- Я польщен, что ты помнишь об этом, Люк, - сказал гладиатор.

- У меня всегда была отличная память! - Люк Зубарт нехорошо ухмыльнулся и направился к двери. За ним двинулись прочие члены Совета. Уже на выходе доктор Бермлер обернулся и прошипел:

- Тебя изжарят на электрическом стуле. Знаешь, как пахнет паленое мясо?!

- Знаю, - спокойно ответил Керл.

Верный своим обещаниям, Люк Зубарт сделал все возможное, чтобы не дать Керлу совершить побег. Руки и ноги гладиатора были закованы в нефелитовые наручники, камера просматривалась шестью сфероглазами, в коридоре возле нее неотлучно находились двадцать вооруженных охранников. В город на всякий случай была введена бригада рейнджеров с Посьерры. Агенты Службы Порядка доносили, что многие таамцы недовольны приговором, вынесенным Керлу Вельхоуму. Это было непонятно Совету Пацифиса. Керла было решено ликвидировать без лишнего шума, как только истекут тридцать шесть часов, отведенные на то, чтобы он мог дать ответ на сделанные ему предложения. Керл ответил отказом и на этот раз.

- Как знаешь, Керл, - сказал Люк Зубарт, которому Совет поручил руководить казнью последнего гладиатора. Затем он кашлянул и заговорил официальным тоном: - Согласно гуманным законам Пацифиса я должен поинтересоваться, есть ли у тебя последнее желание. Или, может быть, ты не имеешь такого?

- Почему же? Имею. Я хочу в мгновение моей смерти быть одетым в комбинезон рейнджера.

Люк Зубарт с подозрением посмотрел на гладиатора.

- Странное желание. Что ты задумал, Керл?

- Считай, что я хочу дискредитировать посьерранскую армию.

- И все?

- Все, - ответил Керл, делая честные глаза.

Член Совета задумчиво прикусил губу.

- Что ж, я думаю, мы удовлетворим твою просьбу. Но если ты надеешься воспользоваться этим комбинезоном для побега, то расстанься с этой мыслью сразу. - Люк ласково коснулся плеча гладиатора. - Я буду рядом с тобой, Керл Вельхоум.

Облаченный в черный комбинезон, под охраной двух десятков рейнджеров, которых отличали от Керла лишь покатые шлемы и бластеры, гладиатор вошел в камеру смерти, где должна была завершиться его бренная жизнь. Посреди этого небольшого, похожего на аквариум помещения стояло массивное черное кресло, называвшееся по древнеземной традиции электрическим стулом. Металлические ножки сооружения были накрепко вделаны в бетонопластовый пол, с подлокотников свисали плотные кожаные ремни, познавшие боль не одного человека. Камера смерти имела всего одну глухую стену, в которую был вделан пульт с двумя черными кнопками, с остальных сторон ее окружала прозрачная перегородка. За этой перегородкой находились места для зрителей, а их в это утро было немало. Уютно устроившись в креслах, они переговаривались между собой и потягивали пиво. Здесь были доктор Бермлер и прочие члены Совета, полномочные представители ряда планет Пацифиса, несколько генералов, среди которых Керл узнал Сатга, а также с десяток известных шоуменов и артистов. Прямо напротив зловещего кресла сидела Катя Лавински, жаждавшая острых ощущений.

Не выпуская из рук бластеров, охранники освободили Керла от оков. Люк кивком головы предложил ему сесть в кресло. Керл повиновался, предварительно отвесив публике пару шутовских поклонов. От подобной наглости члены Совета побледнели, а генерал Сатг сложил пальцы особым образом, показывая, что он восхищен самообладанием Керла.

Кресло было жестким и неудобным, его создатели явно не рассчитывали, что кому-то удастся просидеть в нем долго. Керл немного поерзал, затем положил руки на подлокотники, позволяя двум экзекуторам заключить их в наручники, простегнутые изнутри серебряной проволокой, по которой проходил ток. Вот кожаная петля плотно охватила правую кисть. Далее произошла небольшая заминка. Один из экзекуторов попытался снять с руки Керла планетарный хронометр, вызвав тем самым негодование гладиатора.

- Я поклялся носить его до самой смерти! Это произвол!

Конфликт разрешил Люк Зубарт. Он обследовал тонкий браслет на запястье Керла и, усмехнувшись, бросил:

- Меделит. Великолепный электрик. Пусть остается. - Люк присмотрелся к стрелкам на циферблате и сообщил Керлу: - Кстати, он у тебя неправильно работает.

- Спасибо, Люк, - поблагодарил Керл, не обращая внимания на последнее замечание. - Видишь вон ту блондиночку, что таращит на меня глаза?

- Допустим, - сказал Зубарт, наблюдая не за блондинкой, а за тем, как левую руку Керла привязывают ремнями к эбонитовому подлокотнику.

- Можешь передать ей пару слов?

- Зачем передавать? Говори сам. Они нас великолепно слышат.

- Эй, милашка! Ты, ты, что посещала мою камеру! - завопил Керл. - Прости, что забыл твое имя. Я хотел бы тебя трахнуть, но, похоже, это мне уже не удастся! Я завещаю тебе мой планетарный хронометр, который остановится в тот миг, когда перестанет биться сердце великого Керла Вельхоума! Повесь его между сисек и почаще вспоминай о том, кто тебя столь пламенно любил!

Катя Лавински была готова сгореть со стыда. Ее лицо покрылось яркими пятнами, руки судорожно тискали прозрачный платочек. Часть публики в лице генерала Сатга и сидевших рядом с ним военных отреагировала дружным ржанием. Прочие паци взирали на них с неодобрением. Затем они перенесли внимание на Керла, в их глазах читалась ненависть к этому нахальному человечишке, который даже перед смертью не пал перед ними на колени.

- Тебе нужен проповедник? - негромко осведомился Люк Зубарт, подергав за ремни и убедившись, что они затянуты на совесть.

- Позови его лучше для себя.

- Я не спешу туда, где через мгновение окажешься ты.

- Как знать, старина Люк. Судьба играет человеком, а человек - судьбой.

- Ты все сказал?

- Пожалуй, да.

Люк еще раз проверил, хорошо ли закреплены ремни, и повернулся к доктору Бермлеру:

- Господин Секретарь, все готово.

Бермлер махнул рукой - начинайте!

- Пока, Керл! - с издевкой шепнул Люк Зубарт.

- Пока, приятель, - в тон ему ответил Керл. По приказу Люка стражники и два экзекутора вышли вон. Камера смерти опустела, под потолком ее зажглись еще несколько ярких шаров. Испускаемый ими свет заключил Керла в ослепительно белый круг. Паци жадно впились взглядами в его лицо, надеясь заметить хоть нечаянную искру страха. Но гладиатор был невозмутим, словно его ожидала не смерть, а дружеский ужин. Люк Зубарт медленно подошел к вмонтированной в стену панели и нажал сразу на обе кнопки.