- Рада видеть тебя, Ликорис.

- Фениса? А ты тут что делаешь? - отец опешил. Его глаза забегали, что выдало его растерянность.

- Решаю дела государственной важности, конечно же, - лукаво ответила она, - совсем, как ты. Ну, думаю, правителям трех государств пора поговорить с глазу на глаз. Ромул, Долан, проводите детей в их покои.

- Да, герцогиня, - вздохнули принцы.

Что-то было не ладное, что-то не нравилось принцессе. Почему чужая женщина, пусть и герцогиня, но совершенно другого государства, отдавала приказы детям Ричарда, а тот стоял, как будто ничего не происходит? Но все сомнения, страхи и волнение отступили, стоило Ромулу подойти ближе к принцессе и улыбнуться ей.

Весь путь до покоев, в которых расположили детей, их провожал один лишь Долан. Ромул познакомился с принцессами на крыльце, а затем, сказав, что его ждут и более важные дела, сбросил всю ответственность на двоюродного брата.

Долан оказался даже неплох. Он мало говорил, много задавал вопросов. Спрашивал о жизни в Саммердоре, интересовался о магии, о замке и всем, что могло показаться интересным. Линэль с загадочной улыбкой наблюдала за ним, не давала старшей сестре отвечать, хоть юноша и часто требовал ответа именно от старшей дочери короля Ликориса.

- Ромул осел, - произнес он, когда Анаэль спросила о кронпринце. - Разве это не понятно из того, что посчитал не важным делом сопроводить принцесс до их покоев? И вот этого маленького славного сорванца, - весь путь он держал на руках Иллора. Малышу молодой колд понравился, ровно так же, как и самому Долану. - Они сойдутся с Лукасом.

- Боюсь, Иллор скорее сойдется с сыном конюха, - покачала головой Анаэль. Линэль хихикнула.

- Я хочу пообщаться с Лукасом, - заявил Иллор.

- Пообщаетесь, - кивнул Долан. - Он познакомит тебя с сиром Мурмур.

- Сиром Мурмур? - рассмеялась Линэль.

- Котенок Лукаса, Хэммингс его очень любил, - слова с грустью сошли с его уст.

- Ты жалеешь о Хэммингсе? - спросила Анаэль. Ей и правда было интересно о взаимоотношениях принцев.

- Конечно, да, - ответил юноша. - Но жалеть надо живых. Хэммо сейчас с Кааном, его уже не тревожит этот ужасный мир.

Анаэль не стала ничего говорить о Богах Пантеона. Но была уверена, что сейчас Хэммингс в царстве Шмогара и больше нигде. Шмогар не знал разницы между людьми и нелюдями, рыцарями и бандитами, королями и простолюдинами, верующими или лжеверов. Он пел всем.

- Почему ты считаешь этот мир ужасным? - спросила Линэль с удивлением.

- Теперь ваша очередь спрашивать, да? - улыбнулся Долан. - Ну, а что в нем хорошего? Сейчас в Хитфилде гражданская война. Люди гибнут ни за что. Ладно бы разбирались, кто маг, а кто нет. А то любой может заявить, что его сосед колдует, и беднягу ни за что на костер пустят на следующий же день.

- Как думаешь, когда Ромул сядет на трон, все измениться? - спросила Анаэль.

- Может быть, но не факт, - хмыкнул Долан. - Он такой же, как и отец. Хоть и пытается что-то там говорить о справедливости и перемирии. Может, он и правда хочет мира. Кто знает? Только он сам.

За это время они дошли до комнаты. Миновали несколько ступеней и, наконец, остановились у деревянной двери. Слуги, которых Долан запряг нести вещи принцесс, тащились позади и внесли сумки по команде воспитанника короля. Девушки вошли в комнату и обернулись, чтобы поблагодарить Долана.

- Я отведу Иллора к Лукасу. Увидимся на пиру, - подмигнул он и тут же, оглядевшись по сторонам, добавил, - не используйте магию ни в каком ее проявлении.

Он закрыл дверь, и девушки остались вдвоем.

Линэль упала на одну из кроватей и смущенно засмеялась, закрыв лицо руками.

- Чур, он мой, - произнесла младшая принцесса сквозь смех.

- Долан? - переспросила Анаэль с удивлением. Она села на вторую кровать и провела руками по мягким мехам. - Тебе тринадцать, а ему лет восемнадцать.

- И? У вас с Ромулом такая же разница.

- Ты же хотела познакомиться с сиром Гароном, - вспомнила принцесса.

- И хочу, - отрезала девочка. - Мне кто-то мешает заводить романы и с принцами, и с рыцарями?

- Дурочка, - рассмеялась Анаэль.

Вечером девочка писала к Т’Ядэ.

«Дорогой Т’Ядэ, мы достигли Хаалмата. В самой столице ужасно красиво! Тебе бы, наверно, не понравилось. Тут холодно. Мы познакомились с королевской семьей. Все они очень рады нас видеть. Правда, в их семье несчастье - умер средний сын короля. Это печально, но такова жизнь. Как думаешь, если я помолюсь за него, это не будет выглядеть странно? Ведь все же, он другой веры. Как бы тут хорошо не было, я уже насмотрелась и замерзла. Хочу домой, чтобы поскорее увидеть тебя. Скучаю, твоя Анаэль»

Она лгала в каждой строчке. Ей не хотелось, чтобы руанонец думал, что ей тут плохо. Пусть думает, что у нее все хорошо и не переживает за нее. Его ждала своя жизнь, в которой больше не будет места для принцессы.

Она свернула письмо в трубочку и вышла из комнаты. Нужно было поставить печать и отправить, и девочка хотела найти почтовое отделение. Стоило ей свернуть за угол, как она наткнулась на сира Гарона.

«Линэль обзавидуется» - первое, что промелькнуло у нее в голове. Но вслух она только пискнула.

- Принцесса не знает, что у нас запрещено покидать комнаты после отбоя? - спросил мужчина. Его голос звучал тихо.

Анаэль была высока, но рыцарь был еще выше нее. И он был не красив. Темные волосы, темная колючая борода. И все бы ничего, если бы не безобразный шрам на левой стороне лица.

- Я... Я не знала, - призналась она. - Мне нужно отправить письмо...

- Куда?

- Юбирайо, там мой друг...

Мужчина, сощурив глаза, посмотрел на девочку.

- Можешь найти меня завтра, - сказал он. - И я помогу.

Анаэль, растерявшись, стояла, прижав письмо к груди. Но когда поняла, что просто глазеет на рыцаря, то покивала головой.

- А теперь возвращайся к себе в комнату, - приказал рыцарь. Если бы эльфка не была смущена и растеряна, то обиделась бы от такого тона. - Ты ведь не хочешь неприятностей?

Ричард II

На площади стояло много людей. Все, кто мог прийти, собрался в этот облачный день около крыльца королевского дворца. Рыцари, придворные слуги, приближенные королевской семьи, простолюдины, нелюди - все собрались, чтобы проститься с Хэммингсом Даном. С неба шел мелкий дождь вперемешку со снегом, и принцесса Рейс твердила, что небо плачет вместе с ними.

И только после полудня начали ритуал. Долгом Преподобного было проводить Хэммингса в последний путь, хоть все уже знали, что он давно вместе с их обожествленным королем. Но проводы - обязательный обряд перед вношением тела в крипту, иначе не упокоенная душа могла вернуться в смертный мир и мстить. Без разбора кому: близким или своим обидчикам.

Ричард стоял около гроба. Холодное тело его сына, одетое в дорогие погребенные одежды, лежало в дорогой коробке. Его лицо было бледным, губы совсем посинели, а лицо успело высохнуть. Они не могли похоронить его раньше - таковы обычаи.

Азура уже неделю не была похожа на саму себя. Почти не выходила из зала для рисования, никого туда не пускала и редко появлялась на семейных ужинах. От бессонных ночей под ее глазами появились синие круги, и это делало ее больше похожей на забитую бабу из тараканьих кварталов, чем на королеву севера. А если женщина с кем-то общалась, то хамила и постоянно покидала место встречи. Ричард понимал ее, ей нужно было время, что бы прийти в себя после потери первенца.

Еще и к самым похоронам, к такому личному трауру, пожаловали гости с юга. Делать было нечего, пришлось устраивать пиры, продолжать готовиться к турниру в честь дня рождения кронпринца и постепенно собирать силы для нападения на Клиффорд.

Старшая дочь Ликориса хоть и не знала Хэммингса, но с полными глазами печали смотрела на костер и тело. В отличие от нее, младшая дочь Фокстрота относилась к событию проще. Она выражала слова сочувствия, как учили ее при дворце, но не испытывала этого чувства взаправду. Ни Хэммо, ни королевская семья не были для нее чем-то важным. Может, это было и к лучшему.