заметим, семьи у вас нет. И дома. И любить в приюте не учат, только выживать... Рассказ. Выложен целиком.
Лаки
Лаки
Место под солнцем
Место под солнцем
Закат походил на старую половую тряпку. Небо затянула хмарь болотных испарений - серо-зеленая, рваная, робко мерцающая багровым там, где пробивались последние солнечные лучи. Оссо говорил, здесь так всегда. Как и противный запах - тлен и болотные испарения.
- Лор, идем!
А я медлила. Оглянулась, но "дверь" уже закрывалась. Сияющий проём тускнел, становясь грубой кладкой городской стены. Не для меня, разумеется, открывали, а для...
- Лорина, ты что, боишься?
Ещё бы... Это ведь твою бабушку здесь величают госпожой, не мою. А у меня тут вообще никого, кроме...
- Тебя что, как маленькую за ручку вести? - Оссо улыбался, но напряженный прищур выдавал тревогу.
Да, нашла его бабушка прошлой весной. Да, признала. Да, на "дверь" и проход меж городами расщедрилась... Но ведь встреча случилась весну назад, и как примет теперь?..
Поправив сумку, я пошла следом за ним - неспешно, мелкими шажками, осторожно. И колени дрожали, и главная дорога не располагала к расслабленным прогулкам. Широкая, но круглые выпирающие булыжники чередовались с ямами, переходили в сносную брусчатку и снова в яму, из которой торчал грязный обломок стены.
- Город и после войны, и на осадном положении, я же предупреждал, - Оссо ловко перемахнул через обломок и протянул мне руку. - После магических битв вокруг него остались болота, и оттуда постоянно лезет всякая мразь.
Я кивнула - дескать, помню, приняла его помощь и перебралась через преграду. При слове "магических" в сумке нетерпеливо заелозил шуруш. Отчего-то он всегда проспался, когда слышал про волшебство. Я прижала сумку к бедру, придерживая клапан. Еще не время пугать людей, дружок...
- Так чего ты боишься? - повторил Оссо.
- Безродных нигде не любят, - прописная истина, и я постаралась, чтобы мой голос прозвучал безразлично.
- Но ты со мной, и ты - мой друг.
Я едва не фыркнула. Видела я таких приютских друзей... очень много. Пока учатся - не разлей вода, а после выпуска - даже не здороваются, проходят мимо и делают вид, что не знакомы. Чем меньше рядом безродных - тем больше возможностей заявить о себе. И это вторая прописная истина.
- Идем, - ответила спокойно. - Тебя ждут.
После отстроенной и чистой столицы город бабушки Оссо казался грязным, тесным. Улиц кроме главной не было, лишь грубо переплетенные тропы. Дома в беспорядочном нагромождении - то стеной к стене, то чуть ли не крыльцо к крыльцу, то три-пять рядом, то один в окружении развалин, то ровно вдоль троп, то тропа в проплешинах ям упирается в низкую дверь, огибает, протоптанная, косую стену, и убегает дальше.
Я внимательно смотрела по сторонам, но не дорогу запоминая, а изучая людей. Бедно одетые, но такие... занятые. Подвижные. Никаких спокойных столичных взглядов и движений. Быстрые оценивающие взоры, быстрые улыбки, быстрая речь, быстрые движения. Спешили ли с рынка с тяжелыми сумками, развешивали ли белье на веревках между домами, набирали ли воду из колодцев, расписанных символами защитной магии - чтобы гнусь не просачивалась и чистая родниковая жила притягивалась... Всё делалось резко, быстро, уверенно. Отточено. Как в бою.
А еще я нашла то, что искала. Оссо узнавали. Ему улыбались, с ним здоровались. А меня не видели. Безродная - пустое место. Зря я сюда приехала... В столице, где находились все приюты для детворы, потерявшей семью во время войны, к нам хотя бы привыкли, нас пристраивали к делу - личным указом Владыки. А здесь... Таких, как я, сразу видно - другой взгляд, другое... всё другое.
Зря, ой, зря...
Харчевня выросла перед нами как из-под земли. Главная дорога сузилась, мы обошли очередной завал и оказались сразу у кособокой двери. Вместо вывески - чудесные запахи и корчмарь с черпаком в открытом окне. А у двери ждал парень. Мне - не знакомый, а Оссо его сразу узнал. Улыбнулся, ответил на приветствие.
- К госпоже за тобой, - парень открыл дверь и пояснил: - Здесь пройдем, насквозь. Она ждет. Тебя одного.
Я снова чуть не фыркнула. Надо же, кто-то да заметил...
- Но... - Оссо невольно оглянулся на меня.
- Иди, - я пожала плечами. - Я здесь подожду.
Но он колебался. И я, повторив "иди", прошла мимо, открыла дверь и, очутившись в крошечной харчевне, села на ближайшую лавку, прижала к груди сумку. И тогда-то Оссо вспомнил, что в город мы прибыли втроем. И тащить "третьего" на первый прием к госпоже не стоит. Мягко говоря. И, кивнув, он ушел вслед за парнем.
Выдохнув, я огляделась. Низкий потолок, толстые стены - нагромождение разноразмерных камней, беспорядочно расставленные столы и лавки, перегородка, за которой напевал, вытирая плошки, солидный корчмарь.
Обслуживать меня, понятно, никто не собирался, и, привычно прижав к боку сумку, я подошла к перегородке.
- Будьте добры, чаю, - попросила тихо и сунула руку в карман штанов, считая мелочь. Крупные деньги, последнее пособие перед выпуском, бдительно стерег шуруш.
Корчмарь поставил на стол перед собой вытертую плошку и взялся за следующую. Я вздохнула про себя. В столице безродных, бывало, тоже не замечали, но не тогда, когда дело касалось денег. Вот тут мы резко становились видимыми.
- Чаю, будьте добры, - снова попросила я, звякнув для верности монетами.
Ничего. Ни чаю, ни... Я очень постаралась перетерпеть. И не рявкнуть, и не выплеснуться. Получилось только первое. Злость рванула через край как всегда, внезапно и сильно. Плошка в руках корчмаря, разувшись, лопнула, осыпалась на стол пылью.
- Из... - начала я, попятившись, но осеклась.
Корчмарь не удивился. Спокойно взялся за следующую плошку. Не удивился... Ноги унесли меня из харчевни прежде, чем посетило понимание: в городе есть маг. И он способен почувствовать мой выплеск.
Я остановилась на окраине, у городской стены. Вокруг - ни одного жилья, сплошь чахлая растительность да развалины, где я и затаилась. Села, прижавшись спиной к обломку стены, перевела дух, вытерла рукавом рубахи пот со лба. И чутко прислушалась, но шагов преследования не было. Как я найду дорогу обратно и встречусь с Оссо - дело десятое, лишь бы мимо мага пронесло... Обняв тревожно попискивающую сумку, я напряглась, готовая бежать, но пока...
Магией после затяжной войны изначально владел каждый ребенок. Почти каждый. Почти владел. Нас называли людьми "с излишками". Впитали растворенную в мире силу - ее излишки - и родились со способностью делать гадости. Или творить чудеса. В зависимости от характера. Однако истинных магов - один на тысячу, а "излишковые" выплескивались задолго до выпуска из приюта, становясь обычными людьми.
А вот мне "повезло", как заметил один наставник, "так ужраться силой", что она никак не хотела кончаться. А впрочем, отчасти повезло - меня боялись и не цепляли. Как и Оссо, которому уж точно не повезло оказаться без излишков. Вообще. Его родителей считали беглецами, которые отсиживались в безопасном месте, подальше от боевых действий, и ему страшно за это доставалось. Пока я не пожалела зачем-то. И, кстати...
