Дариус не сразу понял, о чем идет речь.

– Какого сундука?

– Разве вам не сказали? Сундук обнаружили, когда расчищали коровник от завалов, под грудой сломанных столов и стульев.

Сверху в сундуке лежала целая коллекция причудливых масок, полдюжины изящных вееров, темно-синий шелковый плащ с капюшоном, льняной корсаж, вышитый райскими птицами, и старомодный корсет. Еще там находилось несколько писем и книги, включая томик Александра Поупа, между страницами которого лежали засушенные цветы – розы, фиалки, ромашки, анютины глазки и незабудки.

Уже на самом дне Шарлотта обнаружила небольшой шелковый мешочек, перевязанный ленточками, и теперь, озадаченная находкой, нахмурясь, смотрела на таинственный мешочек; сшитый из мягкой тонкой ткани, он едва ли мог служить кошельком для денег. Тогда что же в нем хранилось? Носовые платки? А может быть, раньше такие мешочки носили под юбками и они заменяли карманы? Но зачем тогда эти ленты?

– Вы смотрите на мешочек для парика. С тех пор как умер кузен Гектор, я ни разу не видел ни одной подобной вещицы, – раздался за спиной Шарлотты глубокий бас.

У нее сердце сразу же отчаянно забилось. Стараясь казаться спокойной, Шарлотта оглянулась и увидела Карсингтона, который, сложив руки на груди, стоял, прислонившись к дверному косяку.

Сколько времени он простоял так, наблюдая за ней, – этот надменный Аполлон с волосами, отливающими золотом, и золотистыми искорками в глазах, широкоплечий, с мускулистой грудью, тонкой талией и длинными ногами? Шарлотта представила, как он обнимает ее, она почти чувствовала тепло его тела, ощущала его губы на своей щеке. Поцелуи, которыми он осыпал ее и от которых ей снова хотелось смеяться, как это было в девичестве, приводили ее в восторг…

«Не забывай, как ты была близка к тому, чтобы повторить ошибку, которую уже однажды совершила», – напомнила себе Шарлотта.

– Мешочек для парика, – медленно повторила Шарлотта и спокойно поднялась с места, хотя сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из ее груди.

– Джентльмены носили его, чтобы привязывать косичку, – пояснил Дариус Карсингтон. – Кузен Гектор, старомодный консерватор, придерживался закостенелых взглядов. – Он замолчал и нахмурился, а потом добавил, понизив голос: – Похоже, что в этом у нас с ним много общего.

– Так или иначе, – сказала Шарлотта, – мне надо с вами поговорить.

– А сейчас разве вы со мной не говорите? – Дариус оглянулся и плотно затворил за собой дверь.

– Нет-нет, дверь должна оставаться открытой! – воскликнула Шарлотта.

Дариус шумно вздохнул.

– Ну, если вы настаиваете на том, чтобы наш разговор прошел при свидетелях…

Шарлотта с недоумением взглянула на него:

– При свидетелях?

– Видите ли, я пришел поговорить с вами о том, что случилось вчера. – Дариус закашлялся.

От волнения Шарлотту бросило в жар.

– Вчера ничего не случилось, – поспешно сказала она.

– Боюсь, это не совсем так. Возможно, я и болван, но осознаю свой долг. – Дариус приблизился к ней и опустился на одно колено, чем, видимо, чрезвычайно напугал Шарлотту, и она в ужасе отпрянула назад.

– Сейчас же поднимитесь. Вставайте, я сказала!

– Если я поднимусь, то не буду выглядеть достаточно жалким и униженным. – Дариус вздохнул. – По сути, мне надо было бы вползти в комнату на животе.

– Ну что вы, мистер Карсингтон. – Шарлота, похоже, начала немного приходить в себя. – Времена Средневековья уже прошли.

– Времена Средневековья?

– Да. То было… Очень давно. Побойтесь Бога, мистер Карсингтон, мне двадцать семь лет, ну что вы, в самом деле? Вы должны встать. Поймите же, если вы не подниметесь с колен, я не стану вас слушать. – Шарлотта обошла его и с решительным видом направилась к двери.

– Нет, вы должны меня выслушать. – Дариус ударил кулаком по колену. – Я страдаю, как… как неизвестно кто, и это чертовски неприятно. Если хотите, ударьте меня. Бейте меня, пока я не упаду без чувств…

Шарлотта расширившимися глазами смотрела на него.

– Что вы такое говорите, черт возьми?

– Я пришел к вам, чтобы извиниться за мою глупость, неблагодарность и… и за узколобость. Вместо того чтобы носиться со всякими там занавесочками и обоями, вы предложили проект, который имеет громадное экономическое значение и представляет огромную ценность. Большинство мужчин за слоями грязи не разглядели бы в моей усадьбе перспективу, а вам это удалось. Я униженно прошу у вас прощения за мое по-детски глупое и неджентльменское поведение. Мне надо было на коленях и со слезами на глазах благодарить вас, а не отзываться насмешливо и презрительно о том, во что вы превратили мою молочную ферму.

Шарлотта облегченно вздохнула, ее глаза засветились радостью. Она чувствовала сейчас гораздо большее счастье, чем вчера, когда ушли слуги, а она осталась и просто молча наслаждалась, испытывая удовлетворение от выполненной работы и от того, что она потрудилась на славу. И чем сильнее она гордилась собой и достигнутым результатом, тем горше ей выслушивать насмешки Карсингтона.

Если бы у нее вчера хватило здравого смысла просто тихо уйти! Так нет же, она пыталась подробно объяснить ему, что и зачем делала. Ей очень хотелось завоевать его расположение, добиться признания своих успехов, она ждала от него одобрения…

Тем не менее Шарлотта хорошо усвоила этот урок. Отныне и впредь она будет держаться на подобающей дистанции от него.

– Ах молочная ферма, – протянула она. – Очень интересно.

Дариус поднялся.

– Да, молочная ферма. – Он впился в Шарлотту взглядом, как коршун впивается в свою добычу. – Как вы думаете, для чего я пришел тогда? Что еще я мог вам сказать?

Как что? Конечно же, только одно – «выходите за меня замуж». Само собой разумеется, ответ «да» полностью исключался. Тогда бы мистер Карсингтон сразу понял, что она не невинна, и возненавидел бы ее за то, что она обманула его. Но лучше бы он совсем не заводил этот проклятый разговор.

– Ничего страшного, – бодро проговорила Шарлотта. – Я принимаю ваши извинения. А теперь мне надо идти. – Она направилась к двери.

Дариус догнал ее и перегородил ей дорогу.

– Вы подумали, что речь идет о предложении руки и сердца, поэтому выглядели такой испуганной.

– И вовсе я не была испугана, – солгала Шарлотта. – Это вам показалось. Неужели я поверю, что человек с такими прогрессивными, как у вас, взглядами способен предложить женщине брак? – Почувствовав, что ей трудно говорить, Шарлотта проглотила комок в горле. – Вряд ли вам стоит так волноваться из-за одного незначительного инцидента…

– То есть из-за поцелуя, – сказал Дариус очень тихо.

– Ну да, из-за него. Я же говорила вам, что тот эпизод ровным счетом ничего не значит для меня.

– Вы имеете в виду тот случай, когда я поцеловал вас и задрал вам юбки?

– Я бы попросила об этом не упоминать, будьте так добры.

– Нет, я не так добр. – Дариус почувствовал, что все больше теряет терпение.

– В этом я уже имела удовольствие убедиться, – заметила Шарлотта. – А сейчас, если вы не станете загораживать мне дорогу, я постараюсь поскорее найти для себя место, где вас нет.

Дариус настежь открыл дверь комнаты, и Шарлотта прошествовала мимо, держа голову так высоко, что у нее заболела шея.

– Могу я уточнить у вас еще одну деталь? – крикнул Карсингтон ей вслед.

– Я вас слушаю. – Она не остановилась и не повернула головы.

– Вы не вернете грязь обратно в коровник? – спросил он.

– Ну конечно, нет: это было бы просто глупо. Всего хорошего, мистер Карсингтон. – Все с тем же горделивым видом Шарлотта двинулась дальше.

– Осторожно! – почти сразу послышался чей-то крик, но было уже слишком поздно: Шарлотта задела ногой ведро с водой и оно опрокинулось. Вода полилась на пол, и хотя Шарлотта остановилась, ее туфли с тонкими подошвами заскользили по мокрому полу. Пытаясь сохранить равновесие, она взмахнула руками и тут же почувствовала, что падает…