Видел же Панас, бывая в Раднево, сколько воинских эшелонов движутся лишь в одном направлении - Nach Stalingrad!! Из пролетающих по станции все лето эшелонов из вагонов с солдатами слышались звуки губных гармошек и веселые возгласы, как же, завоеватели готовились к ещё одной победе - утопить русских в Вольга, а дальше Кавказ, Каспий, Иран. И мало кто в сорок втором мог предположить, что в январе-феврале 43-го будет трехдневный траур в Фатерлянде, а на полях останутся лежать сотни тысяч немцев и их союзников - венгров, хорватов, итальянцев, румын... Рус медведь собирался с силами.

   А хитрющий Руди раньше своего обожаемого Герби каким-то внутренним чутьем угадал его заинтересованность в этой руссфрау, которая может быть тем и зацепила Герби, что нисколько не интересовалась им. Сухарь и молчун Герби стал спрашивать у обеих фрау значение того или иного слова, старшая - полячка довольно-таки бегло говорила по-немецки, они вели нейтральные житейские разговоры... помогал Руди, постоянно влезая в разговор и направляя его в нужную сторону. Приходившая перед самым комендантским часом Барбра, заставала их, сидящих за столом в кухоньке и 'гоняюштших тчаи'. Тчай заваривала пани Яда, а Руди приносил сахарин или иногда какие-то ледентсы - ох и сложный этот язык - руссиш.

   Пани Яда погожим осенним днем собралась в Березовку, её замучил кашель, и она хотела хоть недельку полечиться у известной всей округе травницы Марии. Так получилось, что Герби поехал с Фрицци на охоту - его она совсем не привлекала, но надо было поприсутствовать. Кляйнмихель - идиот, подозревал всех и вся в чем-то, вот и подвезли медленно бредущую по дороге пани до деревни. Пани Ядвига долго благодарила герра майора, как-то странно посматривая на него, Герби посчитал, что это ему почудилось.

   Охота захватила всех, кроме Герби. Ну, не было у него азарта от убийства ни людей, ни зверей, он умудрился попасть в какую-то ямину, промочить ноги и после полудня почувствовал, что начинает заболевать. Леший предложил было свою баньку, но Герби, ненавидевший болеть и показывать свою слабость кому-либо кроме Руди, вежливо отказался, и Кляйнмихель, всучив ему чудо-порошок от простуды, приказал своему водителю и одному из автоматчиков, доставить герра майора домой и самим как можно быстрее быть здесь.

   Герби уже дома, выпив порошок, завалился в кровать. А Руди видя его такое состояние, развил бурную деятельность - пошел в коммерцию, с удовольствием пообщался с фольксдойч герром Шефером, объяснил что его герр майор нуждается в руссиш банья, и Барбра должна пойти с ним истопить и приготовить все для герра майора. Толик, конечно же, отпустил.

   Варя и сама уже пару дней шмыгавшая носом, планировала назавтра баньку, тем более у Ядзи она была выстроена скорее по-белому, чем по черному. Небольшая, мыться в ней одновременно могли только двое, с приспособленной и переделанной в давние уже тридцатые, рукастым Никодимом - буржуйкой, с чистыми, не закопчеными потолком и стенами, мыться в ней было в удовольствие, не боясь вымазаться в копоти.

   Немец спал, кашляя и постанывая во сне, банька была готова, травки запаривались в маленьком тазу.. Варя решила помыться, пока есть возможность. Собрав свое чистое белье, завернула в старенькое, видавшее виды полотенце и пошла в баньку, прихватив с собой чугунок с заваренными вместо чая, травками. Первым делом проверила как запарились травы в небольшом ведерке - мята, хмель и полынь. Осторожно поставила чугунок с запаренной отдельно хвоей и хреном - болеть-то не некогда, да и кто знает, как к такому отнеслись бы квартиранты. А то чихнешь вот на герра, и выгонят на улицу, чтобы инфекция не попала - были такие прецеденты уже в Радневе, наслышаны.

   Щедро плеснув на горяченные камни настоянной воды, напустив побольше пару, взяла дубовый веник и потихоньку начала париться.

   Герби проснулся от грохота упавшего ведра, с тяжелой головой и болью в горле - не помогли хваленые порошки Кляйнмихеля, покряхтывая встал и поплелся на кухню, а там возился Руди, у него упало ведро, он собирал воду с пола, неловко задевая то табуретку, то дребезжащее ведро.

   -Руди! Я тебя прошу - прекрати брякать, голова разламывается!

   - Герби, у тебя нездоровый вид, иди в баню, там Барбра её уже приготовила.

   Герби пошел, а хитрющий Руди, радуясь и потирая вслед ему руки, велел часовому сторожить у калитки, а сам, взяв автомат, сел неподалеку от бани, проворчав, что он своего герра майора лучше всех сумеет посторожить.

   А Герби и представить не мог, что затеял Руди. В предбаннике, в полутьме Герби разглядел лавочку и утомленно присев на неё прислушался - за дверью в бане кто-то хлестался веником. Герби уже знал, что русские выгоняют все хвори, да и просто любят мыться в бане, почему-то обязательно с этими вениками. Пахло какими-то ароматными травами, Герби узнал только мяту. Он посидел, прикидывая, что делать -ждать ли Барбру, или прокричать ей, чтобы выходила.

   Оперся рукой на что-то мягкое, постарался отодвинуть, и зацепился пальцем за какую-то веревочку, вытащил из завернутого в какую-то застиранную тряпку эту лямочку, и обалдел. Держал он в руках никогда не виденный им раньше предмет женского туалета, довелось ему в Париже быть в роскошном...гмм доме увеселений, где их принимали самые элитные, роскошно одетые, ну только в нижнее белье - фройляйн, но такого на них точно не было.

   Герби уже заинтересованно полез в сверток и вытащил трусики... он просто подвис... У этой Барбры, как звал её Руди, а Герби "Варья"... у этой Варьи оказалось такое необычное и весьма шикарное белье. Невесомые штучки, из какого-то интересного материала, с красивыми кружевами и такой формы.., в которой все женские достоинства, наоборот, кажутся ещё привлекательнее... Герби просто любовался ими как произведениями искусства.

   -Интересно, откуда у этой фрау из небольшого городка и такое белье?

   Герби был бы не Герби, если бы не стал докапываться до истины. Ещё подумав, он вдруг решился и стал скидывать с себя мундир.

   А Варя получала огромное наслаждение от бани, она, нахлеставшись, окатилась теплой водичкой, расслабленно посидела на нижнем полке и опять начала поддавать парку, баньку заволокло паром а по ногам почему-то пошла волна холодного воздуха...

   Варя удивленно повернулась, в дверь согнувшись заходил... фон Виллов, естественно, в чем мать родила. Немного согнувшись, не позволял ему рост разогнуться, он внимательно смотрел на замершую с шайкой Варю.

   -Ах ты, немецкая морда! - разозлилась вдруг Варя. - Ишь ты, тихоня! Лааадно...ща я тебе устрою баньку.!!

   А Герби во все глаза рассматривал прикрывшуюся небольшим тазом Варью, что говорить - увиденное его и удивило, и заинтересовало, под этими бесформенными одежками пряталась очень даже привлекательная фрау: красивые ноги, ладная фигура... Минут пять они в упор пялились друг на друга. Варя же отметила, что без этих дурацких галифе, которые уродовали мужиков, фон Виллов оказался весьма привлекательным, фигура у мужика была очень даже спортивная - весь такой жилистый, ни грамма жира, с хорошо развитыми мускулами и широкими плечами.

   Потом Варя, плюнув на все, решила, что она ничего не теряет, ведь не лезет фон насиловать, значит, повернем к своей выгоде. Она шустро ополоснула верхний полок и показала на него Герби: