А в крепости не меньше двух десятков вооруженных мужчин, настоящих германских воинов, а не ополченцев.

При чем я собирался напасть не днем, а как минимум с рассветом, и это еще больше усложняло нашу задачу. Потому, что если днём, при свете мы на косячили, то что будет в темноте.

Но оттягивать больше нельзя. Мы вооружились хорошо.

У каждого воина, даже у отроков метателей были круглые легкие щиты, топоры и шлемы. Метатели тащили по полному тубусу сулиц, а копейщики имели длиннющие четырехметровые пики. Я подумал так, если завяжется бой на стене, то можно держать противника на расстоянии, пока метатели будут забрасывать противника дротиками.

Отряд был предельно простой. Первая шеренга в два десятка человек это копейщики, а вторая шеренга в два десятка человек - это метатели, в резерве три десятка копейщиц женщин.

Метателями я назначил командовать молодого воина сына Стародуба, копейщиками мужчинами командовал сам, а женщинами командовала Бажена.

Дед Вацлав остался руководить стройкой и железоплавильным делом. Крицы должны пережигать безостановочно, а мечи можно и зимой ковать, главное что бы был метал и руды побольше.

Кроме того я узнал от бывших пленников песьеголовых, что поблизости проживают аж 17 родов дикарей и долго не думая я отправил переговорщиков, что бы организовали сход старейшин.

В поход мы вышли на 45 день после того как ушли торговцы. И у меня имелось всего полтора месяца, что бы взять торговую факторию и там закрепится.

Шли мы быстро и уже к вечеру четвертого дня расположились лагерем в ночном переходе от деревянной крепости.

Всех людей я разделил на десять отрядов по восемь человек и наказал делать лестницы, я сам взял с собой старших расчетов пошел на рекогносцировку. Теперь спешить нельзя, мы долго наблюдали за крепостью, я показывал каждому старшему группы, где его позиция, где он должен ждать условного сигнала и как выдвигаться к стене. Потом я нарисовал на земле крепость и показал место каждого расчета.

Вроде все поняли ну тогда идите и зовите сюда остальных, а я останусь здесь наблюдать.

Оставив с собой трех охранников, я несколько раз обошел крепость и убедившись, что галера на месте, а люди действительно проводят работы по ремонту, я ушел подальше в лес и организовав боевое дежурство лег спать.

К вечеру следующего дня пришли наши воины. Покушали не разводя огни и еще раз уточнив задачу, я отправил всех по позициям. Начало штурма было назначено на первый луч солнца.

Хотелось выспаться перед боем, но уснуть не получилось.

Я только теперь начал осознавать, что это настоящий бой, не битва с дикарями а война.

Кто были все предыдущие мои противники, по сути дикарями с кольями и дубинами. В войске песьголовых половина воинов не имела даже топоров и шиитов.

А германцев я разглядел, у них у всех были мечи. Точно такие же как моя спаата, у половины били еще к тому же и топоры. Возле ворот я видел торчавшей пучок сулиц. То есть если нам не удастся быстро захватить стены, то все эти сулици полетят в нас. А возможности своего войска я знал, я лично ранил троих своих уродов во время учений, я метал в них древки от сулиц, а эти косорукие уроды наступали на стену. И что бы вы думали три моих древка угодили в три тупых физиономии моих болотных воинов. Это при наличии щита и шлема, а я бросал просто палки без наконечника. А другой армии у меня нет. Это Наполеон потеряв почти всю армию в России смог за пол года собрать такую же по численности и еще два года мучил мозг европейским монархам изображая из себя императора свободного мира, а я император болотных людей и их у меня все две сотни, из которых всего пять десятков мужчин. А я вот взял и притащил сюда всех мужиков, оставив в селении только тех, кто работал с металлом. Специалистами я рисковать в этой войне не собирался, без мастеров плавки стали, моя экономика рухнет.

Ночь шла медленно, как назло все спали, а я не мог, обходил патрули, разговаривал с людьми, рассказывал истории из кинофильмов про средневековье.

Больше всего моим часовым понравилась история про Робингуда, которого я сделал галлом, который воевал против злых римлян. И этот самый Робингуд со своей не очень подготовленной ватажкой, и с одним рыцарем взял настоящий каменный замок, а тут деревянный забор, да мы его.

К утру боевой дух моих воинов немного поднялся, а я измотав себя переживаниями реально устал.

Но первый солнечный луч, не оставили нам надежды на отступление, даже без команды мои люди похватав лестницы разошлись по своим позициям и если бы я даже хотел, я уже ничего не мог изменить. Такова тяжелая философия древней войны, командир отдает только первую команду, а дальше как бог положит. Если вы толковый командир и у вас есть рог, или знамя, или там барабан, то вы можете отдать еще несколько примитивных команды, но как правило в горячке боя и страшном шуме ваши команды уже никто не услышит.

Было одно место, от куда должен выйти самый крайний мой отряд и как только он появится я начинал движение к стене, а меня уже видели еще два соседних отряда, а их следующие и таким образом я добивался почти одновременного начала атаки. Идти я наказал в тишине, ни криков, ни лязганий оружия, до того как мы окажемся на стене.

В своей команде я бежал третий и одной рукой держал лестницу, а другой прикрывал голову щитом, на случай если враг нас обнаружит и начнет обстрел.

Бежать от леса к стене было шагов сто, и я успел осмотреть и своих воинов и воинов по соседству и удивился, все действовали как на учениях, тихое равномерное движение, щиты прикрывают корпус.

На пол пути мы уперлись в овражек, маленький такой шириной метра два, но глубокий зараза, а обходить его долго, я скомандовал опустить лестницу в овраг и начать его преодоление. На мое удивление, все прошло организованно, я боялся, что пока мы там ползаем, враг опомнится и начнет пускать стрелы, но пронесло. Первые крики я услышал, когда нашей команде до стены осталось всего десяток шагов. Потом послышался звон оружия и настоящий вопль раненного, где то за забором. Время, время тихо скомандовал я, толкая наконечником копья перекладину вверх, а четверо других воинов поднимали лестницу. Лестница встала немножко, не доходя до верхнего зубца и я в нетерпении полез, вверх прикрываясь щитом, а в руке тащил тяжелое копье. Хотя по уговору, копья должны быть приставлены к стене и мы должны подняться только с топорами и щитами, а потом последний с земли уже должен был подать нам копья, но я затупил.

Переволновался видно, но лицо кирпичом типа князю положено тупить, я с трудом цепляясь за лестницу полез вверх, а потом, поняв бесполезность своего страдания, просто перекинул щит на спину, зацепив кожаный ремешок за плече и с копьем в одной руке перевалил через стену.

Только потом я понял, что это меня и спасло.

Как только я вылез на стену то увидел группу людей с оружием справа от себя, я долго не думая шагнул к ним и начал тыкать их своим копьем. Как в кино про великую отечественную войну, типа длинным бей, коротким коли. Так как копье мое было длинным, а тыкал я им часто, враги ничего не смогли сделать на узкой площадке забора и отступали. А вот в этот момент я и ощутил удар в спину. Сильный такой удар, вражина сзади метнул в меня сулицу и если бы я держал щит в руке, то для меня бы эта война уже и закончилась бы. А так сулица в лупила в мой щит с такой силой, что я не смог после укола выйти в исходное положение и криком еб-твою-.. пошел вперед тыкая врагов копьем еще энергичнее, один спрыгнул вниз во дворик, второй побежал по стене отступая, а третьего я таки достал пикой в живот, а потом долго не думая, перехватил свою четырехметровую убервафлю и запустил убегающему врагу в спину. Попал, чавкнуло и враг полетел вниз, а я развернувшись скинул со спины свой щит, теперь он мне мешал, наконечник копья засел плотно в ивовых прутьях.

Я выхватил сразу и меч и топорик и побежал вдоль стены на врага метнувшего мне в спину сулицу.