Девочка нисколько не обиделась на “приветствие”, а только заулыбалась, показав зияющие дыры, где когда-то были молочные зубы, а новые еще не выросли. Она встала и оттряхнулась, подбежав снова к Му и уже осматривая её добычу.

- Олень? Настоящий?! Уууууу! - девочка еще громче загудела и топала ногами. - Это значит нас ждёт вкусное мясоо!

- Нет, Реша, никакого мяса тебе не светит. А даже если и светит, то в лучшем случае - обглодать малоберцовую кость! - Му язвительно усмехнулась.

Но Реша словно не услышала замечания: она с ловкостью кошки прыгнула на спину Му и, осматривая грудку оленя, лизнула засохшую кровь. Охотница опешила, но тут на помощь прибежала мама Реши.

- Реша, а ну слезай! - мать одной рукой стащила девочку на землю и той же рукой ударила по лицу. В сторону отлетел кусочек зуба. - говорила я тебе, не лезь к этой дьявольщине, проклянешь себя и нашу семью. Тебе так хочется мать довести до гроба? Да у тебя лицо в крови, ох!

- За дьявольщину спасибо, - сказала ровным голосом Му, стаскивая с себя оленя. - Реша голодна, не стоит её винить за такое.

Мать устремилась ненавистный взгляд на Му, но тут же его опустила: кроме ненависти присутствовал ещё и страх.

- Не лезь к моей дочери, тварь. Голодают здесь все. А вот ты, я смотрю, более сытая, - с этими словами женщина потащила за руку Решу в сторону дома. Реша повернулась, и всё той же беззубой улыбкой помахала Му рукой.

Возле колодца собрались трое бестов, одетых так же, как и Му. Среди охотников она узнала темно-зеленую рубаху и кинжал, покрытый рунами, за поясом. Под ногами лежал забитый олень, взрослая особь, и несколько жирных енотов.

- А енотов небось ты притащил, а, Теремун? - съязвила Му юноше в зелёной рубахе. - я тут как раз искала рецепт супчика из этих тварей, как думаешь, от него наши драгоценные ушки не отвалятся?

- Скорее твой язык быстрее отвалится, - буркнул Теремун, придерживая левой рукой кинжал. - Твоя добыча тоже не из лучших.

Му пожала плечами.

- Раз не нравится, я не буду его сдавать в казну, а сама зажарю и съем. Думаешь, мне есть дело до голодающих? Главное, чтобы охотник был сыт, иначе сил не хватит догнать даже кролика.

- Смотрю, тебя снова кто-то задел? - прошептал Теремун, когда другие двое охотников потащили старого оленя к телеге. - Просил же, не обращать внимания на этот вздор. Ну боятся они немного тебя, их можно понять - ты ж кидаешься чуть что! Но не более того. А про твое. Лицо и вовсе не думай, не в этом дело.

Охотница усмехнулась и скинула повязку, поддерживающую волосы. Среди густой черноты виднелась толстая прядь белоснежных волос, выжженных, ненормальных волос. Она спрятала прядь за ухом и предоставила взору левый глаз: ярко-красный, с вертикальным зрачком. Ресницы и бровь вокруг него так же были выжжены. Кожа в этой области казалась ненормально бледной, словно её пересадили, и она не связана с этим телом. Но Теремун не отреагировал на этот жест.

- Нет, Му, ты как хочешь, а я тебя воспринимаю как вздорную и честолюбивую Му, но никак не дьявольщину.

Ворота со скрипом открылись, и в Мунту приехала делегация. Четыре беста держали по бокам, как носилки, огромный купол, покрытый шёлком и сверкающими камнями. Жители засуетились, Му с Теремуном быстро кинули добычу в телегу, а детей попытались спрятать в хижинах. Вышли к площади (если так можно назвать центр деревни) в основном старики-бесты: молодой состав деревни состоял из охотников, остальных забирали в столицу на службу “благому” делу, а если точнее: носить купола, как эти четверо бестов, или заниматься более грязной работой. Дойдя до центра деревни, бесты поставили носилки на землю. Наступило молчание.

Из купола вышел высокий, с атлетическим телосложением человека и рыжей головой кота, ноблес. На кошачьих ушах позвякивали золотые кольца-серьги, а ноги были окутаны в тончайшие сапоги из нежнейшей саламандровой кожи. Одет он был в доспехи, однако не выглядел громоздким, скорее наоборот: части доспехом закрывали основные жизненно важные точки, не сковывая движения и придавая ноблесу больше ловкости. После него вышли ещё двое таких же полулюдей-полу-котов, но с грязно-серой шерстью. Их экипировка выглядела скромнее, но и они не отказывали себе в серьгах и кафтанах из лучшего утеплённого меха. В сравнении с бестами ноблесы были одеты по погоде: осень, как и положено, оставалась холодной и пасмурной. В то время как бесты были одеты по-летнему: кто в рваных штанах-шароварах, кто поправлял на себе неудобные ремешки на сандалиях, кто стоял в рубахе разноцветной, потому что штопать дыры из одной ткани выходило далеко не всегда.

Рыжий ноблес ступил на землю Мунты и поморщился: сапогом он поднял небольшое облако пыли. Поманив указательным пальцем одного из бестов-носильщиков, тот в ту же секунду подскочил, достал платок и начал вытирать сапоги хозяина. После проделанной процедуры ноблес сделал несколько шагов навстречу жителям и остановился.

- Хорошего дня, бесты деревни Мунта! - поприветствовал ноблес, оскалив зубы. Трудно их было назвать человеческими - голова принадлежала зверю, значит, и зубы были скорее клыками, подумала Му. - Как ваш урожай? Что-то я не вижу повозок с овощами да фруктами...

Жители невольно заерзали. Взгляд у всех был устремлён к земле, а дети выглядывали из окон, пытаясь удовлетворить любопытство, но их тут же одёргивали старшие братья и сёстры обратно в хижины. Наступало вновь протяжное молчание. Ноблес медленно походил из стороны в сторону, словно о чём-то задумался, устремил взгляд к небу и остановился. Площадь окатила волна крика:

- Ты!!! - Крикнул рыжеголовый, указав на пожилого беста с покалеченным ухом. - Выйди вперёд.

Бест затрясся всем нутром, но сделал шаг вперёд. Он был маленького росточка и выглядел скукоженным. Одежды на нём практически не было, только штаны болтались на бёдрах да простынь на плечах, одетая на бок как у древних римлян.

Ноблес наклонился к нему и, уже чуть добрее, спросил:

- Ты же отвечаешь за сельскохозяйственное производство, я правильно тебя понимаю?

- Да, Сильнейший Одджи, - пролепетал старый бест.

- Так расскажи же мне, по старой дружбе, почему ваши повозки пусты? Вы не уважаете меня?

- Н-н-нет, нет, что вы...

- Быть может, тебя не устраивает правление Первой и налоги слишком высоки?

- Н-нисколько, Сильнейший...

Ноблес прервал его знаком ладони. Он сделал сочувственное выражение лица, глубоко вздохнул и продолжил:

- Напомни, как тебя зовут?

- М-м-михей, Сильнейший Одджи.

- Очень приятно, Михей. Знаешь, меня поражает твой страх передо мной. Я тут не бывал столько лет, но помнится, при последней встрече ты ко мне относился с большей теплотой. Меня это расстраивает до глубины души, ведь я хочу помочь...

Жители немного оживились. В толпе повисла надежда на более справедливого представителя высшей касты. Предыдущий сборщик налогов выпорол кузнеца за непрочную пластину в шлеме, и у того на спине остался глубокий шрам, заживавший полгода. Он умер от заражения после дождя. Михею в тот раз повезло больше: ему в гневе отрезали кусочек уха.

- Вот что я тебе посоветую, Михей, - сказал Одджи. Лицо его выглядело сосредоточенным. - Расскажи мне всё как есть. Что-то мне подсказывает, что вам необходима помощь. Поведай мне, насколько всё плохо в этом году и какие ресурсы лучше выделить от Пальмунты для дальнейшей спокойно жизни в Мунте? Обещаю учесть всё и доложить в верхнюю касту.

Михей перестал дрожать и задумался. Му стояла поодаль от толпы, но прекрасно всё слышала. Она скривилась и прошептала Теремуну:

- Эта сволочь сейчас начнёт представление, ага.

- И ты будешь так спокойно смотреть на всё это?

- Я? - удивилась Му. - Конечно буду, это не моё дело. Я ненавижу Одджи каждым волосом на голове, но Михей мне всегда подсовывал гнилые фрукты и кричал “Бес!! Бес!”. Так что выбирая между двух зол.. я откажусь от права голоса.

- А если Одджи забьёт беднягу до смерти, то что тогда? - Теремун поднял бровь.