- Эпикур Иммануилович Ницшеашвили, - саркастически прищурился Чародей, - человек известный и уважаемый. Зря болтать не будет. Все ж таки философ, пусть и литератор. Их брат слов на ветер не бросает, они вылетают из них стремительно, гордо и по делу, словно газы из ..., м-да... Мне, скажу Вам по секрету, надлежит изобразить сегодня перед английским товарищем общение с простым российским народом. Словно мы с ним случайно попали в это заведение, и я сел за первый же попавшийся свободный столик, пусть даже кем-то уже занятый, то есть Вами.

Он в своем Лондоне именно так всегда и поступает. Трется, например, как все, в очереди за пшеничным батоном, резервирует на вечер место в пабе. А иначе не попадет, в пивных - полный аншлаг! И кортежа у него никакого нет. Всегда сам за рулем. Оставил автомобиль в неположенном месте - на лобовом стеклышке красуется штрафная квитанция, даром что "Mini Rover" с номером Примат-Магистра Соединенного Королевства.

А совсем недавно он вляпался в та-а-кое, скажу я Вам... - Чародей подмигнул Бондиане и посмотрел в сторону клозета. Примат пока что не просматривался. - И все из-за доктора Грудночрева Чахотовича Бронха из Болтона. Этот деятельный хлопец изобрел вакцину против атипичной пневмонии, блокирующей ее типичной демонией - суперантивирусом, абсолютно все и вся посылающим к чертям собачьим, и по такому торжественному случаю жена приятеля накупила в Лондоне всякой разной недвижимости. Так что Вы думаете?! Чересчур свободная английская пресса та-а-кой вой подняла, будто она Саддама скрывала в погребе или Блин Ладена удерживает на чердаке!

Впрочем, подобная версия не выглядит совсем уж фантастической. На территории Соединенного Королевства, как Вам известно, находят приют всякого рода сомнительные личности, в особенности из нашей с Вами добропорядочной страны. - Чародей скромно потупил взор. - А как он влип с другим доктором-экспертом, проинформировавшего, по его же просьбе, "Би-Би-Си" о том, что угроза Саддама раздута его Правительством до беременны..., э-э... неимоверных размеров! Ведь лично взял с корреспондента слово, что имя доктора не будет предано огласке. Печатай, раскручивай, пусть ругают Главу Кабинета, перед Выдурами в Парылумент это необходимо для повышения рейтинга как воздух, но доктора не трожь! Так нет, ослушался, стервец, сболтнул источник информации, и вот результат - сверхвпечатлительного доктора, кстати, большого друга России, нет больше с нами... - Чародей выдержал минуту молчания. - Такое уж у них общественное мнение, такие журналисты, могут и Примат-Магистра послать на три..., э-э... ослушаться. Никому пощады нет!

А у нас в России, - Чародей вздохнул и сделал неопределенный жест рукой, - коли ты у власти - значит в поднебесье.

Так пусть товарищ Примат-Магистр убедится, что и я не чужд экспромта. И на "Оке" могу прокатиться, и в случайную кафешку заглянуть. Хотя заведеньице, как Вы понимаете, выбрано не с бухты-барахты. Пусть Примат сам убедится и миру растрезвонит, что притеснение представителей Новой Ущельной Грузии и общепитовско-казиношных забегаловок бывшей виноградно-солнечной не более чем подлые домыслы.

А вот и он! Только прошу Вас, - Великий Человек постучал указательным пальцем по столу, - не донимайте его вопросами про Ирвак, а то у парня сделается понос. Меня предупредил об этом его личный гастроэнтеролог.

Бондиану сладостно прихватило между мочевым пузырем и прямой кишкой.

Сказка продолжалась! К столику приближалась еще одна легенда - лидер Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.

Этот ВЫДАЮЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК тоже являлся Бондиане в поллюце-оргазмовых сновидениях и поэтому входил в избранное число мужчин, с которыми Суперагент Рыцарства Плаща и Кинжала не отказалась бы отужинать, потанцевать или, на худой конец...

Примат-Магистр был бледен. Поездка на "Оке" оказала на него магнетическое воздействие. Примат пошатывался. В руке он держал конверт. Подойдя к столику, Выдающийся Человек замер. Конверт вывалился у него из рук. Лидер Соединенного Королевства всматривался в Бондиану. В этом взгляде перемешались восторг, страх, изумление, испуг, страсть и настороженность.

- My Cod! - только и вырвалось у него.

Чародей наклонился, поднял конверт и протянул его остолбеневшему другу.

- Ты обронил. Надеюсь, в нем нет государственной тайны? - прикусил Чародей кончик языка.

Из штаба Выдающегося Человека не последовало никакой реакции. Он изучал Бондиану с таким выражением на лице, с каким Депутгады Государевой Думки России рассматривают в первом чтении представленный Правительственным Двором проект государственного бюджета.

Чародей положил конверт на столовый прибор английского гостя и решил разрядить обстановку. Он прекрасно знал, как это сделать. Академик-генерал Перегруз Реактивович Турбулентный, впаривавший слушателям Академии Рыцарства Плаща и Кинжала основы аэродинамики (для общего развития), на одной из лекции, состоявшейся после затяжных праздников, с трудом удерживая за трибуной аэродинамическое равновесие, выдал будущим раздельщикам исключительно мудрый совет.

"Когда самолет набирает высоту, летчику позарез важно не зацикливаться на моменте взлета. Совсем не помешает, например, вспомнить какую-нибудь светлую историю из далекого детства.

Пусть перед глазами пилота по его несформировавшимся трехлетним яйцам проедет трехколесный велосипед с косым участковым в седле, клюнет в незрелую задницу дворовый петух-педофил или припечет приставленная к ней детсадовской воспитательницей-садисткой сигарета, просвистит возле уха кирпич, запущенный веселым молочником в пакете из-под кефира, вспыхнет многоцветовой гаммой фингал под глазом, честно заработанный в битве с мужиками у пивного ларька, выскользнет из хрупких ручонок и прольется в трусы первый стакан с портвейном "777"...

На худой случай, - вставил предусмотрительный Реактивович, - если в славные детские годы ничего хорошего с нашим соколиком не случалось, тогда пущай по ранимому юношескому сердцу прокостыляет первая солнечная любовь, завершившаяся светлой попыткой суицида.

Таким образом, внимание летуна будет переключено на чистые и приятные образы прошлого, и взлет пройдет более гладко, без лишних атмосферных и эмоциональных перегрузок, чем если бы он сконцентрировал свое внимание исключительно на моменте взлета, ибо тогда пилота заклинило бы в нем, как топор в головешке, а это чревато. - Перегруз Турбулентный извлек из портфеля флакончик с нашатырным спиртом, а из засаленного рукава - боевой платок, сплошь в пробоинах, полученных в затяжных воздушно-дыхательных боях с собственной носоглоткой, обильно смочил его, понюхал, тряхнул лысиной, окинул зал туманным взором и приглушенно изрек. - НЕЛЬЗЯ ничему придавать АБСОЛЮТНОЕ значение. Если, на примере с топором, с утра до глубокой ночи колоть дрова, то недолго и себя принять за бревно, что может привести к развитию комплекса неполноценности.

Во избежание этого, насущно рекомендуется в подобной ситуации через каждый час устраивать пятиминутный ланч, покидать лес и выходить с топором на большую дорогу.

"Моя окончательная философия" такова (академик-генерал являлся большим почитателем Николая Бердяева и руководствовался в данном случае главой одиннадцатой бердяевского "Самопознания". - Авт.): у человека, к коему относятся и летчик, и ученый, и раздельщик, обязательно должна быть заложена за воротник отдушина".

В этот момент академик Перегруз Турбулентный качнулся влево-вправо-взад-вперед и грохнулся вместе с трибуной на слушателей, что, очевидно, входило в часть плана по открытию собственных проточных шлюзов.

В первом ряду академику внимал будущий Верховный Чародей, поэтому совет маститого ученого-генерала он запомнил очень хорошо и решил сейчас применить его на практике.

Переключение внимания английского гостя на какую-нибудь занимательную и содержательную историю будет способствовать тому, чтобы адаптация друга к новым условиям, связанным с последствиями поездки на конспиративной "Оке", а также неожиданным для него появлением за столиком "Зова Судьбы" этой фантастической сероглазой красавицы, прошла как можно более мягче и безболезненней.