— Увидимся в баре George через час, — намекнула я, подняв одну бровь.
— Да. Да, конечно, увидимся, — он выглядел печальным и походка, которой он удалялся из моей комнаты, выдавала его удручённое состояние.
Нет, Уизли. Нет. Ты не должна чувствувать себя виноватой.
Боже, так долго это продолжаться не может. Он начал раздражать меня, но — честное слово — я пыталась отвадить его по хорошему. И сука, скрытая во мне — уже не выдерживает. Надоело притворяться, что мне нравится его мазохизм, нравится, как он увивается за мной и тому подобное. Я всё это время терпеливо жду, когда в нём проснется гордость. Простая, человеческая, да даже пусть — тупая мужская гордость и он прекратит свои глупые попытки закадрить меня.
Приняв душ, торопливо одевшись и приведя мысли в порядок, стараясь дышать ровно и не думать ни о чём тяжёлом, я следую к обговорённому месту, настроенная на жизненно важную беседу. Внутри меня горит надежда, что речь пойдёт не обо мне и не о нас — первое уже изрядно меня бесит; второе… нет никаких «нас». И если он не сможет понять это, мне очень жаль. Но я ничем не смогу помочь. Этого не исправить. Моё сердце отдано другому.
Он занял место на открытой веранде крупного, внушающего респектабельность, бара. Я всегда прихожу сюда выпить свежевыжатый сок, после тяжёлого трудового дня. Я села напротив Бредли, смотрящего в своё американо, заполняющее фарфоровую кофейную чашку. Мне он ничего не заказал? Господи, спасибо! Просветление наступило.
— Я слушаю тебя, — произнесла я, признаться, немного стыдясь своего недавнего поведения, — Прости, что утром…
— Айрин, — оборвал меня Бредли, — Завершением обучения студента является дипломная работа. Для меня — это короткометражный фильм. Я понимаю, это не совсем твоя специальность, но… как режиссёр, в главной роли своего первого фильма я вижу лишь тебя.
Я потеряно моргаю, открыв в шоке рот. Постепенно, я прихожу в себя.
— Это, как раз-таки, совсем не ко мне, Бредли. Прости, но., — я полна намерений переубедить этого Ривза с горящими глазами, но он перебивает меня:
— Не торопись говорить «нет». Эта роль — твоя. Я пробовал других девушек, выбирал из актрис, но… Все они искуственные и неотёсанные. Кроме того, никто из них не имеет опыта в фильме известнейшего режиссёра…
— Выбери Берту или Сэйли с моего курса. Они будут только рады. Их тоже брали туда в массовку, как и меня…
— Нет, Айрин, нет, — его губы бескомпромиссно сжимаются, — Я не хочу их. Я хочу тебя, — глаза горят опасным пламенем, я сглатываю.
Он смотрел на меня настолько похотливым взглядом, что мне захотелось плюнуть ему в лицо.
Когда я хмурю брови, сжимая обе руки в кулаки, он часто моргает, понимая конфуз и потирает висок.
— В смысле, я хочу видеть тебя в этой роли.
Я поднимаю на него серьёзный взгляд.
— А ты не хочешь знать, хочу ли этого я? — мой голос холоден, но увидев потерянный взгляд парня, я смягчаюсь, — Бредли, я не уверена в том, что смогу… Если что-то не получится у меня, то шансы того, что фильм потерпит фиаско, увеличатся. Я не хочу до конца жизни чувствовать себя виноватой в том, что у тебя не сложилась карьера…
— Айрин, — перебил меня Бредли, — Уверяю тебя, ты справишься. В фильме всего два героя — ты и я. Я буду и режиссёром, и актёром одновременно. Мы будем работать в тандеме. А значит, всё получится…
Он, чтоб его, верит в «нас».
Пока я удручённо потираю лоб, он продолжает:
— С нами будет небольшая команда, занимающаяся освещением, декорациями, звукозаписью и киносъёмкой. Сценарист — Кэрри… Мне очень важно твоё «да», Айрин. Это… это последнее, о чём я прошу тебя, — он посмотрел на меня с такой надеждой, что сердце моё замерло.
В фильме только два героя. Я и он. Вряд ли, я буду играть его сестру, племянницу или мать. Остаётся два варианта: подруга или… подружка.
— Я могу просить тебя об одолжении, взамен на моё согласие? — скрипя сердце, произнесла я.
Глаза Ривза зажглись, он загадочно улыбнулся.
— О чём угодно, Уизли, — бодро отозвался он.
— Ты… ты больше никогда не будешь пытаться завязать со мной отношения, — резко выпалила я, — Никаких ухаживаний, никаких подарков, кофе в постель и… вообще ничего. Я не хочу, чтобы ты издевался над собой и надо мной тоже. Я должна была сказать это… Мне нравится быть одной. Я люблю одиночество и большую часть своего прошлого. Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне. Заведи себе зверушку и…
Прервав свою речь, я заметила, как его глаза стали совсем тёмными, а их недавняя, свежая зелень — превратилась в нефрит. Он выглядит злым.
— Я не знаю, почему я без конца стучусь в закрытую дверь, Айрин, — тихо сказал Ривз, — Я, видимо, помешался, помутился рассудком, но…, но я хочу быть с тобой. С тобой, любящей одиночество. С тобой, умеющей всё понять. С тобой, которая ничего не боится, добивается своего, и, порой, ведёт себя, как упрямый, капризный ребёнок… Ты нужна мне такая — непоколебимая, умная, красивая. Все эти годы я мечтал посвятить тебе жизнь, а ты не хочешь принять даже кофе…
Его голос дрогнул, ком в горле запрещал дышать.
— Я ненавижу его, Айрин, — прошипел Ривз.
Кровь закипела в жилах.
— Кого? — выдохнула я.
— Его. Ты знаешь, о ком я… Он закрыл тебя ото всех. Он лишил тебя возможности чувствовать, слушать других, любить других… Ты даже не хочешь пытаться, и это не просто выводит меня из себя, а приводит в бешенство!.. Он не последний мужчина на Земле, Айрин. Открой глаза!.. Сейчас, я молю тебя отпустить себя и попытаться дать один шанс мне… Пока ты будешь хранить ему лебединную верность, он будет трахать баб направо и налево. Позже, он женится и у него будет семья. Даже любя тебя, он сделает это. Он укрощал тобой своё либидо, а тебе это нравилось. Больше ничего не было. Вы были двумя подростками, занимающимися взрослым сексом…
Что?! Да что он знает о нас, кроме слухов?! Бредли рухнул перед моими глазами, как старинное гипсовое изваяние. Я схватила его чашку и выплеснула кофе ему в лицо… Вздрогнув, он застыл, потеряно и уныло моргая. В отличие от моей, его злость испарилась. Тёмные капли покрыли лицо, застывая на длинных ресницах.
— Ты никогда не знал меня, — прорычала я, — Ты не обращал на меня внимания. Ты хотел, чтобы я замечала только тебя, чтобы я смотрела на тебя и восхищалась тобой. Это твоя идея фикс — доказать, что ты голубь мира!.. Я не раз говорила, что ненавижу даже запах еды с утра. Я никогда не ела при тебе ничего сдобного. И что? Чтобы показать всем, как ты за мной увиваешься, ты готов плевать на мои вкусы, желания, мысли. Тот, которого ты ненавидишь, знал меня, как самого себя. Он угадывал мои желания. Если я просто набирала СМС, где проскальзывало слово «скучаю», мне не нужно было долго ждать… Он приезжал в любое время дня и ночи. Он всегда давал мне желание верить ему… И… и мне не нужна семья! — закричала я, слёзы брызнули из моих глаз, — Мне достаточно его любви, в которой я никогда не усомнюсь. У меня есть танец. Будущее. Будут мужчины, как ты. Даже лучше, чем ты. Готовые оплачивать мне не только завтраки, но и всю жизнь. Я люблю то, что я делаю. А это высшее благо для меня. Когда у меня ничего не осталось, со мной был танец. И любовь, которая никогда не исчезнет. Я дышу этим. Я живу этим… Разве этого мало?.. Если ты так думаешь, то мне жаль тебя. Ищи себе другую актрису и предмет воздыхания, для укрощения своего либидо.
