Едва мы занимаем столик у окна, садясь друг напротив друга, официант наливает нам белого вина и просит подождать фаршированных кальмаров. Я узнаю этот заказ — при наших древних, когда-то дружеских встречах, мы чаще всего заказывали именно это.

— Забавно, — произношу я, пригубив вино.

Элена улыбается.

— Забавно то, что я помню наш постоянный заказ? Ах, Кристиан, это лишь женская логика, ведь ты тоже помнишь, верно? Но если бы мы пошли в другой ресторан, то там — мне явно предстоял бы выбор. Женщины же, используют любую возможность, чтобы напомнить или заставить вспомнить то, что было, — мягко произносит она.

— Узнаю Элену.

Она смеётся.

— А раньше ты меня бы не узнал? Кристиан, ты разучился делать другим женщинам комплименты. Итак, когда мне сообщили, кто пришёл — я, буквально, обомлела. Теперь, тебе не отвертеться, милый друг. В чём дело?

— Дело в наших детях, — не задумавшись ни на мгновение, ответил я.

Элена вытаращила глаза.

— В «наших детях», Кристиан? — она смотрела на меня, как на сумасшедшего. Ухмыльнувшись её игре, я протянул ей личное дело Айрин Уизли. Улыбка с её лица спала.

— Ах, да, — сделала она глоток вина, — Досье. Как я могла забыть об этой твоей способности, Кристиан Грей? Так значит… наши дети влюблены? — пробежав глазами по бумаге, произнесла она.

— Уверен, что нет. Юность и гормоны, — произнёс я холодно.

— Иронично, не правда ли? — усмехнулась она.

— Что?

— То, что мы встретились спустя столько лет, чтобы поговорить о наших детях, — проговорила она.

— Я-то уж точно не мог предполагать, что у тебя будут дети. Помнится, ты говорила мне, что в видишь в них лишь проблемы, лишние килограммы и морщины.

— Верно. Поэтому, родив ребёнка в сорок два года, я отдала её на воспитание в другую семью. Я, если честно, хотела избавиться от неё, но… Врачи сказали, что это может пагубно отразиться на моём, уже тогда не молодом, организме. Её отец — Айзек… Он узнал, что у него есть дочь только семь месяцев назад. Искал её везде, как сумасшедший. В итоге, он нашёл их семью в Далласе… Я начала угрожать ему, сказала, что если он сунется к Айрин и начнёт выкладывать реальные факты её биографии, я его закопаю… После меня, как мне известно, он был ещё под тремя доминами. Видимо, с какой-то голова и поехала. Он хотел умереть так, чтобы я, в любом случае, об этом узнала. Поэтому, сначала он бросился под колёса отчима Айрин, а потом — под твои.

Нам принесли заказ. Элена сделала крупный глоток вина, а затем, наколола на вилку кусочек кальмара.

— Знаешь ли, Кристиан… Полчаса назад мне звонила приёмная мать Айрин. Кричала на меня. Говорила: «Как вы можете так поступать?», «Почему стоите на пути Айрин и Теда?». А я ничего такого не делаю. Я лишь посылала Айрин сообщения, предостерегающие её. Зная вас, Греев, я считала это необходимым.

— Это верно, — произнёс я.

Прости, Анастейша, но это ради Теодора…

Я передал ей свой договор с Грейсоном Гриндэлльтом. Она, с напряжённым лицом приняла его, и изучила ту страницу, которую я ей показал. Спустя несколько минут, она серьёзно и холодно смотрела на меня, выжигая клеймо на моём лице.

— Брак… по контракту? Торгуешь собственным сыном, Грей? — выгнула она бровь.

— Теодор в курсе, — соврал я, — Как видишь, ты была права, что предостерегала Айрин. Она — его развлечение.

— Вот как, — Элена подозвала официанта и попросила долить вина, — А он подонок.

— Это жизнь.

— И ты, по-старой дружбе, решил мне помочь? — недоверчиво прищурившись, спросила она.

— Это выгодно нам двоим, Элена. Мой сын должен настраивать отношения с Даной Гриндэлльт, они должны учиться… Развлечение может продлиться ещё максимум — месяц лета. Нам будет нужно поставить этому конец. Будет намного проще и лучше для твоей дочери, если она сама откажется от него. Теодора ничего не заставит… А когда он решится признаться ей о договоре, думаю, ей будет слишком больно.

— А ты не врёшь мне, Кристиан?

— Нет, — уверенно и бесстрастно сжимая губы, произнёс я.

— Как я могу на неё повлиять? — выгнула Элена бровь, — Неужели, ты думаешь, что я откроюсь ей?

— Думаю, это единственный вариант. Разве тебе не хочется начать общение с дочерью? Ты вотрёшься к ней в доверие… Думаю, необязательно говорить про контракт, но, как любая мать — ты можешь повлиять на неё.

— А как же Анастейша? Она не может повлиять на Теодора?

— Ана «за» их отношения.

— Даже если её сын ведёт себя, как ублюдок?

— Прекрати оскорблять его. Анастейша… не в курсе контракта, — вру я.

— Замечательная семейка, — усмехается Элена, — Я просто в восторге, — она протягивает мне договор, и я забираю его.

— Видимо, материнское сердце во мне живо, раз я пыталась разрушить то, что так уверенно выстраивал твой сын.

— И твоя дочь.

— Айрин наивная дурочка. Ничего. Я исправлю это. Когда-нибудь, она станет женщиной, за которой каждый бы дал гору бриллиантов. Я… у меня есть желание открыть ей всё, но, Кристиан… Мы не должны действовать слишком быстро. Всё что мог, ты сделал. Теперь, дело за мной.

— Да, Элена, — кивнул я.

— За начало сотрудничества, — Элена подняла бокал, соединила его с моим. Мы выпили.

Теперь, я видел в её глазах настоящую ненависть… Она ненавидит Теодора. Я буду вдвойне оберегать его, но не буду мешать разрушению их с Айрин отношений. После ужина, он проводила меня до выхода из ресторана, а затем, гордо держа спину, ушла. Я вернулся домой поздно. Там, как назло, дома не было Анастейши, которая могла бы поддержать меня. Выпотрошенного, чувствующего себя предателем… Но я всё делаю для Теда. Для их лучшей жизни. Во всём доме было тихо, но едва я сел на диван, начал разрываться городской телефон. Я нажал кнопку, переводящую речь на громкую связь, и услышал голос — почти металлический, почти дрожащий.

— Кристиан Грей у телефона, — ответил я, перед тем, как услышать это:

— Мистер Кристиан Грей, с вами говорит работник службы МЧС Соединённых Штатов Америки. В авиакатастрофе погибли ваши знакомые или друзья… Вообщем, люди, на которых вы заказывали билеты — Софи Тейлор и Адам Флинн. Приносим наши соболезнования. Вы сами оповестите родственников, или это сделать нашей службе?

— Я… — я еле держался на ногах, — Я всё… всё сделаю сам.

Фиби

В каждой моей вене разгорается истерика. Боль. Дышать становится невозможно. Я вся вспотела, а ноги и руки ледяные. Везде темнота и я одна. Я совсем одна!.. Меня накрывает ужасная волна, чёрная и грязная, пытающаяся опустить меня на самое дно. Держаться больше нету сил!.. Я тону! Спасите!

Я проснулась оттого, что рыдала во сне… Меня трясло, и я не могла успокоиться. Дверь открылась, струя света разлилась по комнате. Вошёл Тед. Господи, Тед!.. Я глубоко выдыхаю.

— Фиби, ты как? — он сел на край кровати, — Ты кричала во сне…

— Мне… — всхлипнула я, — Я задыхаюсь… чувствую, что задыхаюсь.

— Почему?..

— Мне снилось, что я… Я тону. Тону и некому меня спасти. И так странно, но я чувствую это до сих пор. Точно кошмар ещё не кончился. Он только начинается, Тед!..

— Нет, Фиби, дурочка, нет, — Тед подсел ближе ко мне, крепко обнял.