- Ты мне, как брат, Мал, - рычащий голос стал тише. - Объясни, почему ты так поступил?

Каггар отличался от многих орков своей терпимостью и сдержанностью, что удивляло Малборна с каждым днем все больше.

- Повторяю: я действовал в интересах народа.

- Ты не знаешь, что нужно моим воинам, - вспылил вновь Каггар. Новый удар пришелся открытой ладонью по щеке Малборна. Вкус крови проступил во рту, а с уст сорвался хриплый стон.

- Знаешь что, Каггар? - произнес Малборн. Его голос звучал уверенно, с угрозой. Все обратили на него взгляды. - Я бросаю тебе вызов.

- Дурак, - бросил вождь, - убейте его.

Оружие у него забрали, но магия стихий все оставалась при нем. Его ладони были свободными и с них тут же сорвались языки пламени, охватив бока орков. Запахло гарью. Державшие его ослабили хватку и зарычали. Это был единственный шанс сбежать.

Хураг бросился за ним, размахивая топором. Разница в росте давала Малу преимущество уклоняться от оружия. Он обернулся лишь на миг, чтобы посмотреть на каком расстоянии орк, как увидел, что тот замахнулся. Замахнулся для того, чтобы бросить топор в беглеца.

Оружие пролетело со свистом около ног предателя и коснулось его кожи, раскроив ее и мышцы. Эльф взревел, повернулся лицом к Хурагу, взмахнул руками и вырвал из пола огромный кусок камня, какой позволяла поднять его магия. Тут же отправил глыбу в орка и бросился бежать прочь. Он слышал хруст костей, удар тела и камня о стену коридора. Орк умер, в этом не было сомнений.

Он бежал мимо окров, постоянно оступаясь из-за боли в ноге, хватаясь за прохожих или за какие-то палки, чтобы не свалиться. Оборачиваясь, эльф видел преследователей. Их шаги были шире его, и они уже догоняли.

Желание жить заставляли его бежать вперед. Боль в ноге он не чувствовал - ее сменила боль в легких, которые вот-вот выпрыгнут наружу. Минуя ворота поселения, Малборн рванул в леса. И все это время он, оборачиваясь, как его настигают орки. Их было трое, но этого хватит, чтобы схватить предателя.

Один из них стрелял на ходу. Стрелы со свистом проносились либо мимо эльфа, либо врезались в землю там, где только что стояла его нога. Орки не славились, как лучники. Было бы куда эффективнее, если бы они кинули ему вдогонку топор, но Мал и не думал жаловаться на такой расклад событий.

Мал молился. Всем без разбора. И вспомнил о своем слуге, о Нарруге, о Мудаше. Наверно, «орк в углу» сдал все имена вождю. Что будет с ними из-за его глупости?

Сейчас это не так важно.

Если он умрет, то он не сможет не помочь им, не отомстить за них.

Он убежал в лес.

«Все, больше не могу» - подумал он, желая уже остановиться. Но хвост приближался, стрелы как будто бы не кончались. Или он подбирал их по пути?

Малборн грязно выругался у себя в мыслях и продолжил путь.

Перепрыгивая выпирающие корни деревьев, запинаясь об них, он значительно терял свою скорость. Хромая, еле дыша, он уже был готов принять постыдную смерть за предательство, лишь бы избавиться от этих мучений.

Сердце стучало, и его стук отдавался в ушах Малборна. Он нервничал, и картины его поимки и жестокой казни еще больше угнетали состояние предателя. Эльф предал, убил собрата, а теперь еще и убегает от погони. Лучшая смерть была бы, если бы его просто пристрелила охота.

После поимки его поведут к Каггару. Тот был бы не против убить его тут же, раздавив голову голыми руками, словно ореховую скорлупу. Но обычая велят провести казнь на глазах у всех. На глазах у орков, перед взором духов. Его смерть была бы жертвой, принесенной духам, помогающим этому дикому народу. Ему бы вырвали позвоночник, лопатки, ребра. Достали бы легкие, желудок, сердце. А потом бы повесили на каком-нибудь ближайшем дереве на растерзание птицам. По традициям и нормам орки выдерживали всю процедуру казни и умирали только от веревки, обвившей им шею. Но Малборн знал, что умер бы от первого хруста его костей.

Он мог остановиться, воспользоваться магией стихий. Например, бросить в них несколько огненных стрел. Или расколоть землю. Или... Нет, не мог. Сил не было собраться с мыслями, сконцентрировать магию. Он так много потерял, живя на острове.

Новая стрела попала в цель: пробила его плечо насквозь, лишь чудом не вонзившись в сердце. Конец был близок. Самая бессмысленная смерть ни за что, за несбывшуюся мечту. Он не хотел умирать, еще мог бороться, но что значат его мысли, когда тело умирает?

Впереди был нескончаемый лес. Но Мал видел обрыв. Он и не заметил, как взобрался на холм. Он свернул, бежал так быстро, как только мог. Но его скорость сбавлялась, не было никакой силы продолжать путь.

«Дурак, дурак, дурак, - повторял он себе за еще одну безрассудную мысль. - Какая разница? Я все равно умру».

Но ему не хотелось умирать от рук вождя. Поэтому он, не тормозя, оттолкнулся здоровой ногой от уступа и полетел вниз - на встречу волнам.

Азура III

С вечера королева не могла выпустить мысли о предстоящем совете из головы. Король еще не спал, и женщина не могла спокойно уснуть без объятий мужчины. Она просто ворочалась, перекатываясь с одного края кровати к другому, укрывалась теплыми мехами с головы до пят и, наоборот, открывалась полностью, отдавая свое нагое тело в объятья северного воздуха.

Наконец, Ричард пришел.

- До сих пор не спишь? - спросил он ровным спокойным голосом, снимая с себя одежду.

- Не могу уснуть, - вдохнула женщина. - Все думаю о завтрашнем соборе.

- А что о нем думать?

- Не знаю, - солгала Азура. Не говорить же ей, что она не разделяет мнения церкви и короля. - Просто.... Это волнительно. Ты, муж мой, разве не волновался на своих первых переговорах?

Король подумал.

- Это было давно, - ответил он.

Ричард подошел к окну, открыл тяжелые ставни, посмотрел на город. Он часто делал так перед сном. Можно сказать, это стало его ритуалом. Азура спрашивала его, о чем он задумывается. Но король никогда не мог дать точно ответа. Говорил и о Богах, и о народе, сейчас о войне. Правление Ричарда началось с войны, и так и продолжается войной.

- Холодно, - проговорила женщина, натягивая одеяло чуть ли не до носа.

Король медленно повернулся. Ветер кружил вокруг обнаженного мужчины, а он будто бы не замечал этого. Он - колд. Они не чувствуют сильного холода. А в морозы могут ходить в тонких шубках, когда остальные и носа не высовывают за порог.

- Тогда позволь мне тебя согреть, - сказал Ричард .

Он за два шага оказался возле кровати, взялся за край одеяла и хотел уже потянуть, как женщина со смехом крепко взяла другой конец. Но мужчина был сильнее: с холодной страстью в глазах он дождался, когда Азура ослабит хватку, и за один рывок сорвал меха с тела женщины. Поглядел на нее. Женщина чувствовала, как его холодный взгляд скользит по ее изгибам.

Она желала мужчину, и желала, чтобы его семья прижилось. Ей хотелось порадовать мужа еще одним сыном, или дочерью. Таким же златовласым, как король. «Лучше дочь, - думала женщина, - чтобы у Ричарда и Гарона был равный счет».

С этой мыслью и улыбкой на лице, она отдалась ретивой любви короля.

Сон сломил ее сразу же, стоило ей положить голову на грудь мужа. И она не думала о плохом, но дурные мысли все равно настигли ее в сновидение.

Сон забросил королеву в мир, который она никогда не видела. Слишком красивый для реальности. Она огляделась: вокруг росли деревья, высокие и пышные. Кусты цветов и ягод, так и манящих своим запахом. Где-то были гигантские грибы, на которых прыгали маленькие человечки. Женщина подошла к ним ближе. Это оказались не человечки, не гномы, как сначала подумала Азура, а неизвестные ей создания.

Их кожа была синего цвета, на лице три глаза, а губы в радостной улыбке растянулись на лбу. Они были веселы и милы, но не обращали внимания на женщину. Может, они даже ее и не видели. Продолжая прыгать, они наполняли лес звонким радостным смехом.