— Приведи девчонку в должный вид. Ее мордашка должна сиять свежестью! — и, усевшись в кресло, принялась наблюдать за процессом.

Пальцы Мэрри были уверенными, мягкими, очень теплыми и нежными. Она аккуратно наносила мне на лицо тонны косметики. А потом занялась спутанными волосами. Я не испытывала к ней отвращения, а какую-то вдруг нахлынувшую волну непонятной симпатии. Хотелось уткнуться носом ей в плечо и рыдать, причитая обо всех своих несчастьях. Я смотрела в ее милое лицо: девушка вдруг подбадривающее улыбнулась.

— Все будет хорошо. Главное, покорность и…

— Мэрри, замолчи! Сегодня пусть во всем разбирается сама, а потом мы объясним ей разницу! — хозяйка скрылась в гардеробной и принесла полупрозрачное, невероятно откровенное платье.

— На каблуках хоть стоять сможешь? — недовольно поджав губы, но спокойно поинтересовалась она у меня.

— Я обычно ходила на плоской подошве, — проговорила я, поражаясь своему равнодушию и безразличию.

Меня сейчас принаряжают, прихорашивают, чтобы отдать какому-то ублюдку в пользование, а мне… даже не страшно. Противно до дрожи в коленях, но не страшно.

— Значит, будешь босиком. Мэрри, выпрями ей волосы и распусти.

— Я приду за тобой, когда будет твой выход, — негромко проговорила Харрис, когда все было готово. — И советую не забывать: от тебя зависит жизнь многих.

В груди болезненно защемило. Спасибо, что напомнила, ведьма.

Первым клиентом оказался поджарый, симпатичный мужчина средних лет. Я никогда не видела его ни в каких газетах. Он с интересом разглядывал меня, натянув на лицо слащавую улыбку, но вот глаза были холодными и жестокими.

— А ты ничего, симпатичная. Новенькая, значит… Иди-ка сюда, — он похлопал себя по коленям, призывая занять позицию.

А я просто не могла заставить себя сдвинуться с места. Ведь это будет первый шаг навстречу моей новой, продажной жизни. Хотелось подойти и плюнуть в эту самонадеянную физиономию.

— Села! — строго, со стальными нотками в голосе приказал мужчина.

Нельзя его злить. Нельзя. Если он пожалуется Харрис… Мое сознание орало мне не делать глупостей.

Пришлось повиноваться. Одна рука обвила меня за талию, вызывая по телу дрожь отвращения. Вторая накрыла коленку, медленно скользнула между ног, прошлась по внутренней стороне бедра. Я сидела, натянутая как струна, чувствуя, как от каждого движения желудок перекручивается.

— Расскажи мне, как ты хочешь: снизу, сверху, сзади? — шептал он что-то мне на ухо, обдавая лицо тяжелым дыханием.

О, Господи! Как гадко!

— Я спросил, как ты хочешь?

Жесткие пальцы сжали мои щеки, вынуждая поднять взгляд. Вынуждая встретиться с этими бездушными глазами…

Я молчала. В конце концов, уговора разговаривать с этим подонком у меня не было.

— Отмалчиваться, значит, будешь… Ладно, тогда возьму так, как хочу я, — зловеще прошипел мужчина, спихивая со своих колен на пол, наваливаясь сверху…

За каждый болезненный вскрик я получала хороший удар затылком об пол, на котором это чудовище так неистово меня брало. Слезы струились по щекам, смывая труды Мэрри.

— Надеюсь, в следующий раз ты будешь посговорчивее, — бросил он на прощание…

Для меня время остановилось. И так будет каждый день. Только сейчас я сполна ощутила весь ужас и цинизм мести Кормака…

В комнату кто-то вошел. Я непроизвольно сжалась: вдруг вернулся? Вдруг…

Но тут я ощутила ладонь на спине, нежно прошедшуюся вдоль позвоночника вверх. Кто-то гладил меня по голове. И я с удивлением услышала голос мадам Харрис: спокойный, отчужденный, но… завораживающий.

— Ты не была послушной, Гермиона. Мужчины такое не любят. Пойми, они все кажутся гордыми, властными самцами, но глубоко в душе желают быть приручены и приласканы милой, покорной Венерой, которая утолит все их печали… Ты хочешь, чтобы каждая твоя ночь была такой, как эта?

Я громко всхлипнула и замотала головой в разные стороны. Нет, я просто такого не вынесу.

— Вот и умница. Пока ложись спать. Ближайшую неделю у тебя не будет работы. Займемся твоей подготовкой.

Я опять осталась одна в этих четырех стенах.

Спи.

Легко сказать…

Во сне я видела пытки и страдания Рона, заново переживала все эти злодеяния, опять чувствовала тяжесть мужского тела, ощущала жесткие и мощные толчки, опять видела остекленевшие глаза любимого, слышала его хрипы, снова слышала похотливые стоны над ухом — все события перемешались, превращаясь в один бесконечный, реалистичный кошмар….

С криком ужаса я проснулась. Тело колотило от только что увиденного. Я была вся мокрой от холодного пота. Сердце так и выпрыгивало из груди…

Мадам Харрис фурией влетала в комнату и… со всего размаху влепила мне пощечину.

— Если ты будешь орать на весь бордель, то распугаешь всех клиентов и не дашь отдохнуть девочкам!

Как будто я специально подняла этот шум…

— Ну, что случилось?! — грозно возвышалась надо мной хозяйка.

— Сон… Мне снилось все, что произошло… — прошептала я.

Представляю, как жалко я выглядела в тот момент.

Резкий взмах точеной руки призвал к молчанию. Она хмуро на меня посмотрела, будто оценивая, решая…

— Будешь принимать Зелье Сна без Сновидения, — взмах палочкой, и на моей тумбочке оказался первый пузырек…

***

На следующий день мадам Харрис представила меня всем девушкам. К моему облегчению, знакомых среди них я не обнаружила.

Меня учили всему: от простых, общеизвестных женских хитростей — макияж, прическа, осанка, грациозная походка на высоченном каблуке — до премудростей «ночных бабочек». Как правильно раздеваться перед клиентом, чтобы в нем воспламенилось желание, как доставить любому мужчине удовольствие. После технических особенностей профессии, мадам Харрис решила заняться моим душевным состоянием:

— Главное правило… если хочешь дарить удовольствие, тебе придется его ощущать. Посмотри на Мэрри: она полностью отдается страсти, она любит своих клиентов, ждет их, пытается довести до блаженства. Она ласкова, нежна, покорна… Поверь, даже самого жестокого мужчину можно обуздать ласковой рукой. Главный секрет — искренность. Мужчина — зверь и охотник одновременно… Если он почувствует твой страх, твою брезгливость, то возненавидит за это, но если его правильно приласкать — он будет крутиться у твоих ног и урчать, прося большего.

Был в ее словах смысл. Был… Вот только…

Получать удовольствие… С чужим, незнакомым мужчиной. Что может быть отвратительнее?!

Никогда.

Значит, придется научиться хорошо притворяться.

Как-то ко мне в комнату проскользнула Мэрри.

— Я хочу дать тебе совет, — заговорщически подмигнула мне эта милая девушка. Я во все глаза уставилась на нее, показывая, что внимательно слушаю. — Такому мадам не учит… Гермиона, ты кого-нибудь любишь?

Перед глазами тут же возникло лицо Рона. Слезы сдавили горло, а грудь будто сжало металлическим обручем…

— Тише-тише, вижу, что любишь, — она оказалась рядом, аккуратно, мягко обнимая за плечи, а потом шепнула: — Представляй его каждый раз…

— Но это отвратительно! — я даже отодвинулась от нее. — Как? Как так можно? Это же предательство!

— Поначалу да… но потом входишь во вкус, — печально улыбнулась Мэрри.

Уходя, девушка задержалась в дверном проеме, и до меня донесся ее негромкий, мелодичный голос, пропитанный грустью:

— Попробуй. Так легче.

Наверное, я не одна тут такая несчастная…

***

Прошел месяц.

Я усвоила все уроки… даже лучше, чем следовало.

Никогда за всю жизнь я не чувствовала себя такой грязной, такой опозоренной.

Совет Мэрри не давал сойти с ума в этой бесконечной череде ночей, сменяющихся мужских лиц и путах жадных рук.

Уроки мадам Харрис тоже оказались полезными и, нужно отдать должное, весьма действенными. Удовольствие я, разумеется, не получала, после каждого очередного удовлетворенного клиента рыдала до утра… Но… по крайней мере, на изнасилование эти ночи перестали походить…