– А чего ты ожидал? Ты до ужаса напугал ее на прошлой неделе. – Кажется, нас обоих удивило то, что я встала на защиту сестры. – Она считает, что ты сумасшедший, помешанный на ее младшей сестре.

Сет пристально посмотрел на меня, после чего вздохнул и уставился в телевизор, на экране которого Чак Норрис наотмашь вырубал семерых парней.

– Ты тоже так думаешь? – спросил он.

– Честно?

Сет снова посмотрел на меня в ожидании ответа.

– Я не знаю, что думать. Иногда ты ведешь себя очень мило. Невероятно мило.

Сет так удивился, что мне пришлось опустить взгляд.

– Но, – продолжила я, покраснев, – большую часть времени ты… – Я замолчала, потому что не хотела говорить то, что думала.

Но было слишком поздно.

– Я что? – настороженно спросил Сет. А когда я в ответ поморщилась, добавил: – Просто скажи.

Ты сам напросился.

– Ну, ты странный. Странный в плане «люблю топить котят для удовольствия». – Я вздрогнула. – Нет, я не думаю, что ты такой, – воскликнула я, будто это должно было обрадовать его, – но ты все равно странный.

Я заставила себя поднять взгляд на Сета. Он снова пялился в экран телевизора. Не смотрел, а именно пялился.

– Мне жаль, – произнесла я, чувствуя себя полной дурой. – Я была слишком грубой.

– Все нормально. – Сет продолжал отводить от меня глаза. – По крайней мере, теперь я знаю, что ты думаешь. И понимаю, почему так себя ведешь.

Я вздохнула и встала с кресла.

– Пошли. – Когда я протянула ему руку, он посмотрел на нее так, будто она может укусить его, но все же схватился за нее. Я затащила его на кухню и показала на барные стулья возле кухонного стола.

– Садись.

Он сел и молча стал наблюдать за тем, как я вытащила из холодильника упаковку бананового мороженого с кусочками шоколада и орехами, и устроилась рядом с ним.

– Тебе станет лучше, обещаю, – сказала я, вручая ложку Сету и, не дожидаясь его, принялась за любимое лакомство. Не произнеся больше ни слова, мы прикончили упаковку мороженого.

Когда я уже начала волноваться, что за мысли бродят в его голове, раздался странный щелчок. Как оказалось, в руках Сета появился складной нож, который он открывал и закрывал, глядя на пустую упаковку из-под мороженого.

Конечно же, я завопила и звук моего голоса вырвал Сета из каких бы то ни было сумасшедших мыслей, которые бродили в его голове. Он посмотрел на нож так, будто видел его в первый раз, после чего в ужасе вскрикнул и потянулся ко мне. Но я была быстрее и успела вскочить со стула.

– Что за ерунда, Сет! – воскликнула я, обегая вокруг стола.

– Элли, подожди! Это не то, что ты думаешь! Мне жаль!

– Как и мне! Жаль, что я впустила тебя в дом!

Сэт попытался поймать меня, но я снова закричала.

– Не подходи ко мне!

– Элли…

– Я серьезно, Сет. Не подходи ко мне.

Сет поднял руки и отступил назад, как большая кошка, выжидающая удобного момента, чтобы наброситься.

– Элли, пожалуйста. Просто позволь мне все объяснить.

– Если ты не исчезнешь через пять секунд, я звоню в полицию.

– Смотри, у меня больше нет ножа. – Сет убрал лезвие, медленно положил нож на стол и отодвинул от себя.

Мне очень хотелось схватить его, но я не была дурой. Может, он и лежал на расстоянии вытянутой руки от Сета, но сосед был слишком быстрым.

– Позволь мне все объяснить.

Я перевела взгляд на Сета. Сейчас он стоял достаточно близко, чтобы при желании можно было коснуться меня. Уверена, он хотел этого, но не сделал. Именно поэтому я не стала звонить в полицию или вытаскивать разделочный нож из ящика за спиной.

– Я не причиню тебе боли, – сказал Сет, когда понял, что я даю ему шанс. – То, что я делаю с ножом – это нервная привычка. Всего лишь. Я не хотел напугать тебя. Я бы никогда…

Я не услышала окончание предложения, потому что именно в этот момент на улице прогремел гром, и дом осветила яркая вспышка, после чего вырубило свет. Я вскрикнула, напуганная тем, что не могу больше видеть Сета, который почему-то решил, что я боюсь темноты и крепко прижал меня к себе.

– Отпусти меня.

– Когда мне было девять лет, я стал свидетелем того, как зарезали мою мать.

Он… что?

Это признание выбило из меня все страхи и желание сопротивляться.

– Что?

Даже в темноте, когда я могла видеть лишь тени, Сет все равно отвел от меня взгляд. После чего разжал объятия и сполз по столу на пол.

– Это был угон автомобиля в Сан-Диего. Тот парень и меня пырнул ножом, но по чистой случайности не задел сердце. Нашу машину нашли в Риверсайде, а парня, который ее угнал, так и не поймали. В то Рождество отец покончил жизнь самоубийством, а меня отправили жить к тете Джанис.

– Сет.

Сет с отсутствующим видом покачал головой.

– Это было давно.

Я не знала, что сказать, поэтому тоже опустилась на пол и сжала его ладонь. Когда он напрягся, я осознала, что мы сидим и держимся за руки по моей инициативе. Я хотела вырвать руку, но это было бы слишком жестоко. Мне кажется, что именно этого Сет и ожидал. Но у меня не хватило духу так поступить. И вместо этого я переплела свои пальцы с его.

Спустя несколько секунд, Сет, наконец, осознал то, что я не собираюсь отпускать его руку и, нерешительно прижав мою ладонь к щеке, сделал глубокий вдох. Я удивилась, почувствовав дрожь, которая пробежала по его телу. Одно дело, когда я вздрагиваю от его прикосновения, а другое, когда его трясет от моего.

– И как так получилось, что ты увлекся ножами? После того, что случилось, ты, скорее, должен был бояться их?

Поняв, что я нервничаю, Сет быстро опустил наши руки на колени. Я уже решила, что не получу ответ на свой вопрос, но он неожиданно произнес:

– Когда я переехал в Беверли-Хиллз, социальная служба предложила мне начать посещать психолога, но тетя Джанис всегда предпочитала нетрадиционные методы. Она сказала, что я должен посмотреть своим страхам в лицо и подарила мне первый нож.

Я перевела взгляд на нож, который лежал на столе.

– Этот?

Сет понял, что я имела в виду.

– Да. Тетя Джанис нашла человека, который научил меня пользоваться им, а потом записала на уроки по самообороне.

– И тебе это помогло?

Сет вздохнул.

– Кошмары прекратились. И я перестал бояться оставаться дома один. Но в целом, судя по всему, не совсем, раз уж я вырос таким эксцентричным. – Сет отпустил мою руку и добавил: – Или сумасшедшим. Психованным. И как ты еще назвала меня? Любителем топить котят для удовольствия?

Ой. Теперь это звучало просто ужасно.

– Ты забыл упомянуть о том, что я предположила будто ты гей.

Он рассмеялся, и я тоже натянуто улыбнулась.

– Прости, – произнесла я.

Сет повернулся ко мне. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я могла различить черты его лица. Достаточно, чтобы увидеть каким напряженным взглядом он посмотрел на меня.

– Нет, – яростно произнес Сет. – Не нужно извиняться. Ты первый человек, которому я рассказал об этом. Мне не нужно твое сожаление. Я просто хочу, чтобы ты поняла меня и перестала бояться.

– Хорошо, – ответила я. Хотя не испытывать жалости к нему и сожаление за все свои грубые слова было невозможно.

Мы молча сидели еще несколько минут. Когда, наконец, включили свет, и мы встретились взглядами, между нами повисла неловкость. Не зная, что еще сказать, я встала и схватила со стола упаковку мороженого. Но оно успело растаять. Я со вздохом поставила ее обратно и вручила Сету нож.

– Я не хочу, чтобы ты боялась меня, – произнес он, забирая его, а потом схватил меня за руку. – Ты даже не представляешь, как мне жаль.

Я пожала плечами и попыталась вырвать руку, но он не отпустил ее.

– Элли, я никогда не причиню тебе вреда.

Сет ждал моего ответа, но у меня пропал голос. Поэтому я просто кивнула и снова попыталась вырвать у него руку. В этот раз он позволил мне сделать это. После чего сел на стул и стал наблюдать за тем, как я вытираю со стола капли растаявшего мороженого.