Он подумал про один из дней за Стеной, когда они оказались вместе в той пещере, и задумался, согласилась бы Санса остаться с ним там, если бы у них ничего не было, кроме них самих. Он сомневался в этом. Но она была согласна на брак для альянса, ради долга… Как лорд Эддард и леди Кейтилин, и как множество лордов и леди, королей и королев до них. Санса права насчёт этого. Джон снова посмотрел на неё: опять пошёл снег, и крупные снежинки оседали на её волосах и на мехе её тёплого плаща.

Зима пришла. У них нет времени искать лучшего пути.

— Но как… как мы им скажем? Как мы собираемся рассказать всем, что я не сын твоего отца? Что мы с тобой не брат и сестра?

В глубоком сумраке уходящего дня ему показалось, что он увидел, как улыбка тронула её губы.

— А мы и не будем. Мизинец сделает это за нас.

_____

И она была права. Как только она доверила Мизинцу тайну происхождения Джона, тот сразу же попытался обратить северных лордов к Сансе, провозгласив её единственным законным ребёнком Эддарда Старка. Как только лорды собрались в Великом Чертоге для объяснений, они обнаружили Сансу, готовую произнести свою речь.

— Всё, что вам сказали, — чистая правда. Лорд Рид был с моим отцом в Башне Радости, как вы знаете, и он - единственный человек, который знает правду. Джон — сын моей тёти Лианны, хотя мой отец и растил его как своего бастарда.

Перед тем, как они начали шуметь и ворчать, она заговорила вновь:

— Никто из нас не стоял бы здесь, если бы не Джон. Линия Старков должна продолжаться, так что… так что мы решили, что будет правильно, если мы поженимся. Мы сохраним имя Старков, — её голос звучал твёрдо и авторитетно на фоне нарастающего шума, — и позаботимся, чтобы в дальнейшем в Винтерфелле всегда был Старк.

Она заметила в углу лорда Бейлиша, который выглядел абсолютно несчастным после её речи, ведь он не мог публично изменить свою позицию, не выставив себя дураком, после того как сам же пытался подстегнуть лордов поддержать Сансу в её правах.

И она снова оказалась права: ей удалось завоевать им поддержку Севера и обеспечить будущее дому Старков. Но сперва они должны пожениться и лечь в постель… и Джон всё ещё не был уверен, что может это сделать. И он знал, что Санса определённо не была готова. Однако она была стойкой и казалась абсолютно безмятежной, когда все приготовления были сделаны. Санса приказала сжечь платье, которое было на ней в день свадьбы с Рамси, когда его нашли в замке, так что теперь она была занята тем, что пыталась сшить что-то из кусков ткани леди Кейтилин, любовно пришивая к почти готовому платью эмблему лютоволка в серых и голубых цветах.

В ночь перед свадьбой Санса выпила слишком много и прокралась в спальню Джона.

Он резко сел в постели и потянулся за кинжалом, который лежал на столике, но хватка его ослабла, когда в поле его зрения появилась Санса со свечой в руке. Волосы её были стянуты сзади, а свободной рукой она сжимала края своего мехового халата. Она смотрела на него по-детски широко распахнутыми глазами.

— Санса? Что случилось? — спросил он встревожено. — Кто-то пытался сделать тебе больно?

— Я… нет, Джон… — пробормотала она еле слышно. — Я подумала… я подумала, ты захочешь знать… захочешь видеть, что он сделал со мной… как я выгляжу теперь.

Её голос охрип, — от слёз или от вина, или от того и другого, Джон не был уверен. Когда она попыталась ослабить узел на своём халате, Джон вскочил и едва успел остановить её.

— Нет, тебе… тебе не нужно этого делать. Ты прекрасна, Санса, и мне всё равно, как ты выглядишь… — он запнулся, — или что он сделал с тобой. Я имею в виду, кроме того, что он причинил тебе боль. Санса, я хочу спросить тебя ещё раз… Ты точно уверена насчёт этого? Я… я не думаю, что ты готова…

— Пожалуйста, — резко оборвала она его. — Пожалуйста, просто… сделай это сейчас. Просто… возьми меня, и покончим с этим, — выпалила она с дрожью в голосе. — Я доверяю тебе, так что просто…

Она хочет, чтобы я взял её, потому что тогда мне пришлось бы жениться на ней, а ей — выйти за меня. Она хочет, чтобы я сделал так, чтобы у неё не было выбора.

Джон почувствовал боль в сердце, хотя думал, что оно давно окаменело. Он медленно покачал головой.

— Нет, Санса… Я ничего не сделаю, пока ты не станешь моей женой… и моей королевой. Ты заслуживаешь этого, ты всё ещё леди. Ты Старк.

Он наклонился, чтобы поцеловать её в лоб. Это был братский поцелуй, но Джон хотел, чтобы он был почтительным и утешающим. Это было лучшее, что он мог сейчас сделать.

— Подожди здесь, Санса, — пробормотал он и вышел в коридор, возвратившись через минуту с её служанкой. — Отведи леди Сансу обратно в её спальню и позаботься о ней. У неё… ей приснился плохой сон.

Затем он наблюдал, как Санса виновато склонила голову и мягко взяла за руку служанку, позволив себя увести.

Потом Джон долго лежал без сна. А когда он наконец уснул, ему приснилась Игритт.

Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.

========== Часть вторая ==========

— Джон, ты сейчас занят? Мы можем поговорить?

Он отвернулся от большого стола в комнате, где они привыкли писать письма, изучать бухгалтерские книги и обсуждать важные дела с мейстером, или с капитаном стражи, или с любым другим посетителем. Санса стояла в дверном проёме вместо того, чтобы пройти в комнату и сесть за стол, как она делала, когда хотела обсудить что-то вместе с ними. Она была одета в платье голубого цвета Талли и плащ, заставляя Джона чувствовать себя неловко. Слишком много в ней напоминало ему Кейтилин Старк, и эти воспоминания приносили ему дискомфорт. В свою очередь, он беспокоился, было ли его сходство с её отцом привлекательным или же обескураживающим для неё. Возможно, были и другие причины, но факт оставался фактом: они отдалились друг от друга, не было смысла этого отрицать. Джон был уверен, что это заметили все в замке. Он часто ловил язвительные, хитрые ухмылки Мизинца, которые заставляли его вспомнить о Льде, мече его отца… о мече лорда Эддарда. У него был Длинный Коготь, но именно Лёд ассоциировался у него с вершением правосудия и с тем, что этот омерзительный человек сделал с Сансой, продав её Болтонам. Ему не помешало бы попробовать немного сурового северного правосудия, но сейчас не время для этого.

— Входи, Санса, — сказал он вежливо. — Это и твой замок тоже, и у меня всегда есть для тебя время. Он положил перо на стол и отложил в сторону пергамент, предоставляя Сансе всё своё внимание. Она затворила тяжёлую дверь и встала перед ним, нервно перебирая руками, вместо того чтобы сесть на свой стул с высокой спинкой.

Она нерешительно взглянула на свои тесно переплетённые пальцы перед тем как заговорить. Щёки её медленно налились румянцем.

— Джон… — начала она, сглотнула и продолжила: — Джон, ты не приходил ко мне с того времени как… как… с нашей брачной ночи. Я… прошло почти три четверти луны. Я была… недостаточно хороша? — почти прошептала она.

Мгновенно он почувствовал, как его брови сошлись на переносице, и он не смог сдержать выражения боли на своём лице. Он не мог забыть ту ночь: хотя Санса и убеждала его, что готова, он не мог забыть её скованности, её неподвижности, того, как она прикусила губу и отвернулась, когда он лег на неё сверху, хотя она оставалась в ночной рубашке и единственный свет исходил от полной луны сквозь открытые ставни. Всё это было неправильно, и всё же он хотел её. И он взял её, несмотря на напряжение её тела, из-за которого ему приходилось буквально нависать над ней, держа вес на локтях и стараясь, чтобы их тела не соприкасались нигде, кроме как там, где соединялись их бёдра. Но даже чувствуя, какой мягкой и полной была её грудь и какими упругими были её бедра, он не мог перестать сравнивать её податливое тело с твёрдым и жилистым телом Игритт. Кожа Сансы была нежной, и она приятно пахла. Её великолепные волосы разметались по подушке и были нежными, как шёлк.

Поцелованная огнём, подумал он снова.

Он мгновенно стал твёрдым, как только проскользнул под меха в её спальне, где она его дожидалась. Было что-то странно захватывающее в том, чтобы находиться в постели Сансы. В детстве он никогда не бывал в её покоях, но он затолкал эти воспоминания обратно и напомнил себе, что теперь она его жена. Он пытался удовлетворить её, пытался целовать её губы, её лицо, её веки, её шею и горло. Но она только дрожала и задерживала дыхание всякий раз, когда он касался той или иной части её тела руками или губами.