- Он не убьёт старого пердуна, это слишком скучно, по его меркам, - решила Му и ждала дальнейшего развития событий.

Пока Михей раздумывал, стоит ли рассказывать и что можно рассказать, ноблес ходил вокруг него и поговаривал: “Не бойся, доверься мне, я помогу вашей деревне”. Старый бест вышел из раздумий и начал говорить:

- Понимаете ли.. Сильнейший Одджи.. Год назад начал погибать лес, а лес вы сами знаете... Единственный и главный источник ресурсов. Дрова заготавливать становилось сложнее: деревья начали сгнивать. Сначала выглядело безобидно, два дерева только пропало и всё. Но через месяц следоам стали угасать и другие растения: в основном это были травы, необходимые для знахарки. Потом стали замечать охотники в лесу либо больных животных, либо уже умерших в молодом возрасте. Здоровые попадались реже... Сейчас увидеть оленя - всё равно что чудо! Когда дело дошло до посевания, земля перестала принимать семена. Она стала слишком сухой и рыхлой, и, что самое странное, даже после полива не набухала от влаги... То, что кое-как смогли посадить, участки земли то не все вначале были поражены, этим летом собрали. Да вот только треть из остатка - проедены гнилостными червями, а оставшееся пустили на кормление детей, про старших и вовсе молчу - некоторые даже запах помидора не успели услышать. Потом заметили странные дожди, после которых половина населения слегла с горячкой... Понимаете, старики поумирали, но ещё больше поумирало годовалых деточек, мы не знаем, что в этих дождях за яды такие, отравляющие соки человеческие... Да вот видно, что хоть одна капля попадет на одежду - сразу бест сляжет с горячкой, покроется синими пятнами и испустит дух последний, а коль выживет - умом немного тронется или начнёт хромать. Вы вон видите, - Михей костлявой рукой указал на женщину-беста. - Наши девы рожать не могут, если судьба сложилась под дождь попасть. Как же это по науке зовётся... Бесплодие, во. Сильнейший Одджи, мы помираем здесь и на грани полного исчезновения, позвольте столице уделить хоть немного земли нам свежей, да удобрений и трав побольше... Я уж молчу про кожу и чугун - всё после дождей загнивает и рвётся, но коль бы немножечко нам выделили этих материалов... Вот, в общем, и всё, Сильнейший. Так мы народ скромный, не привыкли жаловаться, однако чувствуем, что в последнее время и вовсе загнёмся вместе с Мунтой.

Ноблес кивнул, нахмурив брови.

- Что ж, твои пожелания будут услышаны. Видно, как ты переживаешь за деревню и её будущее. Хочу пожать тебе руку за такую самоотверженность. Подойди ко мне.

В глазах Михея блеснул огонёк тщеславия. Вот он, настал момент признания, думал он, наконец его снова будут ценить, а там, глядишь, и старейшиной назначат, и доступ к казне появится... Мысли старого беста крутились в беспорядке, он приблизился к рыжеголовому ноблесу и протянув руку, облизнул губы. Одджи поморщился. На площади послышался резкий хруст.

Толпа оторопела, а от крика дети снова повылезали из окон посмотреть. Лица бестов исказились в страдальческой гримасе, но ни вздохов, ни шёпота толпы, только пронзительный старческий хрип заполнял всю площадь. А хруст всё продолжался и продолжался, прерываясь стонами Михея. Площадь теперь залилась безумным смехом:

- Жалкий, жалкий тщеславный ублюдок! - смеялся Одджи, наступая сапогами на пальцы старика. - Думал провести меня своими мольбами? Дожди? Гнилые леса?! Вам всем лишь бы оправдать свою лень и невежество, и всё вместо того, чтобы работать на благо Пальмунты! Лжецы! грязные, вонючие отбросы! Вам подарили землю, дали в руки лопаты и грабли, пожалуйста: я не вижу ни продовольствия, ни урожая! - Одджи схватил обмякшее тело Михея и встряхнул на землю с силой. - А что если бесты возгневали Бога? Что если ВЫ наслали на себя эти несчастья, если это, конечно же, не ваша фантазия? В таком случае платите своей кровью Богу, а мы, ноблесы, не участвуем в этом! Либо работайте, либо сгиньте здесь, в этой дыре! Отбросы, грязь всей расы...

Из пасти Одджи текла слюна, в глазах читался то ли гнев, то ли безумное веселье. Он достал из ножен меч и схватил за порванное ухо Михея, почти потерявшего сознание.

- Кое-кто забыл, что случается с теми, кто не работает, не так ли?

Михей заплыл кровью и соплями всё лицо, из него вырывалось нечто пищащее “простите, простите”. Толпа в ужасе тряслась волной.

- Я дам тебе последний шанс, Михей, и ответ повлияет на твою дальнейшую судьбу. Так слушай же внимательно, старый, - Одджи оскалил зубы и наклонил голову к бесту. - Лучше, чем Бог, страшнее чем Дьявол. Есть у бедных, но нет у богатых. Если съешь это умрешь. Что это?

Михей откашлялся кровью, хватаясь за левый бок. Говорить ему было сложно, но долго думать над ответом не приходилось: в детстве ему часто рассказывали загадки, и логику тех или иных вопросов он понимал. Поэтому старик, прочистив горло от сгустков крови, произнёс:

- Это НИЧЕГО, Сильнейший Одджи. Нет ничего лучше, чем Бог, нет ничего хуже, чем дьявол. Это ничего есть у бедных, и нет у богатых. Если ничего не есть, то умрёшь.

На площади воцарилось молчание. Толпа напряглась, ожидая ответа ноблеса. С лица Одджи стёрлась улыбка, а глаза горели безумием. Он развернулся и вложил всю силу в левую ногу. Михей отлетел в толпу.

- Ты правильно ответил, Михей. Можешь отдыхать.

В воздухе свистнула стрела. Ноблес повернулся и увидел, как по его рукаву стекает красная полоска. В мышцах застряло нечто острое и длинное. Взгляд его встретился с глазом Му. Та вышла из толпы, которая внезапно разделилась и отдалилась от неё. В руках Му блестела тетива.

- Сколько лет, сколько зим! - свистнул Одджи, разведя руки в дружеские объятья. - Дорогая, милая Му... Ну не стой такая хмурая, обними меня.

- У тебя стрела торчит, Одджи, - процедила Му. - И ты продолжаешь любезничать?

- Ах, так это твоя? - ноблес озадаченно взглянул на плечо и, переломав наконечник стрелы, продолжил. - Сделаю вид, что это сделала не ты, а.. Да вот кто-то из толпы, - Одджи ткнул пальцем в первого рядом стоящего беста.

- Ты никого больше не тронешь, - сказала Му, закрыв спиной указанную жертву. - Хватит с тебя игр, разбалованное аристократское отродье.

Одджи ухмыльнулся и пожал плечами.

- Будь по-твоему, моя хорошая Му. Но не забывай, что благодаря тебе вот этот мешок муки, который я привёз, - он указал на носилки рабов. - Скорее всего, отправится обратно в Пальмунту. Ведь вы ни в чём не нуждаетесь, верно?

- Забирай меня, Одджи, я в тебя выстрелила.

- Не ври мне, ты не могла такое сделать. А вот этот грязный бест мог, так что-либо он, либо мука, защитница.

Кто-то из бестов выругался и за ухо вытащил несчастного беста-“лучника” на середину площади к Одджи. Тот трясся и рыдал навзрыд. А тот, кто тащил, был рослым охотником, но таким же старым, как и большая часть деревни.

- Мне насрать, забирайте кого хотите - только мы в муке нуждаемся, Сильнейший, - проворчал охотник.

- Вот и чудненько, - промурлыкал Одджи, дав сигнал рабам забирать несчастного.

Лицо Му исказила злоба и она крикнула:

- А какого хрена ты не отпустил старого пердуна Михея?! Он ведь разгадал загадку!

 Одджи удивлённо поднял бровь.

- Я разве говорил, что отпущу? Я не забываю своих слов. Мной было сказано, что “ответ повлияет на его дальнейшую судьбу”. Судьбы различались лишь в методах пыток: от быстрых к медленным. Но в итоге я разорвал ему селезёнку, так что позабавиться не удалось: жить старику осталось считанные минуты. Упс, извини.

Одджи подошёл вплотную к Му и облизнул зубы.

- Но я приехал даже не за этими приятными мелочами. Всё дело в тебе, моя дорогая Му. Столица нуждается в тебе. Сочту честь сопровождать тебя, моя милая Му, - с этими словами ноблес протянул руку и поклонился в лёгком реверансе.

Послышался громкий хруст. Толпа вновь охнула и уже не стояла на месте: все кинулись прочь от проблем. Среди толпы проходил одинокий силуэт Му, отдаляющийся от вопящей фигуры Одджи.