Литмир - Электронная Библиотека

– Благодарю, юноша. Кажется, меня целую вечность не приглашали в гости. Ради такого стоит рискнуть, – сказал Узник, и альбинос в очередной раз похолодел.

Ему нестерпимо захотелось инициировать процедуру прощания.

– Что ж, тогда, пожалуй, я… – начал было он, как вдруг вспомнил нечто важное. – Скажите, а что вы подразумевали, когда упрекнули, что я не вижу сути?..

– Ты ослеплен своей гордыней, – в простой и незамысловатой манере дзэн-буддиста сказал Цепеш (собственно, в этой убогой темнице ему оставался лишь Дзэн). – Даже я ЭТО вижу.

– Что «это», граф?..

Влад покачал головой.

– Какой выйдет прок в том, что я скажу?.. Ты должен сам все понять и увидеть.

– Какая-то восточная философия, да?.. – съехидничал Краулер. – Мне совсем недосуг проходить сейчас ускоренный курс познания собственной души… Впрочем, неважно. Не желаете говорить, так тому и быть. Спасибо за беседу, граф.

Он вновь развернулся ко входу.

И вновь его окликнул властный голос:

– Краулер.

– Да-да? – Лео обернулся, по-прежнему стараясь не наткнуться на обращенный к нему взгляд, словно тот был оголенным проводом под напряжением.

– Тот, кого ты ищешь – вампир. Рожденный таковым. Истинный, если тебе больше нравится.

– Откуда вам об этом известно? – уточнил альбинос, в некоторой мере опасаясь ответа.

– Просто известно, и все. Долго объяснять, да и нет в том надобности, – отмахнулся Цепеш. – Когда-нибудь, как-нибудь, от кого-нибудь я все узнаю, и это знание прочно угнездится в моем сознании и памяти. Я просто немного опередил события, ведь это МОЕ сознание, и узнал кое о чем уже сейчас.

Краулер нашел эту историю не самой правдоподобной, но Узник, по его утверждению, и не собирался утруждаться (что, в общем-то, было в его диссидентском стиле).

– Я учту это, граф. Еще раз «большое спасибо». Я попрошу герцога хотя бы на месяц избавить вас от этой пытки, – Леонард указал на глянцевые лоскуты.

– Если не выйдет, то, хотя бы, от рекламы прокладок, – изъявил желание Влад.

– Конечно.

Альбинос двинулся к выходу, но на самом пороге притомозил.

– Да, граф, это НЕ ПОДДЕЛЬНЫЕ туфли!.. – крикнул он, и юркнул за дверь.

Дракула улыбнулся.

Краулер отошел от проема, прислонился к стене, и принялся шумно дышать.

– С тобой все в порядке, дорогой?.. – тут же подоспела встревоженная Клементина.

– Да-да, благодарю, госпожа… – Леонард дышал через рот, а герцогиня сияла от удовольствия.

– Дорогу, дорогу, – вполголоса требовал ее брат-близнец, расталкивая любопытствующих, и, в частности, Подагруса. – Итак, юноша, как прошло рандеву?..

Альбинос вздрогнул и покачал головой.

– Не зовите меня так. Не сегодня, хорошо?..

– Как угодно, – быстро кивнул Кридус. – И тем не менее, как все прошло?..

Краулер покосился на него. «Самое благоразумное в данный момент, – решил он, – это сделать вид, будто я не знаю, что ОНИ знают. Вот только, мне кажется, глистообразный умник это предвидел, и знает, что Я знаю. И теперь, со своей сестрицей-обольстительницей, тьфу, будут выделываться, будто не знают, что я знаю, что они знают… А, к такой-то матери». Лео ответил:

– Хорошо. – И, подумав, добавил: – Да, неплохо. Могло быть и хуже… Ваши жуткие Правила /в особенности, Четвертое/, намекали на это до того непрозрачно, что листовая сталь свернулась в рулончик бы от зависти. И я не сгущаю краски.

– Правила – для вашей же безопасности, – сдвинув брови, проговорил Айронгрейвс.

– Ну еще бы, – фыркнул альбинос. – Что может быть более безопаснее, чем прямое наставление покончить с жизнью?.. Способ, вероятно, остается на мое усмотрение.

Он ощущал в себе удивительную смелость, без малого – отвагу. Что, в конце концов, могло его напугать после жуткого взора Влада Цепеша, алчно рыщущего по его лицу, словно дикий зверь?.. Это было приятно, но и, в какой-то мере, пугающе.

– Ты сам вызвался, – напомнил Кридус. – Никто тебя в спину не гнал. Итак, что сказал Узник?..

Краулер покосился на него еще более косо. «Знает ведь, ублюдок, что я знаю, что он знает».

– Толком ничего, – сказал, однако, Леонард. – Как он сам заметил, ему не позволяют оставлять свою камеру. Так каким образом, спрашивается, он был бы в курсе событий?..

Герцог воззрился на него сверху вниз. На сей раз альбинос мог смело глядеть в глаза собеседнику. По крайней мере, столько, сколько позволила дерзость.

– Полагаю, эта ирония вызвана пережитым, – сказал наконец Кридус, выдержав чуть более долгую паузу, чем рекомендовал этикет. – Никто – ни ты, ни кто-либо другой – не может, пребывая в здравом уме, желать, чтобы Узник беспрепятственно разгуливал по улицам. Однако, несмотря на свое стесненное положение, на которое он так энергично сетует, и которое, вне сомнений, заслужил на века и века вперед, Узник тебе о чем-то рассказал. О чем же?..

Краулер воззрился на него снизу вверх. Определенно, от него требовали нечто конкретное. Августейший Вурдалак находился в курсе как всего разговора, так и каждой фразы в отдельности. И теперь жаждал знать то, что услышать не мог.

– Я же сказал – ничего такого, что заслуживало бы вашего внимания, – честно глядя в глаза, сказал Леонард. – Обычный бред безумного вампира, осужденного пожизненно… Да, и он попросил сделать рекламу менее навязчивой.

– Обычно Узник менее всего склонен к бреду, – возразил Кридус, – но ЭТО я готов признать таковым. Наши реабилитационные программы дали чудные результаты…

Герцог взял собеседника под локоток, и мягко, но неумолимо увлек в сторону. Бездельники, не успевшие убраться с дороги, были самым бесцеремонным образом – зловещими взорами, и еще более зловещими жестами – направлены к своим рабочим местам. За Айронгрейвсом – беззвучно, и с цоканьем – следовали Клементина, и, соответственно, Крысиная королева Голди.

– Послушайте-ка, юно… молодой… Барон, – с трудом начал Магистр, обвиняюще наставил на альбиноса острый шпиль носа, – мы знаем, что вы знаете, что мы знаем. Поэтому давайте прекратим эту комедию. Я спрошу у вас единственную вещь, и надеюсь, что вы проявите благоразумие. Итак… Где логово Пустотников?..

Вопрос прозвучал значительно тише, нежели все остальное. Краулер, однако, не стал делать вид, что не расслышал.

– Раз уж вы знаете, что я знаю, что вы знаете, – ничуть не смутившись, сказал он, – то…

Близнецы нагнулись, нависли, придвинулись вплотную. Вытянутые физиономии удлинились еще больше, глаза едва не выпрыгивали наружу, носы возбужденно дрожали, отчего мерзкие капельки, повисшие на самых кончиках, грозили сорваться вниз, но все почему-то не падали, что производило отчасти гипнотический эффект. Означенная близость Леонарда не на шутку устрашила, однако, он сразу понял, в чем тут дело. Преимущество на его стороне, ведь на рожах Айронгрейвсов обосновались порочные и характерные маски: лица игроков в рулетку, сделавших последние ставки, и ждущих, когда же чертов шарик остановится.

Альбинос дал ему пробежать еще немного, после чего произнес:

– …То я, в любом случае, не правомочен говорить.

Магистры разочарованно выпрямились.

– Ты разочаровал меня, Гирудо, – вздохнул Кридус, вновь переходя на «ты». – Да, я был о тебе лучшего мнения. И чем, скажи, обоснован твой отказ?..

Краулер пожал плечами.

– Тем, что я обещал не открывать эту тайну. В особенности – вам, господа. Впрочем, если вы все знаете, и я знаю, что вы знаете, то нет нужды в том повторяться.

– Вздор!.. – пискнул Вурдалак, и Голди вторила ему с пола. – Кому ты обещал?!. Старому безумцу, сидящему в клетке? Да обещай ему что угодно – хоть луну с неба, – у него не осталось ни гордости, ни чести!.. Знаешь ли ты, сколько раз он сам обещал кому-то жизнь, а потом с диким хохотом сажал их на кол?..

Магистр не кричал, как ни пытался, а, скорее, пищал, и физиономия его раскраснелась от натуги.

– Мне не известны точные цифры, – с достоинством ответил Леонард. – Кроме того, я не могу согласиться с пассажем насчет гордости и чести. В ином случае, мне пришлось бы признать, что честь аристократа – субстанция в высшей степени текучая и тленная, подобно спирту или ртути, а я к такому шагу совсем не готов. Мое слово, как учил меня отец, стоит дороже любых богатств.

7
{"b":"602793","o":1}