– Так ты серьезно намерена остаться в лагере? Ты же любишь летать?

– Не трави душу, дружище. Епитимья – это серьезно.

– А мне кажется, это просто отговорка. – Петрович внимательно посмотрел на супругу. – Что-то раньше я не замечал за тобой такой усидчивости и рвения. Скажи лучше, что тебе просто охота посидеть в теньке, на завалинке и отдохнуть от нас в одиночестве?

– Намекаешь на то, что я старею? Кстати, кто запомнил дословно бушменскую присказку о возрасте человека? Ту, что Влад процитировал?

Экипаж «Бригантины» дружно наморщил лбы, пытаясь вспомнить забавную фразу, услышанную час назад.

– Ага! Не помните! А я подскажу: «Я молода, как самое прекрасное желание моей души, и стара, как все несбывшиеся мечты моей жизни».

– Верно. Только, помнится, Влад цитировал слова одинокого старца, спасенного туристами от верной гибели посреди буша. Так что не приписывай себе слова человека, чья мудрость, действительно, выстрадана.

За разговорами не заметили, как вплотную подъехали к подножью дюн. Дальше идти можно было только пешком. Машины бросили под огромным раскидистым деревом , вероятно, дальним родственником нашей акации: всё оно было усыпано огромными зелеными стручками, похожими на стручки фасоли. Еще больше таких же плодов, но уже почерневших и растрескавшихся валялось в радиусе пятидесяти метров.

(Кстати, именно этот импровизированный тент, эта гигантская крона позволит нам на обратном пути на собственной шкуре почувствовать, что имел в виду Ной, создавая свой ковчег. Раскаленная пустыня вокруг заветной тени заставляет всевозможных животных,

насекомых, птиц и пресмыкающихся забывать о вражде и опасности. Все эти «твари по паре», а то и по доброму десятку пар абсолютно безбоязненно слетаются и сползаются в вожделенную прохладу, скачут почти по людским головам, ползают у ног, замирают у колес…. И лишь самое резкое движение, или громкий звук могут вспугнуть эту вселенскую гармонию, заставив мышку-полевку, или огромного скорпиона отползти чуть-чуть в сторону.

Акация, в конце нашего путешествия по дюнам, послужит замечательным развлечением для дам, которые догадаются нарвать сочных стручков и покормить «бедных мышат», а мужчины, вдоволь нафотографировавшись песчаных откосов природных пирамид, переведут технику в режим макросъемки и получат с добрый десяток отличных кадров самой разнообразной живности).

Само же восхождение на дюны было не столь интересным и захватывающим, как нам об этом мечталось. Скорее всего, правы были те, кто настаивал на сверхраннем подъеме. Если бы песок не был столь сух, сыпуч и горяч, если бы он хоть чуть-чуть сохранил рассветную прохладу, мы бы почувствовали полный восторг. А так … Представьте: любой шаг погружает ногу по щиколотку в пушистую кварцевую пыль. Два твоих шага вверх по склону обозначают автоматическое сползание вниз почти на те же два шага. Точнее, ты делаешь три шага вверх и сползаешь на два назад. Несложный подъем, который по прикидкам самых нетренированных должен бы занять минут тридцать, растягивается на добрых два часа. Кожа, густо смазанная кремом от загара, умудряется сгореть и обветриться. К тому же, на нее непостижимым образом попадает огромное количество песка, производящего такой глубокий «косметический» пиллинг, какой не получишь в самом дорогом СПА-салоне.

Поход на вершину грозил провалиться, едва начавшись, так как азарт куда-то быстро улетучился, оставив взамен чувство недовольства и разочарования….

Так могло бы быть. Но так не случилось. Миша, Петрович, Костантин и Лера решили освоить традиционное развлечение песчаных дюн – сэндбординг. Это такой вариант скейтбординга, где все как на настоящем снежном склоне, даже доска такая же, только катание происходит на песке. Маленькое уточнение: досок у нас с собой не было. Поэтому покатушки, которые устроили русские путешественники, смело можно было назвать попасэндбордингом. Скатывались, (как следует из названия), на пятой точке. Если вы думаете, что это легко, то вы ошибаетесь. Относительно быстро спуститься с горы можно лишь перекатом, либо вытянувшись в струнку и старательно втянув в себя ягодицы. В противном случае, та самая «пятая точка», которая должна была послужить скейтом, проваливается глубоко в песок, а человек не съезжает с горы, а вгрызается в нее, проваливаясь все глубже и глубже.

Немудреное развлечение вернуло хорошее настроение, но совершенно вымотало физически. В волосах, ботинках, карманах, ушах и даже зубах, словом, везде, был песок. Носы покраснели и залоснились.

– Давайте-ка, братцы, по машинам, и в лагерь! – скомандовал Влад. – Дома моемся, отдыхаем минут пятнадцать и едем на аэродром. Потом, если еще останутся силы, прокатимся к каньону Сессрием.

– Конечно! Что за вопрос! Обязательно прокатимся! И еще спустимся в этот каньон!

Влад лукаво усмехнулся и опустил глаза: «Ну-ну… Посмотрю я на вас через пару часов. Вот разве что Михаил, возможно, Женя, ну, еще и Костя смогут ноги переставлять. Остальные вряд ли. Хотя, бог их знает, этих моих бывших соотечественников. Носятся, как угорелые. Все им надо, все им интересно. Всего хочется. И, главное, чтобы без гидов и экскурсий. Только сами!»

– Влад! Если у наших орлов силы кончатся, я им сама о Сессриеме расскажу. Так, на всякий случай. У меня много материала, – Инна отвела проводника в сторону. – Нам же не нужно, чтобы в

первый день у всех был солнечный удар и температура. Мы же Соссусвлей выбрали в качестве зоны адаптации, акклиматизации и релакса пред основным, сложным маршрутом. А получится, что они себя здесь измотают.

– Поживем – увидим.

Глава 5. Три «Летучих Голландца» на сундук мертвеца и другая мистификация…

Конечно же, вековая народная мудрость о том, что «утро вечера мудренее» существует для того, чтобы кто-то ее опроверг.

Кто?

А вы не догадываетесь?

Естественно, мы решили пойти по пути наибольшего сопротивления и доказать себе и остальным, что при большом желании вечер можно растянуть до невозможности, и тогда мудрое утро уже не будет так актуально ….

Напомню: в 15-00 минувшего дня, проведя примерно 6 часов на сорокаградусной жаре, мы вернулись из Соссусвлея и тут же отправились на импровизированный аэродром, чтобы успеть полетать над дюнами. Не смотря на то, что знающие люди советовали перед полетом основательно подкрепиться, но исключить воду, большинство решило поступить по-своему: основательно утолить жажду, игнорируя обед. Итог печальный. Авантюрный полет все-таки состоялся, но адекватно воспринять красоты легендарной пустыни смогли не все. Зеленый от усталости и болтанки, потерявший ориентир лево-право и низ-верх, Андрей Костянов смог лишь произнести:

– Не волнуйтесь, товарищи, кино будет! А маманьке передайте, что пал ее сын смертью храбрых в коварной пустыне, но погиб он не зазря и в обнимку с кинокамерой.

– Что, дружище, совсем укачало?

– А то! От меня персональное спасибо Андрею и Майклу за их дружескую договоренность с пилотом о демонстрации фигур высшего пилотажа. Снимать кино в момент, когда самолет выполняет бочку или мертвую петлю, доложу я вам, удовольствие несказанное!

– Мужчины, вам не стыдно?! – набросилась на друзей Инна .– О чем вы вообще думали, там в небе?

– А ты разве не рассмотрела снизу? – невинно потупил глазки Михаил. – Наш самолет писал в облаках фразу «Дорогие девочки, поздравляем с 8 Марта!». Андрею поплохело как раз на восклицательном знаке, а до этого он вел себя просто геройски.

– Балаболы…. – обиделась Могилева.

– А хочешь, мы сейчас полностью искупим свою вину и прямо с аэродрома поедем в Сессрием?

– Вы с ума сошли! Вы же уже на ногах не держитесь от усталости.

Через несколько минут джипы бодро катили в сторону знаменитого каньона. Справедливости ради стоит сказать, что над женщинами все-таки сжалились и оставили их отдыхать в лагере.

Сессрием оказался, с одной стороны, первым намибийским «городом» вне основной цивилизации, который увидели наши путешественники, а с другой наглядно продемонстрировал им, с чем реально придется столкнуться в будущем, добравшись до севера страны. «Городом» Сессрием называют только сами намибийцы. Для европейского путешественника – это всего лишь