Одно понятно, с нашими богами, жить как-то проще. Взять, к примеру, волхвов, тоже ведь служители божьи, но в жизнь людей особо не лезут. Домов божьих, не отстраивают, а чего строить, весь этот мир и так им домом является, да и столько добра на себе не таскают. Если так разобрать, то они больше похожи на последователей этой новой веры. Сын божий, когда здесь на земле жил, не столько о злате беспокоился, сколько о душах.
Правда, заповеди его, во всяком случае, для меня, не выполнимы. Да пожалуй, никто их соблюсти не сможет, в нашем мире, это точно. Ох и темное это дело, религия, особенно то место, где одни люди другим, всякие темные дела, от имени Господа прощают. У нас, конечно тоже можно откупиться, к примеру, виру потерпевшим выплатить, но не от всех, и не всегда. Злобы, да жестокости, конечно, хватает и у нас, но вот лиходеев разных меньше, чем в этом цивилизованном мире. Где те, кто служить должен, в золоте утопают, а хозяева с голодухи пухнут.
В одном конечно Велес прав, нужно постараться как можно дольше, эту заразу в наши земли не пускать. Для меня вывод прост. Вера в Господа, это одно, служение церкви, это другое, а моя жизнь, это третье. И только я сам решаю, кому больше верю. Создателю, или людям, от его имени говорящим.
–Оставь ты его. – Крикнул я Ирме. – А то ведь совсем замучила, того и гляди свалится, еще потом, тягай его на себе.
–А чего его с собой тягать? – Пожала плечами Ирма. – Пущай катится, на все четыре стороны.
–Не-е. – Помотал я головой. – Святославу свезем, пусть он решает, что с этим подстрекателем делать. Не будь его здесь, ничего бы и не случилось. Во всяком случае, этот, – я кивнул головой на болярина. – Уж точно бы в драку не полез.
–Во – во, – встрял в наш разговор Жила. – Да и добра вон, сколько на себе тягает, а оно теперь по закону наше. Глянь, какие кольца на руках, да и цепь на шее серебряная такая, что псы обзавидуются, а в том кресте золота столько, что почитай, поболей, будет, чем мы все, за этот поход получили. Никак яво отпущать нельзя, во всяком случае, пока добро не снимем.
–Жила, его не трогай. – Попросил я Жилу, который уже направился к священнику. – Пусть все это добро, при нем и остается, нам от него только одни неприятности будут.
–С чего ты взял? – Остановившись, посмотрел он удивленно на меня.
–Не знаю. – Пожал я плечами. – Только поверь, так лучше будет.
Жила бросил тоскливый взгляд на священника, помотал головой, и пошел снимать доспехи с болярина. Сбор трофеев много времени не занял, но когда мы решили, по своему обычаю, развести погребальный костер, для павших Болгар, появилась проблема. Оказывается, по их вере, палить покойников нельзя, потому как они в ад попадают, и горят там вечным огнем, это же надо было такое придумать.
Короче, их надо в землю закопать. Ну, я то уж точно, яму рыть не буду, да и инструмента у нас для этого нет. Плюнуть бы на все, да оставить их лежать, где лежат, им уж точно теперь, все одно, а у нас еще раненые, не всех же мы насмерть порубили, и их не бросишь, да путь обратно в Переяславец, время займет, а время уж к вечеру подкатило.
–Что, так и оставим их здесь лежать? – Посмотрел я на своих. Все немного попересматривались, но по виду понял, что такому решению, никто особо противиться не будет.
Я уж было решил, дать команду двигаться, как голос подал, наш пленный лучник.
–Тут мое поселение недалеко, отпустите меня, я своих приведу, мы сами и похороним по нашим обычаям, да еще телеги для раненных прикатим. – Посмотрел он мне прямо в глаза.
Я переглянулся с Ирмой, она неопределенно пожала плечами, мол, решай сам. То, что парень просто сбежать надумал, меня не сильно беспокоило, и без него опрашивать, кого есть. А вот если правду сказал, то это действительно выход, раненых на лошадей, не очень-то и посадишь, а пара таких, что вообще двигаться не могут.
–Далеко твой поселок? – Спросил я парня, развязывая путы.
–Да нет, – растирая затекшие кисти, ответил он. – Тут, за лесом, где-то в часе ходьбы.
–Бери тогда коня, чтобы быстрее было. – Предложил я ему.
Жила как услышал, что я еще и коня даю, вроде как слюной подавился.
–Да ты что Арт? Он ведь точно не вернется, а ты ему еще коня даешь, да над нами все потешаться будут, как узнают. А если, он с собой еще кого приведет, нам что, приключений на сегодня мало было?
–Ну не вернется, так не вернется. – Пожал я плечами. – А приведет кого, то так тому и быть, если выживем, можешь ругать меня, сколько влезет, слова в ответ не скажу. – И повернулся к парню. – Долго ждать не будем, час, может чуть больше от силы.
Парень кивнул головой.
– Я быстро, даже если не дождетесь, я сам вас нагоню, обещаю.
–Тебя хоть, как звать? – Спросил я его.
–Стайко. – Вскакивая в седло, ответил парень. И уже сидя в седле, повернулся ко мне и спросил. – Брата отпустите, если вернусь? Это я его подговорил, он вообще идти не хотел.
–Отпущу. – Я согласно кивнул головой.
Стайко свое слово сдержал, правда, припозднился чуток, мы уж было, в дорогу двинулись, под недовольное бурчание Жилы, когда сзади увидели приближающихся людей на телегах, и махавшего нам рукой Стайко. Так что, все получилось просто замечательно. Перегрузили раненных, и пленных на телеги. Брата Стайко, как и уговаривались, отпустил. Местные, принялись хлопотать над телами своих соотечественников, а мы спокойно, без напряга, двинулись в путь до Переяславца. Куда, правда среди ночи, благополучно и прибыли.
Глава 7
Отрицание, или непонимание чего либо,
Не есть истина…
Посещение оружейной, вызвало бурю эмоций у Глафиры. Не особый ценитель, и любитель всякого такого барахла, она все-таки по достоинству оценила то, что увидела. Особенно богатую отделку. Столько золота, драгоценных камней, разных размеров, слоновой кости, и всякого такого подобного, в жизни своей не видела. Та оружейная стойка, которая ее так поразила, теперь выглядела простой, и банальной, в сравнении, со всем этим великолепием.
И откуда только Кащей все это натаскал? Всякого разного, не на один музей хватит, а некоторые вещи, так вообще в кучу сброшены. Глафира наклонилась, и подняла с пола замечательный стилет, в дорогих ножнах, усыпанных драгоценными камнями.
–А я еще дура беспокоилась, где деньги взять. – Засунула она его себе за пазуху, под ревнивый взгляд Груняты, стоявшего немного позади.
Парень, конечно, не хотел на глаза показываться, но Глафира настояла, чтобы все домовые в доме от нее не прятались, пригрозив в противном случае, что нажалуется Кащею об их извращенных пристрастиях, за ней невидимыми подглядывать. Делать этого, она, конечно, не собиралась, но уж больно ей неудобно было ходить с невидимками за спиной. А то, что они за ней наблюдают, у нее никаких сомнений не было. Зато теперь все налицо.
Правда она думала, что их больше будет, во всяком случае, такой вывод можно было сделать из рассказов Кащея. Но на поверку, всех домовых-то и было, что Глаха, Грунята, его жена Актинья, да брат их Автандил. Он за оранжерею, да бестиарий отвечал. Вообще-то, их где-то жалко было, по сути-то они от мира отрезаны. Кащей сношения с внешним миром, пресёк на корню. Это вон Груняте повезло жениться, пока второй замок Кащея стоял. Там, своя семья домовых проживала, ну и связь немного поддерживали.
Насколько Глафира поняла, тот замок Андрей разрушил, когда за Кащеем гонялся, а вместе с тем замком, вся семья Актиньи погибла, она единственная в живых осталась. С одной стороны посмотришь, вроде доброе дело делал, а все одно много горя принес. Ладно, все это дела прошлые, да темные, давно уже все, быльем поросло. Глафира окинула взглядом здоровущий зал.
–Ну, и что мне тут себе подобрать? – Задала она вопрос в пустоту.
Доспехов разных много, но все они, уж больно громоздкие для нее. Да и весят не хило. Простой латный доспех, где-то кило на тридцать тянет, не меньше, вот как ей такую тяжесть на себе таскать. Она же не Жижеч. Так Глафира, теперь называла Железного дровосека. Уж больно тому, это имя не нравилось. Такое впечатление было, что когда она его так называла, у него аж шлем выкручивало. Зато Жижеча, принял безоговорочно, даже как-то, грудь колесом выпятил. Глафира, правда, не стала ему говорить, что это аббревиатура, от живой железный человек. А ну как опять обидится, да шлемом крутить начнет.
