Это было семейное предприятие: она, Гереон, его отец и один наемный работник, Манни Вебер. Монтажная фирма, отопление и вода. Без Коры уже нельзя было обойтись. Она гордилась достигнутым положением, однако ей нелегко было отвоевать это место в служебной иерархии.

На следующий день после свадьбы свекор потребовал, чтобы Кора взяла на себя делопроизводство. И даже слушать ничего не захотел.

– Что значит «не умею»? Глаза ведь у тебя есть? Полистай книги – и научишься. Или ты думала, что будешь бездельничать?

Бездельничать было не в правилах Коры, и она сказала об этом старику. Он кивнул.

– Значит, тут и говорить не о чем.

Прежде свекру приходилось после завершения рабочего дня самому заниматься бумагами: его жена могла лишь отвечать на телефонные звонки. Да и Кора поначалу мало что умела.

Старик не давал ей советов, не объяснял, как нужно поступить в той или иной ситуации. А для того, чтобы она могла разобраться в книгах, их нужно было вести как следует! Иногда Коре казалось, что свекор наслаждается ее беспомощностью. Вот только она недолго чувствовала себя беспомощной.

Кора быстро поняла, что к чему, стала осваиваться. Манна не посыпалась на нее с небес; даже за дощатые стены, отгораживавшие ее кабинет от склада, пришлось бороться.

Первый год она сидела в углу, в большом неотапливаемом и грязном помещении у всех на виду, за старым кухонным столом, за которым она чувствовала себя так же, как в родительском доме. Кора не решалась роптать, хотя старик даже не платил ей зарплату. Гереон получал деньги лишь на карманные расходы. За жилье и еду они не платили, автомобиль мужа был зарегистрирован как транспорт фирмы. Если им требовалось что-то еще, Гереон должен был спрашивать разрешения у отца.

Послаблений не было даже во время беременности. Кора сидела в своем уголке до самой последней минуты. Когда начались схватки, она как раз составляла смету для установки центрального отопления; она уже не могла сидеть и стояла у стола, испытывая тянущую боль в спине. Из-за скорости, с которой все произошло, у свекрови началась истерика. Несколько сильных схваток, затем плодный пузырь лопнул, и Кора почувствовала давление внизу живота.

Сначала она не хотела ехать в больницу, но потом не выдержала и закричала:

– Мне нужна «скорая»! Вызовите «скорую»!

А свекровь стояла и тыкала пальцем в заваленный бумагами стол:

– Ты еще не закончила. Сначала разберись с этим! Не может быть, чтобы тебе было так плохо. Нельзя произвести на свет ребенка за десять минут! Я рожала Гереона целый день. Отец будет в ярости, если ты не закончишь все это сегодня вечером. Ты же знаешь, какой он у нас.

Да, Кора прекрасно это знала, ведь они с Гереоном со дня свадьбы жили под одной крышей с его родителями. Старик был тираном, никому не давал спуска. Свекровь пресмыкалась перед ним и с презрением относилась к остальным. Гереон безропотно выполнял приказы, а Кора была рабыней, купленной на большом рынке задешево – всего-то за иллюзию пристойной жизни, почти даром.

И тогда, стоя за старым кухонным столом и глядя на растекающуюся под ногами лужу, она поняла, что с нее довольно. Сначала разберись с этим? Нет!

В больнице у нее появилось время спокойно подумать о своей жизни и понять, что в так называемых благопристойных отношениях есть подводные камни, что о надеждах на то, что мечты сбудутся сами собой, можно забыть. Вопрос заключался в том, сколь многим Кора готова была пожертвовать. Но с ребенком на руках ей было проще; как ни крути, эти семь фунтов веса были способны подкрепить любое ее требование.

Вернувшись через несколько дней из больницы, Кора начала воплощать планы в жизнь. В то время стали поговаривать, что она бестактная и даже наглая. «Дерзкая бабенка», – часто повторял старик. Она не была такой, но при необходимости могла меняться. Ясно ведь, что просить его без толку.

Кора оборудовала себе кабинет – настоящий, с письменным столом, шкафом для документов и отоплением. Отвоевала и другие привилегии: ей и Гереону стали платить зарплату. У старика случилась истерика: он кричал о ее бесстыдстве и жадности.

– Кто тебя научил запускать руку в чужую кассу?

Сердце у Коры едва не выскочило из груди, однако она не отступила.

– Либо нам с Гереоном будут платить, либо мы уйдем в другое место. Выбирайте. Можете разузнать, сколько получают служащие в конторах. И тогда поймете, что еще дешево отделались. И не смейте говорить, что я запускаю руку в чужую кассу! Я эти деньги зарабатываю!

Отвоевать причитающееся им у старика было непросто. Но Коре это удалось, и около года назад у них с Гереоном появился собственный дом. Даже после рождения ребенка она все время боялась, что свекор укажет ей на дверь. «Иди туда, откуда пришла», – скажет он, а Гереон будет стоять рядом с огорченной миной. Он ни разу не поддержал Кору, ни разу не выступил в ее защиту.

Вскоре после рождения сына она с горечью поняла, что не дождется помощи от мужа. Однако теперь это уже не имело значения. Он такой: выполняет то, что от него требуется, а в остальном хочет, чтобы его оставили в покое. А по пятницам и субботам ему нужно немного любви… Против этого Кора не могла возражать, ведь любовь – это прекрасно, а еще совершенно естественно.

Четвертое июля, шестнадцать пятьдесят две! Нужно выписать еще один счет. Кора все время откладывала это, чтобы отвлечься в самый последний момент. Новый отопительный котел… Гереон вместе с Манни Вебером установили его в среду. На следующую неделю было запланировано еще два таких же. Новое постановление о содержании вредных веществ в атмосфере заставляло людей утилизировать старые отопительные системы. Оно вступило в силу еще несколько лет тому назад, но многие избегали связанных с этим расходов, пока районный чистильщик дымоходов не начинал угрожать отключением старого котла.

Странная позиция. Люди прекрасно знали, что их ожидает. И ничего не делали! Выжидали. Словно старый отопительный котел мог внезапно, по собственному почину, начать соответствовать ужесточенным нормам выброса вредных веществ. Как будто дыра внутри тебя может вдруг взять и затянуться…

Четыре года назад это случилось. Не вдруг, на это потребовалось несколько месяцев. Тогда рядом с Корой еще не было Гереона, который одним движением руки разрушил кропотливый труд…

Четвертое июля, шестнадцать пятьдесят семь! Больше работы не было. В прошлую пятницу Кора могла бы еще заняться начислением зарплаты. Это была всего лишь уловка, однако она помогала ей сдерживать панику. Это было не похоже на обычный страх, на ощущение внутреннего дискомфорта. Красно-серый туман заполнял мозг Коры, проникая в каждый уголок и блокируя нервные окончания.

Все, рабочий день закончен! Негнущимися пальцами Кора извлекла счет из пишущей машинки и тщательно проверила отдельные позиции. Ничего исправлять было не нужно, оставалось только убрать на письменном столе. Кора перевернула листок календаря. Понедельник! До тех пор была еще целая вечность – все равно что маленькая смерть. А ведь она была уже наполовину мертва.

Ноги не слушались Кору. Словно на ходулях она пересекла крохотный кабинет и склад и вышла во двор. На улице было очень тепло. С безоблачного неба смеялось солнце, напоминавшее детское личико. Его лучи были очень яркими, и у Коры начали слезиться глаза. Вот только вряд ли это было как-то связано со светом.

Дальше по улице находился дом родителей мужа. Их собственный дом стоял на том месте, где раньше был сад. Большое здание с современной мебелью, кухня-мечта из беленого дуба. Прежде Кора всем этим очень гордилась. Но в данный момент таких чувств, как гордость или самодовольство, не было. Был только страх сойти с ума. Лучше быть мертвой, чем сумасшедшей.

Почти до семи часов вечера Кора занималась домашними делами. Гереон еще не пришел. По пятницам он обычно отправлялся с Манни Вебером в кабак, выпивал пару бокалов пива. За ужином ровно в семь Кора и ее муж встречались в доме свекра и свекрови.