Они вышли на полянку недалеко от одного из каналов Горячего источника, тянущегося прямо из моря Аскеля Возводителя. День уже приближался к ночи, первые звезды сияли на небе, и луны взмыли в небосвод. Поляна была совершенно пуста, кроме погребального костра, на котором уже лежало тело Толгруфа.

Он был одет в те же одежды, что и во время боя. Испачканной в саже и крови, с треснутой маской от падения. Сквозь щель было видно лишь его губы, и то совсем немного. Они были синие. Хэммо поежился. Рядом с ним лежал меч, который Хэммо видел лишь несколько раз на стене в покоях архимага.

Мелисса подошла к костру, положила руки на сухое дерево, посмотрела на архимага. Взгляд ее был печален. «Они, кажется, были вместе» - подумал Хэммо с грустью. Ему хотелось обнять ее, и как только демон внутри него подоткнул его сделать это, она развернулась и заговорила.

- Ты когда-нибудь задумывался, почему Толгруф? - спросила она. Имя тупой болью отдалось в сердце.

- Имя? - предположил юноша, но знал, что его ответ неверный.

- Переставь буквы в имени наоборот, - сказала она, но не дождалась ответа. Юноша бы долго думал. - Фурглот.

«Гнев»

- Погоди, - замахал руками Хэммингс. - Ты хочешь сказать, что он и есть демон гнева? А, или их несколько, и Толгруф тоже был одержим?..

Ни один вопрос не получил положительно ответа. Девушка молча подозвала Хэммо к костру, положила руку на маску. Сердце Хэммо пошло скачками, он боялся увидеть того, кто скрывается под ней. И Мелисса боялась показывать. Она закусила губу, взволновано смотрела на юношу.

Он кивнул. Но не был готов.

Чародейка сняла маску.

Сердце пропустило удар. Хэммо перестал дышать, а затем резко перешел на прерывистое рваное дыхание. Только луны освещали лицо архимага, но этого было достаточно, чтобы чуть ли не убежать с этого места.

На костре лежал взрослый Хэммингс. Юноша узнал его по всплывшим в голове воспоминаниям видений. Тот он, какой родился из клубов дыма в шаге герцогини Рейвенскорн. Он мало чем отличался от молодого себя. Все тот же шрам на лбу, все тот же нос, те же губы, брови, волосы.... Все его. Он выглядел только на несколько лет старше, чуть крепче, с более четкими и грубыми чертами лица. Но как?..

Хэммо смотрел, не отрывая взгляда. Это не поддавалось его разуму, не укладывалось в голове. Ведь он сейчас здесь, молодой, живой. Не в лучшем состоянии, но живой. А это... Это Толгруф, архимаг и учитель в частной коллегии в Клиффорде. Это не мог быть один человек.

Это иллюзия, наверняка иллюзия. Игра разума Мелиссы, какое-то испытание. Звучало логично. Логичнее, чем смотреть на повзрослевшего себя. Мертвого.

Юноша отшагнул. Он попытался что-то сказать, но безуспешно.

- Я понимаю, это тру..., - заговорила чародейка, но Хэммингс затряс руками, как бы прося ее помолчать.

Он начал делать медленные глубокие вдохи-выдохи, закрыв глаза. Гнев внутри него помогал ему успокоиться. Фурглот. Его имя Фурглот.

Где-то через час уже все были на этой поляне. Повстанцы окружили костер со всех сторон. Альмераан сидел на низком камне и наигрывал на флейте печальную мелодию. Она ухудшала ситуацию, добавляла еще больше скорби, но, признаться честно, это выглядело красиво.

Один из четырех учителей магии стихий - пироматн - уже зажег сухое дерево, и пламя постепенно обнимало тело покойного архимага. Хэммо глядел на это, не отводя глаз. И каждый раз, как огонь касался его кожи, одежды, его будто бы кололо: то в бок, то в спину, то в руку.

Фендан повернулся ко всем.

- Друзья, - сказал он, - братья и сестры. Мы проиграли эту битву, и смысла бороться больше нет. Без лидера, который нас поведет, мы бессильны. А вчера мы потеряли двух лидеров: и Толгруфа, и Камарада. Они пали, защищая нас. Она пали за нас, пали за восстание и Новый Восход. И мы должны продолжать жить, даже если жизнь потеряла смысл. Я, Мелисса, Хэммингс, Альмераан, Вильгельм хотим отправиться в Чертог Света, чтобы получить наставления от лучших из лучших и, может, найти свое место в жизни. Я призываю вас присоединиться к нам, а не отдаваться на течение реки. Толгруф всегда говорил, что мы сами пишем свою судьбу и только прошлое не можем переписать...

- Знаешь, Фендан, - перебил Везера. - С этим выродком я никуда не пойду, - он кивнул на Хэммо. Некоторые упрекли его, но он продолжил. - Он убил моего брата. Я не знаю, что за сила сидит в нем, но это явно проделки чего-то злого, - он подошел к Хэммингсу ближе и приставил палец к его груди. Юноша еле сдержался, чтобы не отпрянуть. - Ты не то, чтобы странный, как говорил Раан, - Хэммо глянул на эльфа, тот опустил взгляд, - ты чудовище, порождение зла и тьмы.

Хэммингс не стал ему отвечать.

Везера уронил руку и отшагнул.

- Не считай свои глаза и шрам даром, - процедил он. - Это проклятье.

Юноша сделал шаг назад, вскинул руки, как бы спрашивая: «ну, кто еще хочет сказать мне что-то?», никто не ответил. Тогда он покачал головой, развернулся и быстрым шагом ушел куда-то далеко.

Он нашел холодный камень недалеко от берега канала. С него открывался хороший вид на противоположный берег, где спокойно стоял лес, редкий ветер качал ветви деревьев. Пахло талым снегом, остатки которого шуршали под подошвой. Сквозь него пробивались первые весенние ранние цветы. Природа преображалась.

Но он не обдумывал слова Везеры. Гнев не позволял ему думать об этом, будто бы накапливая злость и боль внутри Хэммингса. Для того, чтобы в следующий раз использовать это так же, как во время битвы. Но юноша не хотел следующего раза, он боялся, что убьет снова кого-то. Кого-то дорого ему.

Мелисса нашла его совсем скоро. Она не бежала, быстро шла. И только завидев его, замедлила ход. Будто бы оставаясь совершенно спокойной, она подошла к камню. Ловко на него залезла, устроилась рядом с юношей. Положила голову ему на плечо.

Он сидел, поджав колени, и смотрел вдаль. Она сидела, подогнув ноги вбок и положив голову ему на плечо. Хэммингс пытался запомнить этот момент, ему не хотелось, чтобы он кончался.

И он подумал. Значит, Мелисса все же любит его? Или любила? Может, его взрослого? Значит, они не расстанутся? Но.... Ему придется вернуться в прошлое? Для чего? Переписать его? Изменить? Но что?..

- Хэммо? - тихо позвала чародейка.

- М?

- Я всегда буду рядом, - сказала она.

И Хэммо улыбнулся, хмыкнул. Она больше не произнесла ни слова.

Позже пришел Фендан, он буквально парил над землей, чтобы не беспокоить их. Но когда приземлился, они его заметили. В руках он держал меч. Тот самый, что был на погребальном костре Толгруфа. Хэммингса?

- Я думаю, это твое, - сказал он и протянул оружие юноше. Хэммо неуверенно принял его. - Пусть он будет тебе напоминанием о том, кто ты на самом деле.

Хэммо посмотрел на него с признательностью, но не мог ничего ответить. А учитель будто бы требовал, чтобы юноша открыл его.

Хэммингс медленно вытащил меч из ножен, но лишь наполовину. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть надпись на лезвии. «Надежда крепче, чем сталь».

Джохан XII

Джохан не помнил, как оказался в этом замке. Все поблекло, когда они взлетели. Возможно, мужчина уснул или потерял сознание. Он проснулся уже в постели с белоснежным бельем, не было сверху шкуры, не было толстого одеяла. И даже так ему показалось жарковато.

Он откинул простыни, опустил ноги на холодный мраморный пол. Потянулся, прохрустел позвонками, чувствуя, как они движутся. На тумбочке рядом с кроватью лежала чистая одежда: рубаха, штаны, на полу стояли начищенные свежие сапоги. Он осмотрелся в надежде увидеть кого-то из друзей рядом, будто бы это все был только сон. Но он был совершенно один.

Стояло кресло, и Джохану показалось, что тут бы хорошо расположился Ретнар со своей лютней. Он бы сложил ногу на ногу, сыграл бы пару аккордов, начал напевать какую-то мелодию. Или бы там хорошо смотрелся бы Шео, свернувшись клубком или растянувшись на всю сидушку.