– Я об этом даже как-то не думала, – засмущалась Женя, – но скорее всего Вы правы".

– А знаешь что!? У меня созрела идея! Давай мы сейчас с тобой возьмём чай, пирожные и пойдем в гостиную пить чай и разговаривать. На улице уже стемнело, выключим светильники, я разожгу камин, и мы будем сидеть у камина и наслаждаться его теплом. Как тебе моё предложение? – с каким-то озорством, не присущим пожилым женщинам спросила Ангелина.

– Я только за! – тут же откликнулась девочка.

– Тогда ты бери вазочку с пирожными и чайник, а я возьму чашки, ложечки и блюдца под сладости, – сказала бабушка, поднимаясь из-за стола и приводя свою задумку в действие.

Женя тоже встала и вышла из-за стола, взяла вазочку с пирожными и чайник, подождала пока бабушка возьмёт всё нужное, и, дождавшись, они вместе пошли в гостиную. Вот тут возникли трудности: столика для чая там не оказалось, да и кресло-качалка было всего одно. Заметив погрустневшее выражение лица Жени, бабушка лукаво улыбнулась, прикрыла на мгновение глаза и подула. В тот же момент около камина уже стоял невысокий столик между двумя одинаковыми креслами-качалками. У девочки от удивления открылся рот, и широко раскрылись глаза, она зачарованно смотрела на появившуюся мебель, как будто она собиралась в любой момент растаять.

– Пойдём всё ставить на стол, – сказала Ангелина, выведя тем самым из обуявшего Женю ступора, и направилась первая к столу.

Когда всё принесённое было красиво расставлено на столе, Ангелина выключила светильники и одним движением зажгла огонь в камине. Огонь радостно затрещал и как оголодавший зверь накинулся на приготовленные для него поленья. В комнате сразу стало светлее и теплее от разгоревшегося камина. Какое всё-таки завораживающее зрелище – горящий огонь. Они недолго постояли перед камином, а потом разместились в креслах. Бабушка провела рукой над остывающим в чашках чаем, и от него снова заструился пар.

– Вот чего-то не хватает, чего-то очень нужного и важного – задумчиво проговорила Ангелина.

– Может пледа? – робко спросила Женя.

– Да, точно! Нам нужны пледы! – воскликнула бабушка, и они появились.

Такие мягкие, тонкие и пушистые. Они неторопливо пили чай, смотря на огонь и думая каждая о своём. Вдруг бабушка заговорила, да не просто, а стихами:

Смотрю я в камин, любуясь огнём,

И искрами плавно парящими в нём.

Мой слух услаждает мелодия дров,

В эти мгновенья не так мир суров.

Всё, кажется, проще, светлей и добрей,

Все те огорченья ушли в мир теней.

Прекрасным цветком расцвела на устах,

Улыбка блаженства, стирая с них страх.

А время застыло, и жизнь замерла,

Волною покоя укрылась душа.

Сейчас только грею мечты об одном:

Сидеть бы так вечно – любуясь огнём.

(Слова Кирюшкиной Ю.А.)

Женя прониклась каждой строчкой, которую произнесла Ангелина, настолько сейчас эмоции, переполнявшие её, были схожи с эмоциями бабушки. Только вот так красиво, Женя бы не смогла их выразить, не умела она писать стихи. "А вот мама умеет" – думала девочка, припоминая слова той песни, которую её мама пела тогда на лугу. Слов она вспомнить так и не смогла, да это было не так важно, главное, что её мама умела выражать свои чувства песнями. И возможно, что у самой девочки тоже когда-нибудь получится.

Примерно час ещё они провели у камина, угощаясь вкуснейшими пирожными и запивая их сладким чаем. А какой чай без разговоров? Правильно – никакой, поэтому разговоры были. Женя рассказала про свою сегодняшнюю прогулку по саду, а бабушка рассказывала смешные случаи из своей практики "добрых дел". Потом их одолела зевота, и коллективно было решено, что пришло время отправляться спать. По поводу грязной посуды и оставшихся пирожных Ангелина не волновалась, она просто сделала жест рукой, как будто что-то вытирает со стола, и стол оказался совершенно пуст и чист, хотя девочка точно помнила, что пролила на него несколько капель чая.

Наверх они поднялись вместе и распрощались у дверей комнат. Женя думала о том, что она наконец-то обрела настоящий дом и любящую бабушку в придачу, коей у неё никогда не было. Теперь своё будущее Женя представляла только в радужных тонах. Ангелина была очень рада, что теперь позабудет об одиночестве, и ей будет о ком заботиться.

Выключился последний светильник и дом погрузился во мрак ночи. Это был не пугающий мрак холода и одиночества, это был мрак, соединяющий в единый путь две отдельные души, которые до этого шли разными путями. Это был добрый и уютный мрак с лицом любящей матери.

Тем временем весна прочно вошла в свои права. В бабушкином саду вишни, яблони и груши сбросили цвет и обзавелись новыми молоденькими листочками. Розовые кусты тоже ожили и зазеленели – превратив клумбы в зелёное царство. Птички всё так же весело пели песни, они уже успели создать пары и свить гнёзда, в которых уже совсем скоро должны были появиться птенцы. Ждала Женя и появление птенцов у семейки ласточек, которые для гнезда облюбовали местечко под карнизом крыши дома. Она с удовольствием следила, с какой любовью они строили своё гнездо. Очень ей нравились ласточки – у них такие красивые раздвоенные хвосты, и они так ловко, прямо в полёте, ловят разных мелких насекомых. Да и эти ласточки привыкли к жителям, облюбованного ими дома, уже не пугались, как было поначалу.

Женя за эти пять недель хорошо изучила все закоулки сада, подолгу наблюдала за уже знакомым бурундучком. Любила Евгения также бродить по окрестным лугам и полям. Бабушка была подолгу занята, она каждый день помогала людям из окрестных сёл и деревень, иногда к ней обращались и городские жители. Поток записок никогда не иссякал, хорошо, что красного цвета записок было мало, и они появлялись гораздо реже, чем другие цвета. Несколько часов вечером и, как предполагала девочка, ночью, Ангелина сидела в своей комнате над книгами. В такие моменты Женя бабушку не отвлекала, потому что точно знала, что именно ищет там она. Но самое печальное в том, что пока никак не могла найти это средство.

Поэтому Евгения почти всегда гуляла одна. Она не очень любила появляться в деревнях и сёлах, ходила туда только по необходимости, когда бабушка просила что-то купить или кому-то что-то отнести, если сама была очень занята. Зато она очень любила гулять по лесу. Ей не было страшно одной там ходить, потому что многие лесные животные её знали и любили. Она всегда им помогала: кому занозу из лапы вытащит, кому птенца в гнездо вернёт, а кого и просто до дома проводит. Так однажды гуляя, она набрела на родник, место было не очень далеко от деревни, и по всем признакам посещаемое людьми. Рядом с родником стояла лавочка, сама чаша была вычищена от мусора и выложена камнями. Жене очень понравилось это место, там было прохладно и тихо, а вода в роднике была ледяная и очень вкусная. Женя умылась, и села на лавочку передохнуть, прежде, чем отправится в обратный путь.

Она закрыла глаза и расслабилась, вслушиваясь в мелодию ветра, который пел ей о своих странствиях и приключениях. Рядом мирно бежал родник, и в какой-то момент ей стало казаться, что она слышит шум прибоя, чувствует привкус соли на своих губах и горячее южное солнце немного прижигает лицо. Женя не была на море, даже никогда его не видела, она представляла всё по рассказам всё той же, горячо любимой, нянюшки Гали. Но и нянюшка на море не была, эти рассказы она тоже слышала от кого-то. Море было далеко от них, и мало кто из южан отваживался забредать в такую глухомань, где жила девочка. Птичье пение так же вливалось в песню ветра, хотя оно мало походило на крики чаек, высматривающих в морских волнах мелких рыбёшек, но для Жени, не слышавшей ни разу настоящих чаек, было очень похоже. Так она и сидела, наслаждаясь картинами, которые сама и создала в своём воображении. На её воображаемом море уже появился корабль с белоснежными парусами, под ногами рассыпался горячий жёлтый песок, невдалеке появились перевёрнутые рыбацкие лодки. Она заворожённо смотрела на пенные волны, что одна за другой набегали на песок. Вдруг её кто-то окликнул.