- У вас есть ордер? - вдова перешла в агрессивное наступление. - Мой муж мертв! Убирайтесь со своими вопросами!

- Госпожа Экман, мы просто выполняем свою работу.

Женщина не ответила. Сделала два шага назад и прислонилась к стене. Посмотрев на нас испуганно и растерянно, она еще мгновение пыталась справиться с собой, но тщетно. Спрятав лицо в ладонях, вдова разрыдалась.

- Госпожа Экман? - я коснулся ее плеча, пытаясь приободрить. Женщина убрала руки от лица и посмотрела с ненавистью.

- Не трогайте меня! Убирайтесь! Прочь из моего дома.

- Вот черт! Ненавижу это! - выругался Коэн. Достав сетевик, он стал набирать номер дежурного психолога.

- Куда вы звоните? - закричала женщина, - Куда он звонит?

- Не волнуйтесь, он вызывает психолога.

- Мне не нужен психолог! Просто уходите. Прошу!

- Хорошо, госпожа Экман, - легко согласился Коэн, направляясь к двери. - Но поскольку психолога я уже вызвал, вам надо дождаться его и поставить отказ. Такова процедура. Простите.

Я в сомнениях задержался. Мне показалось, что вдова совершенно растеряна и явно не хочет, чтобы мы уходили.

- Мы дождемся психолога снаружи, - я кивнул в сторону двери. - Если понадобиться помощь.

- Спасибо, - едва прошептала хозяйка дома.

Я вышел под октябрьский дождь и направился к напарнику. Тот околачивался возле цветочной клумбы, ждал психолога. Местные могли себе позволить немного красоты, несмотря на мерзкую погоду и вечные дожди.

- Что это было? - Коэн закинул мятную пластинку жвачки в рот. Эта привычка осталась у него с армии, помогала собраться с мыслями.

- Дай одну, - вместо ответа попросил я.

Сняв обертку, я разжевал пластинку, а бумажку скомкал и бросил в сторону робота уборщика.

- Она боится, - сказал я, наблюдая, как марионетка сметает обертку в контейнер. - Явно боится.

- Думаешь, стоит проверить делишки ее безголового муженька?

- Уверен. Да и ее тоже стоит проверить.

- Черт! Жэдо, зачем нам это?

- Не знаю, Коэн. Чутье.

- В прошлый раз твое чутье завело нас прямиком в притон отмороженных торчков. Как чертовы зомби. Помнишь? Едва патронов хватило, пока спецназ дожидались.

- Но хватило же, - я улыбнулся и посмотрел на окна квартиры. Мне показалось, что в глубине дома мелькнула тень.

- С этим делом все понятно, - констатировал я. - Свихнувшийся вышибала покрошил клиента. Куда уж проще?

- Проще некуда. Но вот эти твои предчувствия... Вон, кстати, Трис идет. Зря только вызвал.

По дороге к нам шла психолог - хорошенькая грудастая блондинка в полицейской форме и с сумкой-планшетом на ремне. Ее зовут Трис и она нравится Коэну. Насколько я понимаю, напарник ей нравится тоже. Эти двое ведут себя подчеркнуто независимо, хотя весь отдел подозревает, что они спят друг с другом.

- Привет, Трис, - поздоровался Коэн. Он весь подобрался, втянул живот, напустил серьезный вид и хмуро покосился на мою улыбку. Мне как всегда захотелось сотворить какую-нибудь глупость, но как и всегда я сдержался.

- Привет, мальчики, - мило улыбнулась Трис, взмахнув рукой. - Что там?

- Женщина. Вдова адвоката. Мужа нашли утром в Де Вален.

- Это где женщине голову отрезали? В сети ролик лежит.

- Ты смотришь такое? - удивился я.

- Пол-отдела смотрит. Все утро. У них прямо хит.

- Ну, - я потер подбородок. - В общем-то ее мужику тоже голову отрезали. Трис, ты можешь у нее осторожно что-нибудь узнать? Ну, там... где она была ночью? Как у них дела на личном? Хотя бы намек. Зацепочку, а? - я сделал нарочито умоляющий вид.

- Жэдо, ты же знаешь, что нет, - улыбнулась психолог.

- Но попытаться-то стоило, - философски заверил я. - Ладно. Мы дальше по адресам. Удачи.

- И вам, мальчики.

Под грустным взглядом Коэна психолог пошла к зеленой двери. Потом Коэн поехал домой к администраторше, а я к здоровяку-убийце. Между собой мы с напарником окрестили его "полуголовый".

***

Убийца Малик Винка жил в Бос Эн Ломмер. Отвратное гетто для цветных, где значок полицейского - повод оказаться на дне канала с ногами, привязанными к тяжелому камню. Район, куда патрульные заезжают только в отчетах. Бетонные стены, исписанные граффити на арабском и крипто-символами с изречениями из радикальных трудов свихнувшихся имамов. Мрачные смуглые обитатели, вечно в черном, как и их женщины, упрятанные в хиджабы. Мне не нравится это место. Когда-то здесь начали селиться беженцы, ринувшиеся в начале века в Европу в поисках лучшей жизни. Они притащили свои традиции и понимание жизни. Сейчас они не соблюдают даже свои законы. С одной стороны, показательно требуют соблюдения Шариата, а с другой, - развращенные свободой, стали вечным источником проблем для себя и окружающих.

Да, я не отличаюсь толерантностью и это расстраивает напарника. Коэн, побывавший на войне с очередным неохалифатом, проникся странной верой в людей и в будущее. По его мнению, все проблемы не от разности менталитетов и традиций, а в отсутствии перспектив. Дорогое образование, отсутствие рабочих мест и социальная незащищенность - вот неполный список причин, по мнению Коэна. Миру не нужно столько людей. Экономика, едва поднявшись из руин после Великой рецессии, стремительно обрастала нейросетями и роботами. По странному стечению обстоятельств, проблемы с цветными у меня случались гораздо реже, чем у напарника, обладавшего серыми глазами и коротким ежиком светлых волос.

Здоровяк слишком среди них выделялся, это пугало и бесило черных. Я смугл и неприметен, поэтому Бос Эн Ломмер - за мной.

Под подозрительными взглядами местных я успешно добрался до квартиры-студии в социальном доме у огромного пустыря. Вошел, вскрыв дверь универсальной отмычкой, и закрылся на все замки изнутри.

Квартира удивила чистотой и аккуратностью. Со стены единственной комнаты на меня смотрел убийца. В форме альпийских стрелков и с флагом Евросоюза за спиной, парень улыбался на фотографии спокойной уверенной улыбкой. На первый взгляд в квартире не было ничего особенного, за исключением того, что она не походила на жилище свихнувшегося психа.

На стеллаже в углу коробки со всякой химией для качков, в старом холодильнике полуфабрикаты из рациона холостяка.

Я прихватил из холодильника пакет молока, и, не особо церемонясь, перевернул все в квартире. Криминалисты в эту дыру не поедут, а дело скорее всего закроют. Можно делать что угодно. Полуголовый был по-военному аскетичен и по-бедному скуп. Единственный предмет, по-настоящему привлекший мое внимание - мощный сетевой терминал с гарнитурой для вирта. Небольшая коробка, знакомая по навязчивой рекламе в сети. Она могла скрывать ответы на все вопросы. Вспомнив, что в салоне мы тоже нашли гарнитуру для вирта, я выдернул провода и завернул коробку в пакет для мусора. Еще раз осмотрев квартиру, отправился было на выход, но в последний момент решил зайти в туалет. Пока справлял дела, взгляд уперся в сливной бачок. Смыв воду, я без особой надежды снял крышку с бачка и с удивлением обнаружил пистолет в плотном пластиковом пакете заклеенным скотчем. Армейская модель. Вот тут я решил задержаться и обыскать квартиру еще раз.

Заглянул под ванную, в вентиляцию, отодрал панели скрывающие трубы. Простучал короб вытяжки и обнаружил еще один пакет. В нем оказалось несколько сотенных пачек евро, записная книжка с рядами цифр и флешка.

Рассовав все по карманам, я прихватил терминал в мусорном пакете и, не закрыв дверь, отправился прочь. На улице уже стемнело. Надо было поторапливаться, чтобы не пришлось вызывать наряд спецназа, отбиваясь от каких-нибудь алжирцев. Не мальчик уже бегать по колдобинам от местной шпаны.

На этот раз повезло выбраться из района без приключений. Я купил китайской лапши и отправился домой на свою лодку. Отчет можно отправить откуда угодно.