-    Любовь зла, - обреченно ответил Леночке якобы жених, на что я стукнула его по плечу с тонким намеком «Фильтруй базар». Ванька смекнул, что сложные философские и выстраданные в горьком опыте истины неподвластны детскому уму.

Я присела рядом с Ваней и доверительно поведала девочке:

-    Леночка, мы с Ваней просто любим друг друга. Поэтому он не замечает, что у меня не такое красивое платье, как у тебя. Но ты только не плачь. У тебя еще будет жених. А Ваня... Зачем он тебе нужен? Я по секрету скажу - он не всегда зубы по утрам чистит. Твои родители порадовались бы, если бы ты их познакомила с женихом, у которого не чищены зубы?

-    Нет, - уверенно отозвалась малышка.

-    Вот и я так думаю. Мои родители тоже не очень-то довольны...

Девочка обдумывала обрушившиеся на нее откровения и вновь хмурила брови. А после легко и даже восторженно спросила у Вани:

-    А можно я тогда Витю буду любить? Ты не обидишься?

-    Нет, Леночка.

Счастливая кроха подбежала к Вите, которому мама поправляла очки, и потащила его к елке фотографироваться.

Пока родителей не разогнали по скучным рабочим местам, а детей - по группам, заваленным игрушками, я успела познакомиться с Ваниной племяшкой и старшим братом.

Почему у меня нет старшего брата? Почему я вынуждена мучиться с младшеньким, а Ванька - балбес и раздолбай - фактически ни за что получает братскую заботу и в некоторой степени покровительство? Несправедливо!

Ваня любезно согласился подвезти меня до дома, хотя вперед я добралась за десять минут пешком. То, что он не джентльмен, мы выяснили накануне, поэтому я ждала подвоха, который выразился в вопросе:

-    Значит, я, по-твоему, не чищу зубы?

-    Понятия не имею. Но мне эта причина показалась достойной, чтобы разоблачить твой светлый образ.

-    Больше ничего не придумала?

-    А ты чего придираешься? Неужто и вправду не чистишь? Целовать тебя больше не буду!

-    Да ты меня всего-то в щеку клюнула! - припомнил Ваня. - Это даже поцелуем назвать нельзя. У меня аж либидо в минус скатилось.

-    Зато ты по моей милости вновь свободен, как ветер в попе. Поэтому отвечай честно, не задумываясь. Куда сейчас поедешь?

-    На работу. Это вас, юристов, много, что можно в будний день не явиться на рабочее место, а нас, ювелиров, мало. А талантливых ювелиров еще меньше. А таких потрясающе одаренных, как я...

-    Я поняла, не продолжай. На какую улицу поедешь?

-    На Сибирскую.

-    Отлично! Вези меня с собой!

-    Эй, Матрасова, а ты ничего не попутала? Можешь завязывать играть невесту. Я тебя с шефом знакомить не стану и на новогодний корпорат не потащу.

-    Не очень-то и хотелось, - не хотелось, конечно, но слышать такую категоричность было обидно. - Высадишь меня у оперного театра.

-    Ладно, ладно, чего надулась-то так?

-    Ничего.

А что? Это я на работе бесполый робот по расшифровке уголовного, административного и гражданского кодексов для населения, которое, как правило, ни в зуб ногой. В выходной имею полное право смачно поэмоционировать. В подтверждении собственных мыслей я буркнула «Пока», неграциозно вылезла из машины и хлопнула дверью.

В кассах театра я воспряла духом, предвкушая сладостную месть. Скрестила пальцы в кармане пуховика на удачу и спросила в небольшое окошечко:

-    А на «Щелкунчика» еще остались билеты?

Зависнув на полминуты в компьютере с информацией, кассирша ответила:

-    Есть места на второе января в амфитеатре. Устроит?

- Да, конечно!

Я едва не выпрыгнула из плотно облегающих голенище сапог. Какой чудесный день!

Пришлось раскошелиться на кругленькую сумму, зато Макс будет в восторге. Амфитеатр - это, к сожалению, не партер, но и не балкон второго яруса. У младшенького появился уникальный шанс оценить все прелести «пацанов в колготках».

День складывался на редкость продуктивно. За каких-то три часа я успела спасти ни в чем неповинную девчушку от влюбленности, познакомиться с племянницей бывшего одноклассника и приобрести новогодний подарок для брата.

Если мне не изменяют часы и память, то у Макса уроки еще не закончились. Отлично, не стану тянуть с вручением презента.

Десять лет назад я училась в той же самой школе, которая летом должна снабдить Максима аттестатом и выпнуть в большую жизнь. Расписание, как и многие годы назад, располагалось на втором этаже около спортивного зала. Я планировала быстренько разузнать, какой у младшенького урок, но не могла сконцентрироваться.

Как же давно я не навещала родную школу! Ясно теперь, чего Макс так задирает нос. Я-то оканчивала провинциальную СОШ[1], а он учится в пафосной гимназии. Помню в мое время около спортзала стоял живительный фонтанчик, к которому мы сбегались, словно звери на водопой. А сейчас? А сейчас это святое место занял кулер! Вы представляете?! Кулер! В школе! Да у нас шеф изо всех сил артачился, чтобы его в офисе не устанавливать, а тут школа...

Поддавшись шоковому состоянию, я проигрывала сама себе. Проигрывала стойкости и непробиваемости. Я собралась в новый заход к расписанию, но буквально через секунду прозвенел звонок, и двери кабинетов синхронно распахнулись. В одном из них я заметила Апису. Вот мое спасение!

Девушка о чем-то долго переговаривалась с учителем, но я преданно ее ждала. А пока ждала... Давно вы были в обычной российской школе? Короче, за пять минут я разняла две драки. Они, конечно, носили больше показательный характер, но и спокойно наблюдать за шуточной агрессией сил не было.

Все же внутренность родной школы осталась прежней. Более изящная оболочка не изменила сущности.

Когда Алиса вышла из кабинета, я звонко ее окликнула. Девушка резко развернулась и, узнав меня, залилась румянцем:

-    Н-н-настя?

Отлично... Я теперь вызываю заикание. Она всегда будет стесняться или после моего примерно третьего племянника оттает?

-    Да, я. Я к Максу заскочила, но вот тебя встретила. Последний учебный день перед каникулами? - спросила я очевидное.

-    Д-да. Только классный час остался. У Максима тоже. Он сейчас в триста десятом кабинете будет.

-    Ладно уж, дома поболтаем. Я вообще-то хотела обещанный подарок вручить, но даже лучше, что тебя встретила.

Я вытащила из сумки заветные билеты и протянула девушке, чей румянец разом заменила пугающая бледность.

-    Это была не шутка? «Щелкунчик»? О боже, это же так дорого!

Вот зачем на билетах пишут цену? Только пугают невинных школьниц, другого назначения я придумать не могу.

-    Аписа, не вздумай отказываться! - поучительно и строго сказала я. - Что может быть более атмосферным, чем «Щелкунчик», в новогодние праздники? Макс будет в восторге. Не огорчай его отказом.

-    Я отдам деньги, - промямлила она.

-    Ни в коем случае! Ты еще несовершеннолетняя и не зарабатываешь. А твои родители не обязаны раскошеливаться ради прихотей моего брата. Алиса, это подарок, - настаивала я, вкладывая билеты в ее тонкую ладонь, - а от подарков не отказываются.

-    Спасибо!

Мне кажется, или она всплакнула? Я поняла, что с Максом они сошлись на фоне общей непосредственности и порывистости, открытости почти на грани.

-    Не за что. С наступающим, Алиса.

-    И тебя с наступающим, Настя. Спасибо еще раз!

Дома меня настиг огнедышащий Макс.

-    Я думал, что ты пошутила!

Дежавю, чтоб его. Почему все школьники района стекаются ко мне, чтобы поинтересоваться моим чувством юмора?

Я невозмутимо продолжила украшать елку переливчатыми шариками и мишурой. Вечером еще снежинки из салфеток нарежу, объемся мандаринов и окончательно запихну в себя новогоднее настроение.

-    Ты ошибся. Ты разве не рад?

-    Да я свихнуться готов от радости! Настасич, вот что ты за зараза?