— Я не могу тебе этого дать. Дана может. Если я не смогу почувствовать это счастье, то хотя бы ты… — выпалила я одним духом, на что Теодор снова произнёс полушёпотом успокаивающее «тш-ш», так нежно, так крепко, так сильно меня обнимая.

— Если я стану отцом, то матерью моих детей будешь ты. Ты слишком рано сдаёшься, отдаёшь меня, отставляешь своё счастье на второй план, желая моего… И в этом твоя ошибка, Малышка, — он положил руки на мои щёки. Посмотрев в глаза, начал стирать слёзы поцелуями. Проведя носом по моей щеке, он прошептал:

— Пойми, я не смогу быть счастлив, пока ты не будешь счастлива. Я не смогу быть хорошим отцом, если рядом со мной не будет такой жены, как ты… Я не желаю лучшей мамы своим детям. Не желаю, — горячо зашептал он мне на ухо, его слова лились бальзамом на мою окоченелую промёрзшую душу. Я обнимала его, безудержно счастливая, любимая и любящая, готовая на всё, что он предложит мне.

— Я не отступлю теперь, даже не подумаю, — просипела я.

Тед уткнулся лбом в мой, ободряюще мне улыбаясь. Его руки проскользнули по моим щекам, волосам, после чего легли на плечи и плотно их сжали. Он потёрся носом о мой.

— Я люблю тебя, — шепнул он.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотала я, улыбнувшись.

Теодор провёл рукой по моей щеке, после чего очень быстро зашептал.

— Сегодня же я поговорю с отцом, он против моего брака с Даной и желанием отдавать пока компанию уж точно не горит, это я понял. Говорить напрямую с Даниэль… Мне кажется, что это выйдет себе дороже, поэтому я подумал, что точку влияния на неё найти будет весьма важно. И я подумал о Грейсоне Гриндэлльте…

— Ты хочешь поговорить с её… отцом?

— Нет, Айрин. С её отцом будет говорить мой отец и твоя мать.

— Элена?! После всего того, что она сделала, чтобы разлучить нас, ты хочешь, чтобы я просила её о помощи?

— Я знаю, что сделал отец. Сперва я был так зол, что стал для своей семьи отшельником, живущим неизвестно как и где. Потом хотел мстить. Теперь, я думаю, что самый страшный удар, который я нанёс физически — это удар отцу. Потому что сейчас… сейчас я вижу в нём человека, который может меня поддержать. Думаю, он чувствует, какие эмоции на самом деле я испытываю к Дане и… Думаю, что… Он поймёт меня. Сегодня, Детка, нам нужно сделать очень важный шаг. Тебе — поговорить с мамой, а мне — с папой. Результат мы получим уже завтра.

— Ты думаешь, что от них многое зависит? — прошептала я.

— Я думаю: заварили кашу — пусть расхлёбывают, — Теодор широко улыбнулся. Я не смогла сдержать смеха и впервые почувствовала невероятную лёгкость…

***

Теодор привёз меня к ресторану, а сам поехал в офис к отцу. В голове моей слегка пульсировало, странная злость к Элене, прежде вызванная мною рассказами Тео, уже успела превратиться в сверлящую височную боль. Каблуки требовали меня держать равновесие, а извечный безутешный персонал Линкольн умолял меня улыбаться при пожеланиях «доброго дня», при изречении других любезностей. Элена сидела в своём кабинете и пила кофе — я застала её в хорошем настроении, в постоянной абсолютной готовности элегантного облика.

— Привет, — сказала я, войдя. Усевшись на кресло напротив, я полностью поровняла свой взгляд со взглядом Элены.

— Добрый день, — Элена косо улыбнулась, — Выглядишь… хорошенько невыспавшейся.

Чувствуя, что она окунула меня в краску, я закачала головой.

— Значит, этот твой Дерек — официально твой?

— Нет, — клацнула языком я, не пытаясь подавить улыбку. — Элена, понимаешь, Дерек… не то, что я хочу и он не тот, с кем я была.

— Но то, что ты с кем-то была, больше, чем очевидно.

— Это верно.

— Значит…

Элена выжидающе заглянула в мои глаза. Я тяжело сглотнула.

— Это значит, что я была с Теодором, Элена.

Мне показалось, что её челюсть ненадолго отвисла. Я встала с кресла и прошла по кабинету.

— Что это значит? — выдавила она, — Как… вы…?

— Да, мы. И сейчас я скажу тебе, что он вскрыл мне все карты против тебя. Сноу-даун, в прямом смысле.

— Но… Айрин, ведь… мы же говорили с тобой о том, что этот гадский мальчишка…

— Элена, я не прошу у тебя ничего. Мне не нужен ни контракт с Голливудом, ни твои советы, полные сверхэгоистичности, не нужны коварные сговоры с Даной, и с Кристианом Греем… Мне нужно, чтобы ты… ты и Грей старший исправили старые ошибки. Только тогда я смогу тебе всё простить. Я знаю, что… всем тем, что ты делала для меня, ты пыталась загладить вину. Сейчас, у тебя появился такой шанс. И ты его упустишь, если сегодня… сегодня, в своём ресторане не примишь Кристиана и Грейсона Гриндэлльта.

— Ты с ума сошла?! Кристиан? Теодор? Грейсон?! Что вы придумали?!

— Мы хотим быть вместе. Я и Теодор! — выкрикнула я, слёзы закипели в уголках глаз, — Однажды, вы все очень постарались, чтобы разлучить нас на невыносимые пять лет. Если ты хочешь знать свою дочь, ты сделаешь это. Если нет, что ж… ты обо мне больше не услышишь. А мы придумаем, как… как нам быть вместе.

Элена встала изо стола. Резким жестом оправила юбку и подошла ко мне. Взяв в руки батистовый платок, она самым краешком утёрла мои слёзы. После этого, она ровно и чётко произнесла:

— Не надо такого максимализма. Я жду звонка Кристиана, скажи своему Грею.

Она кивнула, после чего ушла, стуча каблуками по паркету. Я набрала номер Теда.

— Малышка? — бархат голоса коснулся сердца.

— Я сделала это.

Кристиан

— Наконец, — тявкнул я, — Я-то уж думал, что ты никогда не решишь поговорить на чистоту.

Я смерил Теодора пристальным взглядом. Он глубоко выдохнул, после чего скрестил руки на груди и обернулся к окну.

— Ну, выкладывай, — скомандывал я, делая глоток кофе.

— Отец, — начал он, посмотрев на меня исподлобья и, прижав обе ладони друг к другу, уткнул ими подбородок, — Мы оба понимаем, что брак с Даной мне не сдался ни к чёрту.

— Ба! Это ты сказал?

— Это я сказал. И твоя компания мне пока не сдалась. Совершенно.

Я округлил глаза.

— Мальчик мой, тебя подменили аисты?!

— Можно, пожалуйста, без ехидства и фригидности? Мне самому тошно от того, что я затеял. Я… знаешь, папа, мне уже не до шуток и не до издевательств.

— Я буду держать себя, как могу, сын мой, — я сдерживал улыбку, пока мой сын, как Анастейша, закатывал свои глаза.

— Я не прошу тебя ни о чём, кроме двух вещей. Первое: не подписывай контракт, воторое: разубеди Гриндэлльта в том, что наш брак с Даниэль должен состояться.

— Что у тебя в голове, Теодор Грей?

— Айрин Уизли, папа.

— Старая песня о главном!..

— Да, папа. Айрин поговорила с Эленой, она поможет тебе разубедить Гриндэлльта в правильности брака по расчёту.

— Элена? — я иронично вскинул бровь.

— Она сделает это для Айрин, — кивнул я. — Ты сможешь сделать это для меня, верно?

Я посмотрел в его полные надежды глаза. События, которые мне пришлось пережить с этой непростой историей пронеслись перед глазами. Я отставил чашку на журнальный стол, после чего встал, крепко сжал плечо своего единственного, такого дурного и такого умного, такого противоречивого сына, произнеся: