Кафешко было маленьким, но уютным. Я ограничилась только чизкейком и кофе, Макс же попросил о стейке и стакане сока. Я рассказывала ему о том, какая Эва замечательная — как она прекрасно одевается, поёт, и что парни вокруг неё вьются, как чайки над морем и не знают ни сна, ни покоя. Говорила, о её страсти в мире шопинга — обуви, вообщем, говорила ему обо всём, что сама знала о ней на 200%. Макс слушал с увлечением, иногда смеялся, что меня действительно подстёгивало и заставляло думать, что-то, что я сказала, было глупо, но я не хотела останавливать своего водопада слов, ибо редко я бываю в таком расположении духа, позволяющего мне болтать без умолку. Макс слушал. И я восхищалась этим. Я всегда восхищалась мужчинами, которые действительно слушали: такими, как мой папа. Но при этом, когда естественно слушают. Я никогда не щадила своих собеседников: слушал ли он или притворялся — плевать. Мне нужно было говорить и я говорила. Но и я тоже — всегда слушала.

— Судя по тому, что ты мне рассказала об Эве, я должен подарить ей ядерную мягкую игрушку — розовую свинку Пеппу, которая будет держать в руках коробку из-под конфет рафаэлло, в которую чудесным образом будут помещаться модные красные туфельки. Я правильно понял?

Он с трудом сдерживал смех, а я — расхохоталась. Да уж.

— Макс, ты хоть сам понял, что ты собрался ей подарить? — с надеждой спросила я.

Он положил голову на руки и тяжело вздохнул.

— Нет, — буркнул Макс, — Думаю, надо пересмотреть вариант такого подарка, — заключил он.

— Я тоже так считаю, — улыбнулась я.

— Во всяком случае, Фиби, спасибо. Теперь, я имею некое представление об увлечениях Эвы.

— Макс! Она очень хорошая!

— Замечательная, я и не спорю, — проговорил он.

Между нами повисло молчание, и мы, лишь украдкой смотря друг на друга, улыбались.

— Теперь, говори ты, — произношу я, — Я тебе не давала и слова вставить, теперь — твоя очередь высказаться. Хоть немного, расскажи о себе… Я же должна рассказать что-нибудь по секрету Эве, — я многозначительно улыбнулась.

— Всё, что ей следует знать от тебя, я уже сказал. Значит, она не знает о вечеринке?

— Нет.

— Не знает, что я буду там?

— Нет.

— А она точно придёт?

— Точно.

— Почему ты так уверена?

— Уверена! Положись на меня, — я гордо заулыбалась, — Но, если что-то пойдёт не так, то я, определённо, буду рассчитывать на твою помощь, — добавила я.

Макс сделал глоток сока.

— Конечно, Фиби, — согласился он.

Мой мобильник зажужжал в кармане куртки. На дисплее светилось имя: «Джойс».

— О. Водитель уже приехал. Надо же, как быстро прошло время, — проговорила я, и нажала принять:

— Мисс Грей, я уже у кафе.

— Я поняла, Джойс. Уже выхожу, — ответила я, и нажала отбой.

Макс немного грустно смотрел на меня.

— Время, действительно, прошло быстро, Фиби, — подтвердил он, — Спасибо.

— За что? — изумилась я.

— За информацию об Эве, и за… отличный вечер, — я улыбнулась, чувствуя румянец на щеках.

Я встала со стула, и Макс тоже поднялся.

— Буду ждать СМС, Фиби. И, если не сложно, то пришли мне номер Эвы, ладно? — когда мы выходили из кафе, сказал он.

— Хорошо, — ответила я, — Было приятно узнать тебя получше.

— И мне. Причём: и Эву, и тебя.

Он обвил рукой мои плечи и легко поцеловал в щёку. Я немного растеряно посмотрела на него, и, улыбаясь, кивнула.

— Пока, Фиби, — сказал он.

— Пока, Макс, — улыбнулась я и последовала к машине. Джойс уже открыл мне дверцу на заднем сидении и ждал, пока я сяду.

Я напоследок помахала Максу рукой, он проделал ответный жест. А спустя несколько секунд, Ауди несла меня по широким трассам полуночного Портленда, и все его огни и спокойствие на душе внушали мне лишь то, что я действительно смогла провести сквозь Макса ниточку Эвы.

МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА — сияла фраза на моих губах, растянутых в подобии самодовольной и искренне радостной улыбки.

Айрин

Тихо. Тепло. Юнион и наше приключение с семейством Бромсов уже позади. Боже мой, я столько всего узнала о Теде за эту поездку… И самое главное — я по-настоящему, реально поняла о себе то, что совсем влюбилась в него. Полностью. Безоглядно. По-настоящему.

В четыре часа утра мы остановились в мотеле города Клинтона, штата Пенсильвании. Тед не хотел останавливаться, всячески этому противился, но я была искренне обеспокоена его духовным и физическим состоянием «послеродовой депрессии», которую он заработал лишь при виде рожающей женщины. Меня это веселило, казалось таким милым, хоть и изрядно тревожило. Тед просто очаровательный. Нежный. Чуткий. Понимающий. И я его люблю.

Мотель — естественно, не пятизвёздочный, таких множество по всей Пенсильвании, так как они больше напоминают место для проведения ночи, а ни для отдыха. Дело в том, что сам штат — не большой и не богат достопримечательностями, чтобы привлекать туристов. Но туристов всегда привлекает Даллас. И всегда — дорога на автомобиле в Даллас — часто ведёт через Пенсильванию. К тому же, в этом мотеле нам не приходилось заморачиваться с документами, так как хозяин этого места — отец бывшего одноклассника Теда — Дейва Джонсонса.

— Идём, Айрин, — сказал Тед, пока я сонная и задумчивая сидела на диване в холле. Стало быть, он уже нашёл место для парковки своей машины и мы наконец-то можем пойти в наш номер.

Наш общий номер. Наш. Наш. Наш. Я улыбаюсь и беру протянутую Тедом руку. Мы проходим в освещённый тусклым светом коридор, и Тед останавливается у двери под номером 9. Он открывает её ключом, и кивает головой в её сторону. Я захожу, а следом заходит Тед.

Я всю дорогу пыталась успокоить его по поводу той рожающей женщины, их семьи, стремилась поднять его настроение, но он находился под большим впечатлением — я это понимала. Остановка и передышка была необходима. Я хотела накормить его, умыть и уложить спать, а утром — продолжить движение… Ну, вообще-то, мой план был не настолько скучен, и я всей душой надеялась, что Тед поймёт суть всех моих действий.

Номер оказался весьма импозантным. Люкс — для такого мотеля, решила я сразу же. Маленькая прихожая переходит в гостиную с кожаным серым диваном, хрустальной люстрой на относительно высоком потолке, и шикарными окнами. А из гостиной три двери — одна на балкон, так как она прозрачная, вторая и третья — не знаю.

— Мило, — сказала я, осматриваясь.

— Там где ты — мне везде мило, Айрин, — улыбнулся он своей обезоруживающей улыбкой, его сверкающие глаза с мутной поволокой поглядели на меня. Он прекрасен.

Я приложилась губами к его щеке, в рассветных сумерках гостиной комнаты, расслабляясь — полностью расслабляясь рядом с ним.

— В прихожей остались наши сумки, там вещи… Думаю, мы должны принять душ и переодеться, прежде чем лечь спать, — прошептал он, касаясь носом моего.

— Мы будем спать? — нагло спрашиваю я, заливаясь румянцем.