Унылое выражение на лицах бойцов не исчезло. Общий настрой слегка улучшился только после того, как выяснилось, что лодочный мотор работает и надувная посудина с ним развивает ошеломляющую скорость, оставляя мощный бурун пены за кормой. Ник с Янусом выписали несколько кругов по морю и победно причалили к маяку.

Готовясь ко сну, лондонцы долго не могли решить, где спать – наверху или внизу. Видеть открытое небо над головой было крайне непривычно, а опускаться всем вниз – рискованно, поскольку за ночь наверху могло произойти все, что угодно. Потом все же решили расположиться внизу, люк не закрывать, а наверху оставить двух караульных, которые должны были меняться по часам.

Из-за стен доносился шум моря. Кукри сказал, что он очень любил этот звук прежде, под него было приятно засыпать, и в доказательство этого тут же захрапел. Остальные долго ворочались, но тоже постепенно затихли.

Ночь прошла спокойно. Первые караульные рассказывали, что пару раз на стены вверху садились ночные летающие твари, оглашавшие округу истошными воплями, но вниз спуститься не посмели. По ним даже стрелять не пришлось. Морские же мутанты, по большей части, пожирали друг друга тихо и людям не докучали.

37

Когда на следующее утро они вышли, потягиваясь и почесываясь, на площадку перед маяком, чтобы умыться и размяться, с обрыва на них вдруг обрушился град стрел. Там, приплясывая и оглашая окрестность воинственными воплями, толпились несколько десятков дикарей.

Лондонцы спешно укрылись в маяке. Ник поднялся по металлической лестнице вверх, осторожно выглянул из единственного уцелевшего окна и приложил к глазам бинокль. Дикари были сущими уродами – покрытые коростой, со свалявшимися волосами и шишковатыми наростами на головах и по всему телу. Подошел Кукри. Ник передал бинокль ему.

– Радиация, – коротко прокомментировал тот.

– Интересно, кто они?

– Бывшие рабочие с местных ферм, – уверенно определил Кукри.

– Откуда вы знаете?

– Встречал их здесь. В основном, нелегалы из Африки и Азии

– Кто такие нелегалы? – спросил Ник.

– Беда с вами молодыми – все надо объяснять, – посетовал Кукри. – На одно слово – сто вопросов. Это те, которые въехали в страну незаконно, не имея на то разрешения властей. Либо те, у которых разрешения закончились, а они не уехали.

Поток стрел стал гуще, полетели копья. Одно влетело в окно и воткнулось в пол. Ник его выдернул. Это была длинная палка с примотанным к ней металлическим наконечником.

– Метко бросают! – оценил Ник и позвал Янусу. – Ну-ка, разгони их!

Тот выстрелил навесом из подствольника. Граната взорвалась на обрыве, трое дикарей полетели вниз. Двое были уже мертвыми, а один только ранен. В падении он несколько раз ударились о скалы и он испустил дух. Его тело застряло на уступе, не долетев донизу метров сто. Труп был обращен лицом вниз, свесив правую руку, раскачиваемую порывами ветра, и казалось, будто он кому-то машет, подавая сигнал или прощаясь.

– Пора в путь, – решил Ник, – грузите вещи!

Теперь уже никто не возражал против путешествия морем. Пока Янус поливал обрыв свинцом, не давая дикарям высунуться, бойцы побросали в лодки вещи. К этому моменту ветер почти утих, и они вышли в море. Дикари на обрыве заверещали и проводили их новым градом стрел, но лондонцы уже вышли из зоны поражения.

Истборн миновали быстро, сбавив ход лишь у сгоревшего и наполовину обрушившегося в воду пирса.

– Странное сооружение, – заметил Ник. – Зачем оно?

– Их строили для отдыха горожан, – пояснил Кукри. – Там были рестораны, пабы и всякие увеселительные заведения, а в Брайтоне – даже театр. Вам знакомо это слово?

Ник кивнул. Театр в подземке имелся, он кочевал между разными станциями и Ник даже пару раз побывал на его представлениях.

Все гостиницы на набережной стояли с выбитыми стеклами и просевшими крышами, чугунные памятники герцогам валялись возле постаментов. Город казался необитаемым, но над некоторыми дальними домами вились дымки.

– Кажется, там живут, – заметил Алистер, – можно было бы пристать к берегу.

– Зачем? – удивился Ник.

– Познакомиться с аборигенами. Расспросить, что да как.

– Недавнего знакомства с каннибалами тебе было мало? – иронично поинтересовался Ник. – И кого, интересно, ты ожидаешь там встретить?

– Ну, не знаю, – замялся тот, – может, какую-нибудь девушку.

Все засмеялись.

– Она может оказаться совсем не такой, как ты ожидаешь, – сказал Ник. – Лучше поищи себе подругу в метро.

– А что мы скажем совету? – спросил Янус.

– Доложим, что убежища больше нет.

– А вы как отчитаетесь? – поинтересовался Янус у Кукри.

– Рассскажу, что жить там было бы нельзя, даже если бы убежище сохранилось.

– Почему?

– Потому что наверху нет такого огромного города, как Лондон, в котором полно всего, без чего нам просто не выжить.

Ник не мог не признать, что Кукри прав. Убежище возле маяка существовало только на своих собственных запасах, в которых, конечно, многого недоставало. До Истборна от него было далеко, до Брайтона – еще дальше. О снабжении чем-либо из этих городов не могло быть и речи. И как он раньше до этого не додумался? Наверное, и отец пришел в свое время к такому же выводу, раз не стал развивать идею переселения. Да и подозрения насчет аборигенов у него, наверняка, имелись, в этом можно не сомневаться. Значит, все было зря. И столько народу погибло.

Этот вывод, подкрепленный серым морем, серым небом и безлюдными развалинами Истборна вогнал его в тоску. «На что же тогда надеяться в этом искореженном, сгоревшем мире? – подумал он. – Ради чего жить?»

Он посмотрел на остальных и понял, что многие испытывают похожие чувства. Больше всего на свете ему захотелось сейчас обсудить эту тему, но он чувствовал, что командир не имеет права на слабость, иначе он не командир.

– Веселее, ребята, скоро Лондон! – подбодрил Ник бойцов.

– Скоро? – с сомнением переспросил Паленый. – Насколько скоро?

Ник припомнил карту побережья из навигатора.

– Да рукой подать! После Истборна будет Бексхилл, затем Гастингс, за ним Нью Ромни, Фолкстоун, Дувр, Дил и Рэмсгейт, а от него уже недалеко и до устья Темзы.

– Всего ничего! – заметил Паленый. – Осталось начать и закончить. По километрам, кажется, это раза в три-четыре дальше, чем сушей?

– Нет, поменьше.

– Все равно далеко.

– Зато безопаснее.

– Фолкстоун! – щелкнул пальцами Кукри. – В Фолкстоуне надо будет обязательно пристать к берегу.

– Зачем? – не понял Ник.

– Там расположен Евротоннель, по нему ходили поезда в Париж.

– Ну и что?

– В нем могли остаться люди, если в момент взрыва поезда находились в тоннеле.

Ник задумался.

– Какое-то количество людей есть в каждом из городов, мимо которых мы будем проплывать, – сказал он, наконец. – Вопрос лишь в том, что это за люди – друзья или враги. Хотя, боюсь, нам не нужны ни те, ни другие.

– Но тоннель! – воскликнул Кукри. – Он ведь мог сохраниться! Представьте только – это безопасный путь во Францию.

– А зачем нам Франция? – резонно поинтересовался Ник.

Кукри не сразу нашелся, что ответить.

– Возможно, там меньше радиация, – предположил он.

Ник хмыкнул.

– Не обманывайте себя напрасными надеждами, полковник. Во всей Европе точно такая же радиация, как и в Англии. Незараженные места надо искать в Гренландии или Центральной Африке, но до них не добраться.

На море поднялось волнение, и их скорость снизилась. До конца дня они миновали разрушенные Бексхилл, Гастингс и остановились на ночь в крохотной деревушке Клиф Энд.

Они выбрали для ночлега крепкий двухэтажный дом, сложенный из серого камня. Его стены полуметровой толщины, крепкие дубовые двери и такие же ставни позволяли надеяться на спокойную ночь. В комнатах царила разруха, и не было ничего съестного, но оно им и не требовалось – у них имелся с собой запас консервов, которые удалось собрать в затопленном убежище.