— Прости, — сказала она вдруг.
— Нет, Фиби. Не извиняйся.
— Почему? — спросила она, округлив свои серые глазки.
Я ничего не ответил. Я прижал её к себе и мои губы вновь накрыли её.
Она так прекрасна… Так прекрасна!..
Когда мы остановились, я смотрел глубоко в её глаза, осознавая, что теперь точно не отдам её Яну. Ни за что.
— Слушай, я понимаю, что ты поцеловала меня не потому, что хотела, а из-за отчаяния, ведя я знаю, какая ты на самом деле чистая, правильная, — я уже был готов отказаться в это верить, лишь бы повторить поцелуй, но держался, — Твой брат просто немного помутился рассудком, ухаживая за одной особой… Если хочешь, я помогу тебе проучить его.
— Как? — спросила она встревоженно.
— Я украду тебя. Он почувствует вину, найдёт тебя и непременно извинится.
Она часто заморгала, её губы приоткрылись…
— Адам, я… Родители этого не заслужили. Они сойдут с ума.
— Тед быстро найдёт тебя.
— Адам, дело в тебе! Я же буду у тебя и обвинят тебя… Тед поссорится с тобой.
Эта девочка так много думает обо мне. Боже…
— Зато ты будешь удовлетворена морально, избавишься от отчаяния.
— Я уже порядке, Адам, я … Ты поцеловал меня и, — Вау!
Ну-ну, лова, договаривай!
— И? — переспросил я.
— И сделал меня самой счастливой на Свете.
Я смотрел в её глаза, которые светились такой искренностью…
— Что же ты чувствуешь ко мне? — спросил я, глядя прямо в глаза, проведя пальцем по её пылающей румянцем щеке.
— Я… я тебя… — начала она, но задыхалась и не могла закончить.
Я понял. Она любит меня.
— Я знал, — говорю я, целуя её в лоб.
Она выдыхает и смотрит мне в глаза. Я хотел её «до». И сейчас хочу. Но я не знаю, смогу ли я… полюбить?
Ты в жопе, Адам Флинн. Ты вновь думаешь о чувствах. Ладно. Достаточно. Прояви благородство, унаследованное от чистокровного англичанина-отца.
— Фиби… Ян любит тебя. А я сомневаюсь, что способен на это. Я меняю женщин, как официант перчатки. Я гнилой и испорченный. И я не знаю, почему ты влюбилась в меня, но я очень советую тебе… отказаться от желания быть со мной. Ян… У него никого нет. Уже два года, как он сохнет по тебе и у него не было, нет, и я не удивлюсь, что ещё долго не будет девушки. Он достоин тебя. А я — нет. Прости, что дал надежду на что-то… Я дал её, потому что надеялся сам. Я хотел бы вылюбить тебя из себя, но не знаю как, — я почти сдался, но эгоист — и жаждущий, испорченный зверь взял своё, я сказал:
— Но, если ты хочешь, мы попробуем…
— Адам! — восторженно сказала она, полу криком, а потом, поцеловала меня…
Снова и вновь. Так тепло. Так нежно.
— Фиби Грей и Адам Флинн, — поцелуй был прерван, — Что происходит?
Мы услышали очень строгий, холодный голос и обернулись. У открытой двери, которую я, придурок, не закрыл, стояли наши папаши. Кристиан и Джон. Нам трындец.
Теодор
Любимые цветы Айрин — это белые тюльпаны. Такие же лёгкие, красивые, как она… Но Айрин всё же прекраснее. Пора сделать первый шаг. «Грей-романтик» — активирован. Когда мы подъехали к её дому, моё сердце бешено застучало. Как закинуть букет из пятидесяти одного тюльпана на второй этаж?
Долбак, Грей. Нужно было покупать ещё и стремянку.
Парни осмотрелись и предложили мне залезть на дуб. Его крупная ветка просто упиралась в её окно.
Но нужно было, сначала, залезть на дерево…
— Мы подсадим тебя, — сказал Ян.
Мэйсон кивнул.
Когда Ян присел, на него залез Мэйсон, а потом — я… Главное — равновесие, баланс, и… Дерьмо! Полное дерьмо! Наша пирамида рухнула.
— Попробуем ещё раз, — говорю я.
Та же самая херня. Что делать теперь?
— Что вы делаете? — спросил белокурый мальчик лет восьми, вышедший из дома, который я и мистеры Амуры атаковали.
— Это Джей, — шепнул нам Мэйсон.
— Мэйсон? Зачем ты притащил своих друзей? — заметив моего друга, спросил он.
— Джей, познакомься. Это Тед, если ты ему поможешь, он отведёт тебя в зоопарк. А это Ян. С ним ты можешь просто познакомиться, — ответил Мэйсон.
Я отведу его в зоопарк? Кто сказал? А хотя, если он поможет…
— Ладно, Тед. Чем я могу помочь? — сказал мальчик.
— Джей, твоя сестра сейчас дома?
— Нет, — ответил он.
Хорошо… Стоп! Нет?! Где она тогда? Ну, может и лучше, что её нет дома. Сейчас, по крайней мере.
— Можешь отвести меня в её комнату? Я хочу оставить цветы и записку… Только ты не говори, что я был здесь.
— Хорошо. А когда зоопарк? Как насчёт… в два часа дня, в субботу?
— Договорились.
— Но только с моей сестрой пойдём. Там работает один парень, которому нравится Айрин. Я её познакомлю с ним.
Что? Что за провокатор? Какой отвратительный мальчик! Я, буквально, трепещу от злости…
— Что ты хочешь за то, чтобы не знакомить свою сестру ни с кем, кроме девушек?
— А ты что, втюхался в мою сестру, да? Смотри мне! Если обидишь — будешь иметь дело со мной, — мальчик потряс небольшим кулаком.
Парни захихакали, я оставался серьёзным. Я понимаю его. У меня такое же жаркое желание защищать сестру…
Фиби! Она с Адамом вдвоём! Вот почему он остался! Чёрт бы побрал такого наивного барана, как я… Но надо закончить начатое.
— Я никогда не обижу её. Будем защищать её вместе, — говорю я и протягиваю ему руку. Он отвечает. Его рука маленькая, но рукопожатие — крепкое…
— Пойдём, — говорит мальчик. Мы заходим внутрь двухэтажного дома Айрин…
Невероятный уют и чистота привлекают моё внимание больше, чем находящаяся здесь мебель.
Мы почти бежим на второй этаж, мальчик приоткрывает дверь в её комнату. Аккуратную, девичью… Здесь стоит её невероятный запах, духи «Дживанши», я знаю… Я оставляю букет тюльпанов на подоконнике, у открытого окна… Рядом, кладу записку. Я смотрю на её стол и вижу фотографию её семьи. Мама, папа, она и Джей, а рядом… Рядом лежит моя фотография, распечатанная на чёрно-белом принтере… Надо же. Видимо, мальчик заметил, что я загляделся и сказал:
— Ну что, закончил?
— Да, — ответил я и поспешно вышел из комнаты, а потом, распрощавшись с Джеем и из дома.
Мэйсон попросил завезти его домой по пути. Ян так и сделал, а затем, он просто гнал к нашему дому. Ему тоже не терпелось убедиться, что Адам не приставал к Фиби. Он признался мне, что она ему не безразлична. Я, вообще, против двух братьев в отношении Фиби, но если выбирать: Адам или Ян — то я за Яна.
