Любовник пошевелился и уткнулся носом ему в шею, подтверждая – неинтересно. Ни капельки.

– Ну и ладно. С деньгами я сам разберусь. И с работой тоже. Ты, главное, штурм переживи. А дальше мы как-нибудь выкрутимся.

Утром Удо рассовал по карманам формы Кайса предметы первой необходимости – две пылевые маски, содержимое аптечки, тубу с концентратом питательной смеси и отнес в флаер пару бутылок минеральной воды. Беглый осмотр летательного аппарата подтвердил его подозрения – кто-то отключил автоматическую защиту. Да не просто отключил – блок выковыряли вообще, чтобы ее не врубили вручную. Взрывных устройств Удо не обнаружил, но это ничего не значило. Не умел он правильно искать взрывные устройства – офицеру, отвечающему за транспортировку и оживление андроидов такие умения не нужны. Для этого другие специалисты имеются.

Услышав первый сигнал-предупреждение, он подтолкнул Кайса к силовой клетке:

– Лезь. Придется тут посидеть. Сейчас эта скотина явится, начнет вопросы задавать: «что», «как», «почему»… Не стоит лишнее внимание привлекать.

Любовник покорно вошел в клетку и уселся на бетонный пол. По-хорошему надо было вынуть чип, чтобы усыпить бдительность Вирджила, но рука Удо замерла, не завершив движения. Слишком больно видеть, как из живого, теплого тела, которое ты пару часов назад сжимал в объятиях, уходит жизнь.

Он навел порядок, убрал скомканные бумажные полотенца, обертку от шоколада и прочий мусор, спрятал бумажник в нижний ящик стола, затолкав в самую глубину, под пачку старых распечаток, и включил камеры слежения. Прошелся вдоль контейнеров, откидывая крышки, достал из сейфа запечатанный пакет с чипами и к приходу напарника успел оживить десяток андроидов. Те, повинуясь командам, натягивали яркие бирюзовые комбинезоны, вложенные в «гробы», выстраивались в шеренгу и вытягивались по стойке «смирно», ожидая следующего приказа.

Вирджил явился ровно к восьми – секунда в секунду, стянул пылевую маску, покосился на силовую клетку и включился в работу. Первый вопрос прозвучал через пару минут:

– А зачем ты этого… – последовал кивок в сторону Кайса. – …сразу включил? Нам же его в последнюю очередь отправлять, сначала своих в ангар отвести надо.

– Хотел рассмотреть поближе, – пожал плечами Удо. – Я таких никогда не видел. Наши-то на кеннорийцев не похожи. А этот – как настоящий.

– Наши – правильные, – назидательно сказал напарник. – На то он и андроид, чтоб его с кеннорийцем спутать нельзя было. А это – тварь фальшивая. Недавно в Храме проповедь читали, очень доступно все объяснили. Грех большой андроида с кеннорийцем пытаться уравнять, хоть бы и визуально.

– Я в Храм не хожу, – сухо напомнил Удо.

– А почему он в полевой форме, кстати?

– А во что его переодевать?

– Зачем переодевать?

– Обоссался он. Мало того, что в тряпье привезли, так еще и вонища. Вот я ему форму и кинул. У этих-то комбинезоны под счет.

– Да… – Вирджил поискал брешь в рассуждениях, не нашел и смерил клетку неприязненным взглядом. – Ладно… Все построились? Тогда ждем второго сигнала.

Второго сигнала долго ждать не пришлось. Они отконвоировали андроидов в ангар, проследили, как неуклюжие фигуры влезают в флаеры и захлопывают колпаки и вернулись в служебное помещение. К счастью, выходить лишний раз в песчаную бурю и отправлять Кайса в полет напарник не захотел. Это позволило урвать лишнее прикосновение – умница андроид при Вирджиле вел себя смирно, почти скованно, а за стенами блока ожил, и, щурясь, потерся носом о подбородок своего невольного тюремщика.

Проклиная маску, не позволяющую поцеловаться на прощанье, Удо напомнил:

– Приземлись. Спрячься. У тебя есть вода, маска и аптечка. Два, ну три часа… Продержись. Я тебя заберу. Ты мне веришь?

Кайс кивнул.

– Вот и хорошо. Лезь в флаер, не стой на ветру, глаза совсем посечет. Удачи!

Десять минут спустя флаеры взмыли в небо Аравии, повинуясь пилотам, выполнявшим общую команду. Удо прислушался к реву мотора за стеной и, стараясь казаться равнодушным, проговорил:

– Собираемся? Надоело торчать в этой дыре. Песок воет, на улицу не прогуляешься, техники в ангарах сплошь страшные… Охота домой, в Нератос.

Протестов со стороны Вирджила не последовало. Он кому-то позвонил, коротко отбарабанил: «Все, как вы приказали. Сел, улетел. Нет, не брыкался. Спокойный… я даже удивился. А? Нет, конечно. Это не мое дело», покидал мелкие личные вещи в рюкзак и объявил:

– Я готов.

– Вроде бы я все взял… – обводя стол и кресла рассеянным взглядом, отозвался Удо. – Или? Так… военный билет, удостоверение, пропуска на месте… это самое главное.

«Пропажу» бумажника он обнаружил сразу после приземления. Взлетно-посадочную площадку при закрытом научно-исследовательском комплексе затопил поток цветистых ругательств – аж техники в стороны шарахнулись.

– Там же банковская карточка! Что делать? Звонить, блокировать, или попробовать полететь, поискать?

– А где ты его доставал в последний раз? – спросил Вирджил.

– В блоке! Точно помню, что в блоке! Визитку одну вынул, хотел номер телефона поисковиком пробить… наверное, кинул на стол, или на стул, а он на пол свалился.

– Слетай, – после раздумий посоветовал напарник. – В блок вряд ли кто совался. Уборку там не делают, а прямо сейчас его демонтировать не станут.

Удо еще раз оповестил всех о постигшей его беде, купил в одном автомате большую бутылку газировки, в другом – пакет шоколадных пряников, уселся в флаер, нажал на кнопку автопилота и направился по обратному маршруту.

Аравия встретила его шквалом песчаного ветра и прозвучавшим в наушниках вопросом: «Номер пропуска, цель визита?». Наврав какую-то чушь об идентификационных пластинах, Удо сообщил номер пропуска, надеясь, что его не закрыли по сроку давности – сомнительно, чтоб кто-то во время штурма возился с переоформлением документов, но все может быть. Везение уберегло – голос сухо сообщил: «Допуск принят», и назвал номер свободной взлетно-посадочной площадки возле главного блока полевого центра. Разумеется, на площадку Удо не полетел. Небо Аравии кишело флаерами – похоже, начали подтягиваться ученые – и он, стараясь не привлечь к себе внимание неосторожным маневром, отправился в восточный сектор «Барад-Дур».

Последствия столкновения техники и магии выглядели впечатляюще. Защитные поля не выдержали массированного ракетного удара и таранивших башни камикадзе. Сквозь свежие барханы проглядывала корка спеченного песка, а бетон и металл сплелись в посмертном объятии, являя наблюдателю выставку умопомрачительных сюрреалистических скульптур.

Ни Кайса, ни одинокого флаера рядом с крепостью Удо не обнаружил. Он приземлился, сотворил силовой щит, и, прогоняя прочь подло царапающую мысль – в таком месиве ни один андроид не выживет, углубился в руины крепости, кое-где еще дымящиеся. Оставалось надеяться, что защитное поле выдержит, если на него рухнет обломок бетона, или – мало ли – рядом разорвется ракетный снаряд. Понимая, что ни карты, ни проводник, не помогут ему найти потерянного любовника, Удо побрел, куда ноги ведут, призывая в союзники свою везучесть – а вдруг?

Он старался не смотреть на тела в бирюзовых комбинезонах, щедро разбросанные по развалинам. Голубую – специальное отличие – кровь разглядеть было невозможно, но руки и ноги некоторых андроидов дергались, а иногда – из-под железобетонной плиты или из обугленных обломков флаера до него доносились глухие стоны. Позже Удо порадовался тому, что не решился заткнуть уши – иначе б не услышать ему слабое мяуканье Кайса.

Потрепанный андроид прятался в ненадежном укрытии – балки и металлочерепица, крыша какого-то обрушившегося строения образовали подобие грота. Удо согнулся, заполз в эту нору, приподнял пылевую маску, отметил валяющиеся ампулы из аптечки и спросил:

– Ты как? Идти сможешь? Нам надо отсюда убираться, пока ученые не нагрянули… а то заберут нас… в качестве объектов для исследования.

Кайс слабо кивнул. Удо присмотрелся к его лицу, разглядел сквозь маску свежий ожог на щеке, дотронулся до неуклюже вывернутой ноги и помотал головой: