Через час пред ступенями церкви уже был готов костер. Хэммингс стоял на ступенях, откуда королевская семья лицезрела справедливость, и пустыми синими глазами смотрел на собравшуюся толпу. Все они пошли поглазеть на то, как его друга сожгут на костре. А после этого они отправятся в таверны, пить за здоровье короля, процветание церкви и погибель всех грешников.

Кто-то подошел к нему сзади и потрепал его каштановые волосы.

- Мне жаль, - произнес Ромул.

- Это не правда, - тихо ответил Хэммингс. - Ты не сочувствуешь ему.

- Я сочувствую тебе, - пояснил брат. Он посмотрел на Хэммингса теплым взглядом его всегда холодных голубых глаз. В его глазах эмоции было увидеть чаще, чем в глазах отца.

Хэммингс кивнул.

К ним вышел отец, за ним мать. Женщина встала рядом с сыном, и Хэммингс чувствовал на себе ее мягкий взгляд. Но ему не хотелось ни с кем говорить, даже с ней. Он не хотел приходить на казнь, но король заставил его - это было частью его наказания, затянувшегося на несколько лет.

- Этот мальчик юн, но уже так грешен, - заговорил Преподобный. Он стоял в своем идеально белом одеянии, скрывающем его рыхлость. - Пусть его смерть послужит примером всем, кто намерен встать под знамена повстанцев и пойти против короны. Все предатели будут сожжены и повешены, и смерть этого слуги послужит тому доказательством. Да пусть огонь очистит его душу.

«Он не сказал, кто этот мальчик, - подумал Хэммо. - Отец запретил».

- Да пусть огонь очистит его душу, - отозвалась толпа.

Преподобный махнул рукой, и палач разжег костер. Пламя мгновенно охватило тело Дона, и тот, не пытаясь даже сдержать крика, как обычно делают это повстанцы, сгорая в гордой тишине или проклиная короля, нечеловечески взвыл. Кто-то в толпе ахал, кто-то кричал, что так ему и надо, кто-то заворожено смотрел на пламя.

«Трусы, - подумал Хэммо. Юноша опустил глаза вниз, не показывая никому, как его слезы падают на каменный пол балкона. Принц пытался не обращать внимания на звуки, но крики холодили его кровь.  - Склоняют колени перед жестокостью и несправедливым судом».

Ричард остановился рядом с сыном. Он оглядел его с призрением, заметив, как по его щекам стекаю слезы.

- Не думай, что тебе все сойдет с рук, - еле слышно произнес король и ушел.

Малборн I

Поселение поставили недалеко от моря. Сидя на берегу, Малборн не сводил с него глаз. Близилась ночь, а он и забыл, как выглядят закаты в Саммердоре. Еще немного и солнце, похожее на персик, такое же яркое и сочное, коснется воды. И гладь хрустального чистого моря загорится. Уже притихли чайки, крики которых Малборну не доводилось слышать уже несколько лет. Знакомые до боли в сердце звуки и запахи будоражили в нем воспоминания.

Сложно соизмерять возраст эльфов с человеческим. Если бы Мал говорил с человеком, то сказал, что ему было около двенадцати, когда он попал на остров Крисрид. Тридцать лет назад Малборн жил на похожем берегу, ловил рыбу вечерами, помогал отцу строить корабль. Вечерами помогал матери по хозяйству, а ночами срывался с места и убегал с друзьями в окрестности города.

Когда отцовский корабль был закончен, а Малборн получил приглашение отправиться с ним в мореплаванье, тогда-то все и началось. Отец всегда мечтал отправиться в море, покорить просторы Неизведанного океана, добраться до других земель. Конечно, этой идеей заразился и сын. В одну лишь ночь все переломилось, когда Боги разгневались, и корабль потерпел крушение.

Малборн до сих пор помнил, как мокрый ветер хлестал в лицо, как вода проникала в рот и нос, заставляя захлебываться и так беззащитно пытаться схватить ртом воздух. Гром гремел, будто бы Кент со всей силы раз за разом ударял молотом по наковальне. Прямо над ними сверкала молния, казалось, что она может ударить в самую воду, или того хуже - в корабль.

Мал думал, что умер. Но он открыл глаза на следующее утро, лежа на черном песке берега. Он проснулся от того, что яркое солнце светло в его глаза. Рядом с берегом плавали обломки корабля, а около эльфа лежало тело его отца. Синее и холодное, как само море. Больше никого не было. Он долго просидел над телом своего старика, пока нужда в еде не взяла верх.

Он две недели плутал по жутким лесам, мало ел, если везло, то находил грибы, ягоды и травы - всегда сомнительные. Охотиться мог благодаря своей магии, не замерзал - тоже. Малборну казалось, что он попал параллельный мир. Здесь все было другое. Начиная от трав, заканчивая животными. Тогда он впервые увидел саблезубого тигра, и тут же, как только заметил животное, забрался от него на дерево.

Спустя дни скитаний он умудрился попасться в руки к великану. Он был высокий и мускулистый, цвет кожи чем-то напоминал ему кровавых эльфов - темно-зеленый, ближе к болотному. Малборн признал в нем орка, каким их описывали в старых сказках. Их язык был чужд эльфу, но Мал, будто на подсознательном уровне понимая, что хочет от него великан, последовал за зеленым великаном.

Каггар оказался весьма добр к молодому эльфу. Он держал его в своем доме, кормил и поил остатками трапезы орды, но этого было достаточно. Малборн работал на него: играл с детьми, разгребал навоз, прибирался в доме. Потихоньку он выучил орочий, заметив, как тот похож на древнеэльфский. Со временем Мал освоился, и даже встал в одни ряды армии. Сражался в битвах против других кланов, несколько раз спасал жизнь вождю своими познаниями в магии. И за все, что он сделал, за несколько десятков лет эльф смог стать свободным и полноправным членом орды. Этого не принимали многие орки, но слово Каггара было для них законом.

Малборна перевоспитали, как орка. За эти года он вытянулся и стоял уже наравне молодыми орками, которым примерно пятнадцать лет от рождения. Но этого было достаточно. Он стал безжалостен в бою, понимал все тонкости орочьего быта и даже принял новую веру - почитание Лесных духов, вместо своей прежней веры в Семерых Богов.

- Море горит, - произнес он себе под нос на эльфском языке. За время, проведенное на острове Крисрид, он почти не говорил на родном. Из-за этого появился акцент, слова звучали чужеземно. Уже не было в его речи утонченности и грации.

Они прибыли сюда пару месяцев назад. Должны были разграбить пару деревень и уплыть обратно, но Малборн предложил остаться. Основать город и не вступать в бои с посланниками лордов, вести себя мирно. Оркам не понравилась эта идея, но стоило эльфу разжевать им все, как они поддержали его.

Рядом с ним сидел его новый слуга.

Что-то потянуло его зайти в дом, с выбитой с петель дверью.

Он медленно, оглядевшись по сторонам, сделал шаг внутрь и застал Хурага, загнавшего в угол молодого светловолосого юношу. Тот сжимал в руках какую-то толстую книгу в кожаном переплете. По его лицу текли горькие слезы. Еще бы, рядом с ним лежали его обезглавленные близкие. Малборн несколько секунд наблюдал за картиной, вглядываясь в книгу. На ней аккуратно были выведены рунами слова «Культ Семерых». Мальчишка пытался всеми силами спасти книгу. Занимательно.

- Оставь его, - произнес Малборн, не сводя взгляда с светлых кудрей юного эльфа.

Орк опешил. Он в замешательстве посмотрел на Малборна, затем на мальчишку эльфа, затем снова на Малборна.

- Что? - спросил Мал. - Тебе что-то непонятно?

Орк, скрипя зубами, пошел к выходу. Он нарочно пихнул Малборна, но эльф не предал этому особого значения. Когда Хураг ушел, Малборн подошел к забитому в угол эльфу. Мальчик сидел, прижимая к груди книгу. Слезы текли по его щекам, а смотрел он на Малборна глазами загнанного в угол щенка.

Мал потянулся к нему, но тот лишь вжался в стену еще сильнее.

- Тише, я не обижу, - произнес он на эльфском. Хоть его говор и стал хуже, но понять его было можно. - Как твое имя?

- А...А...

- Ну, смелее.

Он убрал пряди темных волос с лица, и теперь мальчишка мог увидеть его карие глаза.

- Антанто, - прошептал эльф.