– По обстановке, действуйте, – сказал с волнением в голосе Рафи и отключился.
Джон, и Альберт внимательно выслушали Энтони, а после взял слово Джон.
– Нам нужно ехать на место, там взять в оборот семью учёного. Возьмём оружие и психотропные вещества, на всякий случай.
– А если ничего нет – тогда что будем делать?
– Сложно говорить, когда информации нет.
Энтони согласился, и они решили на следующий день с утра выезжать.
– Слушай Энтони, тут Альберт сногсшибательную тёлку снял, так вот, она обещала привести подружек, ты как?
– Джон, в штабе меня назначили главным в этой операции, и я запрещаю до конца нашей миссии думать о девочках. Вам понятно?
Энтони злобно сверкнул глазами и чтобы не напрягать обстановку, показал обоим кулак.
– Вы меня понимаете…
После расслабился и улыбнулся, отправляясь в свой номер. А незадачливые ухажёры начали думать, как перехитрить Энтони.
– Ты знаешь Джон, всё равно Энтони узнает об этом, и тогда за не выполнение, приказа… – Для чего искать приключений? Короче говоря, я спать, а ты, если хочешь, вызванивай своим подружкам.
– Не моим Альберт, твоим подружкам, во-первых, а во-вторых дай мне номер телефона, я отдохну на полную катушку.
– И как ты мне скажи, об этом узнает Энтони? Если ты ему сам не скажешь, тогда никто ничего не узнает.
Он довольный собой оскалился и облизнул пересохшие пухлые губы.
Альберт швырнул на стол не большой клочок бумаги и ушёл к себе, при этом сильно хлопнул входной дверью.
– Завидует, – сказал не громко Джон и набрал номер проститутки.
Через час две накрашенные девицы, у Джона в номере, веселились во всю, шампанское текло рекой. Так продолжалось до утра и только с первыми лучами солнца, Джон проводил девушек.
Утром Джон с ужасной головной болью занял своё кресло в автобусе и с кислым выражением лица, выехал в направлении Подмосковья. Остальные разведчики абсолютно разными маршрутами, добирались, к месту. Уже к вечеру на съёмной квартире в Красноармейске, троица распределяла функции и обязанности каждого.
– Итак, – сказал Энтони, – ты Джон наседаешь на семью при помощи телефона. Звони и давай за документы деньги. Это наилучший и самый проверенный, и действенный способ. Ты Альберт, следи за квартирой, я тебя периодически буду менять, чтобы нам обоим не засветиться. Плохо одно, что у этих русских трудно найти напрокат машину и нам придётся передвигаться общественным транспортом.
На следующий день началось плотное наблюдение за квартирой. Энтони, занял место в кафе и наблюдал за окнами Никифорова. Вчера Альберт сделал фотографии семьи учёного и Энтони провожал внимательными взглядами людей, которые выходили из подъезда. И вот вышел мужчина, с довольно симпатичной женщиной, и прямо возле двери подъезда, начали между собой словесную перепалку. В мужчине Энтони узнал сына профессора Никифорова и с интересом наблюдал за разыгравшейся семейной сценой. Женщина не выдержала гневного тона и со слезами на глазах удалилась, а мужчина вернулся в дом. Через час подошёл Альберт и сменил Энтони.
– Тут семейная сцена была, – сказал Энтони усмехнувшись. – Жена ушла от мужа.
– Это мне кажется, дело рук Джона.
– В каком смысле? – спросил Энтони, и посмотрел в упор на Альберта.
– Джон сегодня звонил им и разговаривал с сыном Никифорова. Но тот отказался отдавать документы.
– Ах, вот в чём дело, – сказал с пониманием Энтони. Он закурил сигарету, и протянул Альберту пачку.
– Значит, жена хочет, чтобы муж взял деньги, а он не берёт и не отдаёт документы?
– Думаю, что так, позже Джон сам обо всём нам расскажет.
Энтони поднялся, оглядевшись по сторонам, вышел из кафе. На улице стояла осенняя слякоть, и небо было затянуто чёрными тучами. Грянул гром, и тут же резко начался дождь. Энтони запрыгнул в автобус, и отправился на съёмную квартиру. Джон вечером подтвердил его предположения, что даже за большие деньги, сын профессора не хочет расставаться с документами.
– Я думаю, что звонить больше нет смысла и надо попробовать забрать их силой.
Энтони налил в чашку чай, устроившись в мягком кресле задумался.
– Чем раньше мы завладеем бумагами, тем скорее вернёмся домой. Мне кажется тянуть не стоит. Энтони отхлебнул из большой фарфоровой чашки чай и сказал:
– Тебе когда кажется, крестись и ничего не будет…
Он слышал эту поговорку от одного русского, с которым был тесно знаком.
– Ладно, будем ждать известий от Альберта.
Часов в восемь вечера позвонил Альберт, и сказал, что сын учёного с каким – то свёртком под мышкой, вышел из дому.
– Может это, и есть то, что нам нужно?
Альберт смотрел на полусонного Джона, не веря в такую лёгкую добычу.
– Следи за ним, потом наберёшь.
Он бросил трубку и начал собираться. Достав пистолет, он накрутил на него глушитель. После, одел, тёмную куртку и бейсбольную кепку, которую можно было надвинуть на глаза, и посмотрел на себя в зеркало. Оставшись довольным своим внешним видом, он поставил возле себя телефон и включил приёмник. Через час позвонил Альберт и рассказал, куда пошёл их клиент.
– В церковь? Ты ничего не перепутал?
– Мы выходим! – и он кивнул Джону, чтобы поторопился.
Уже возле церкви они решили, напасть и забрать бумаги. Уже никто из троих не сомневался, что документы, которые им нужны, при нём. Энтони был, почему-то больше остальных убеждён в этом, и они притаились возле огромного дерева. Когда сын профессора вышел из двора храма, они взяли того под руки, и с силой отвели к забору, и принялись обыскивать. Тот сопротивлялся, и пытался звать на помощь. Джону пришлось пару раз дать ему по рёбрам, чтобы тот замолчал. После того как бумаг не оказалось, Энтони выстрелил в сына профессора три раза и убедившись, в том, что тот мёртв, они ушли.
Рафи рвал и метал по телефону, узнав о том, что сделали его люди. Энтони убрал трубку, как можно дальше от уха, чтобы не слышать истерических криков. Джон вышел в другую комнату. Альберт закрыл лицо руками, поминая убитого, шёпотом читал молитву.
– У нас не было другого выхода, по – этому я сам принял такое решение, – сказал Энтони. – Мои люди не виноваты и я один готов понести за это наказание. Я понял вас, – ответил Энтони полковнику и отключился.
Вытерев пот с лица, он выпил залпом пол стакана виски.
– Ну, что? – спросил Альберт. – Нас уже уволили.
