— Не лезь, — мама сверкнула на меня остерегающим взглядом. — Минхи, милая, почему ты так удивляешься? Чимин не говорил тебе, что мы давно обговорили вашу помолвку с твоими родителями?

Повисло долгое и напряженное молчание, а я прикрыл от досады глаза, боясь продолжения этой сцены, но меня быстро заставил прийти в себя истерический смешок девушки, которая, не мигая, смотрела на маму.

— Это шутка? — она повернулась в мою сторону в надежде, что я сейчас покачаю головой и скажу, что это правда розыгрыш, но этого не произошло. — Вы меня, конечно, простите…

Она поднялась со стула под внимательные взгляды окружающих, а я продолжал нервно дёргать ногой под столом и кусать нижнюю губу.

— … но, кажется, мои родители были не в себе, когда давали согласие на это вместо меня.

— Минхи, что за глупости, — отец сдвинул брови и грубо произнес это, но Хи совсем никак не отреагировала на это, продолжая спокойно стоять и вызывающе смотреть на него, — вы так давно знакомы, лучшей партии ему не найти.

— Ну хватит, — я тоже встал из-за стола, перебивая отца, за что потом точно поплачусь, — спектакль окончен. Уговор был таким: если Мин меня не любит и отказывается, я женюсь на той крашеной стерве, дочери твоего партнера, верно?

— Подбирай слова, мальчишка! — гаркнул папа, округляя глаза от такой дерзости, а Хи изумлённо смотрела на меня с открытым ртом, удивляясь то ли поведению, то ли словам, которые я только что произнёс.

— Я устал подбирать слова, я просто прошу не вмешивать Минхи в нашу жизнь. Она сама будет выбирать того, с кем ей быть, — я скривился. — У меня такого выбора нет, потому что я всю жизнь только и делаю, что угождаю вам двоим. Можешь не волноваться, я и в этот раз сделаю так, как хочешь ты. Вы оба не посмеете сказать, что я плохой сын.

Все замолчали, а я отдышался и поправил рубашку, собираясь уйти, когда вдруг мой телефон зазвонил. Совсем не обращая внимания на озадаченных и злых родителей и такую же Хи, я увидел на экране имя Хоа и ответил:

— Что случилось?

— Пак Чимин, ты не смеешь так делать в нашем присутствии! — отец стукнул по столу, думая, что сейчас я точно брошу трубку, но я обрёл самонадеянность и смелость — пусть, может, и зря.

— Чимин… — Хоа не обратила внимание на шум, который тут поднял отец, и тихо проговорила это в трубку дрожащим голосом.

Я испугался, а в моей груди всё сжалось до боли, вызывая мелкую дрожь по всему телу, что даже отец, заметив это, нахмурил брови и больше не перечил мне.

— Чимин, мне жаль, но… — я услышал на той стороне связи чей-то громкий плач, а Хоа продолжила: — У Хуан произошло кровоизлияние в мозг. Она умерла, Чимин.

Комментарий к Глава 28

Не знаю, кажется, слова тут излишни. Простите меня грешную за такое.

========== Глава 29 ==========

POV PARK JIMIN

Гортанно простонав и размяв шею, я взял себя в руки и вышел из машины, направляясь в сторону входной двери дома семьи Чон.

Мне было тяжело думать об этом месте (что уже говорить о посещении его) с того самого дня, когда не стало Хуан, и смысла быть тут так же нет, поэтому я всячески избегал возможности оказаться тут, пусть, может, это и было неправильно, но я не хотел испытывать дополнительную боль. Было сложно смириться, было больно смотреть на убитых горем родителей, думать и вспоминать о том дне и нескольких последующих, когда нужно было сохранять спокойствие на похоронах, ведь родным девочки было ещё сложнее, нежели мне, я должен был быть сильным, чтобы вовремя оказать поддержку. Я наблюдал много дней подряд за Чонгуком, который говорил изредка, но всё чаще уходил в себя и смотрел на всех лишь стеклянным взглядом. Пусть сейчас он и пытается реабилитироваться, чтобы жить дальше ради семьи, ведь его страдания причиняют родителям Чон новую боль, но ему даётся это с тяжким трудом. С Лин, как говорит Минхи, всё было не гладко тоже, но она постаралась изо всех сил преодолеть жгучую боль и оклемалась раньше всех, хотя я и ловлю её в университете на печальном и полным боли взгляде, когда воспоминания накрывают её. Эта потеря потрепала каждого из нас, потому что никто не ждал этого так скоро, никто не был готов, пусть врачи и заверяли, и советовали, что надежды нет — у каждого из близких Хуан она продолжала гореть внутри, только вот всё тщетно… Осталась лишь огромная дыра на том месте внутри меня, где раньше был этот маленький и светлый человек.

Понадобилось больше месяца для того, чтобы я решился попробовать переступить этот порог, однако и сейчас я делаю это потому, что меня вынудили из-за обязанностей, которые я должен выполнять во что бы то ни стало — и зачем я согласился становиться старостой группы?

Возле двери меня снова одолели сомнения, но я мысленно приказал себе быть сильным, а не тряпкой, коей считает меня отец, и постучал в дверь. Пришлось слегка подождать, подпрыгивая на месте, чтобы согреться, но спустя пару минут дверь распахнула миссис Чон, и моё сердце сжалось от боли при виде её.

— Чимин, я рада видеть тебя. Проходи же внутрь, тут холодно, — увидев меня на пороге, она слабо улыбнулась и взяла меня за руку, затягивая в дом. — Как ты поживаешь, дитя? Чонгук не часто заходит домой теперь, а ты и вовсе перестал, мы с мужем очень опечалены, но прекрасно понимаем, что вам двоим сложно приходить в этот дом…

Она была очень бледна и казалась слабой, лицо осунулось, а синяки нашли для себя место под её красивыми карими глазами, однако, учитывая даже эти факторы, женщина не потеряла своей прежней красоты из-за своего состояния и сохраняла ровную осанку, выдерживая на своих плечах тяжёлый груз горя.

— Не стоит так говорить, миссис Чон, прошу, — я жалобно скривил лицо и сжал её руку в ответ. — Пытайтесь думать об этом реже. Я не могу заставить Вас забыть всё, ведь… Так тяжело сформулировать мысль, когда Вы так пристально смотрите.

Глаза миссис Чон наполнились слезами, и мне стало совсем не по себе, ведь я совсем не знаю, что должен делать в такой ситуации. А когда ты ещё и сам на грани того, чтобы расплакаться, атмосфера явно намекает, что нужно брать ситуацию в свои руки и быть настоящим мужчиной.

— Можете не слушать меня, если Вам угодно. Кто я такой, чтобы заставлять Вас выкинуть всё из головы? Просто я не хочу, чтобы вы довели себя до чего-то страшного, Хуан бы этого не хотела. Вы выглядите очень слабой и больной. Миссис Чон, Вы посещали больницу? Не губите себя, пожалуйста, жизнь продолжается, хотя Вы и пережили такую потерю.

— Ты слишком добрый для этого мира, мальчик, — она погладила меня по руке, а её губы и голос задрожали, выдавая подступившие к горлу рыдания, которые я должен был предотвратить, но не смог.

Скинув с себя обувь и пальто, я попытался сменить тему, чтобы как-то отвлечь миссис Чон, ибо придумать способ разумнее я не мог — разве так легко заставить скорбящую мать перестать оплакивать своё дитя?

— Миссис Чон, я здесь не просто так… — она обратила на меня взор тёмных, словно шоколад, глаз и склонила голову в ожидании продолжения, — мне бы поговорить с Тиён. Я не хочу, чтобы у неё были проблемы, но она пропустила слишком много пар, и меня как старосту и её, скажем так, друга послали за ней, чтобы образумить и привести на учёбу.

Женщина вмиг помрачнела ещё больше и отвела взгляд в сторону.

— Я не уверена, что она захочет говорить… Тиён отказывается видеться с кем-либо, запирается в комнате Хуан и сидит там часами, пока не нужно выйти поесть, — миссис Чон вздохнула. — Первые три дня она даже не ела и не отзывалась, впустила только Чонгука, когда тот уже начал грозиться, что выбьет двери. Но когда он вышёл, не сказал ни слова о её состоянии, ушёл и время от времени приходил домой, чтобы проверять, всё ли с ней хорошо. Кажется, ей совсем плохо из-за… всего, что случилось.

— Просто разрешите мне попробовать, а там видно будет.

— Конечно, иди. Может, хотя бы ты сможешь образумить её, ведь это продолжается уже несколько недель, — мама Тиён кивнула и пропустила меня к лестнице, ведущей наверх.