— И ты называешь это кораблем? — Бьор лег на пол, чтобы заглянуть под киль стоящей на подмостках конструкции, и кряхтя снова встал на ноги.

Холодные, как лед, ночи в Яме страха оставили на нем свою печать. Глаза глубоко запали, появились фиолетовые круги вокруг них. Он потерял два зуба — тоже жертва холоду и крысам. Его волосы стали жестче, но он отклонил предложение Мательды натереть их маслом. «Они должны снова развеваться на соленом морском ветру — тогда будет порядок», — сказал норманн.

А вот на состоянии его духа дни, проведенные в яме, никак не отразились. Едва Мательда с Орсо подняли пленника из ямы, как он тут же поспешил к выходу и чуть было не исчез в опускающейся на город ночи. Мательда удержала его. Но Бьор не хотел ждать ни минуты и заставил Мательду немедленно отвести его к кораблю, который она обещала ему при условии, что ему удастся исправить руль.

— У твоего корабля большое брюхо, — перечислял свои замечания Бьор. — Он будет плавать медленно.

— Но он задумывался не как военный, а как торговый. Наш город должен стать морской державой, при этом мирной. Нам нужны большие корабли, вмещающие много груза.

— С грузом он будет еще медленнее, — махнул рукой Бьор, внимательно изучая корпус, и добавил к перечню недостатков: — Фальшборт слишком высокий.

— Это была моя идея, — гордо сказала Мательда, подув себе на руки. — Вообще-то, он должен быть еще выше.

— И зачем это нужно? — наморщил лоб Бьор.

— Чтобы защитить команду от стрел. И пиратам на их невысоких кораблях будет труднее взять такое судно на абордаж. Им придется карабкаться наверх, а в это время сверху им на головы команда будет сбрасывать камни.

Не говоря больше ни слова, Бьор обошел «Эстреллу» вокруг. Неужели он не мог сказать хотя бы, что конструкция этого корабля необычна? Мательда начинала тихонько злиться.

— Чего ему надо? — подошел Фредегар, который недоверчиво следил за каждым движением Бьора. — Чужак на корабле! У нас и без него достаточно проблем.

— Добрый мастер Фредегар! — Мательда положила свои ладони ему на руки. — Этот человек — кораблестроитель. Он исправит нам руль, чтобы мы наконец могли выйти в море. И многое другое он тоже умеет.

— Вот как? Отлично! — В синих глазах мастера вспыхнул ревнивый огонек. — Если может наладить руль, вперед! Только пощадите меня, не рассказывайте, какие еще достоинства у него есть.

Бьор как раз закончил обход корабля и присоединился к Мательде и Фредегару.

— Ну, не совсем шедевр, — было его заключение. — Но если я поработаю над ним четыре-пять дней, он сможет плавать. Ты уверена, что нам не удастся заполучить другой корабль, чтобы отправиться за Альриком немедленно?

— Что он хотел этим сказать? — Фредегар обращался к Мательде, избегая смотреть на Бьора. — Что мои корабли тонут?

Мательда лихорадочно подбирала слова, такого петушиного боя она не ожидала. Кого же признать правым — Бьора или Фредегара? Она положила свои руки на плечи обоих мужчин. Кости Бьора после ямы можно было пересчитать даже под накидкой. Сможет ли он вообще работать с инструментом? Видимо, это придется делать Фредегару. И тогда от одного — голова, от другого — руки. Ни в коем случае она не могла себе позволить потерять хотя бы одного из них.

— Мастер Фредегар! Бьор поможет нам своими знаниями. Но именно вы должны довести строительство «Эстреллы» до конца. Она — ваше произведение. Без вашей помощи здесь не стояла бы даже весельная лодка. Пожалуйста, послушайте, что скажет Бьор и попробуйте это осуществить.

Прищурив глаза, Фредегар испытующе смотрел на чужака, как смотрел бы на киль, изъеденный корабельным червем.

— Руль, — подчеркнул Бьор, и стал говорить тихо и быстро. — На нем снизу должен быть надрез длиной приблизительно в человеческую руку. И еще один, на половину руки, — в середине пера руля.

При этом он вытянул руку, на добрую ладонь длиннее руки Фредегара, и показал соответствующие места на руле.

— Дальше, — продолжал Бьор. — Сейчас руль держится на канате, сплетенном из лыка и лозы. Это крепление будет периодически ослабевать, когда потребуется идти под углом к ветру.

Фредегар уже собирался развернуться и идти выполнять, но Бьор задержал мастера и обрушил на него целый дождь замечаний, которые поражали Фредегара, как молнии. Для корпуса каркасный метод был бы лучше, чем метод с несущей обшивкой, но теперь это уже поздно менять. Канаты из конских волос и липового лыка надо бы заменить на канаты, сплетенные из моржовой шкуры. А для того чтобы парус выдерживал настоящее напряжение, следовало использовать для крепления кишки двухлетнего барана, предварительно хорошо высушенные. Когда глаза Фредегара превратились из щелок в круглые шары, Бьор добил:

— Этот баран должен выпасаться на высотах Фарерских островов.

Напрасно пыталась Мательда заставить Бьора замолчать. Трещина между двумя мужчинами, которую она надеялась перекрыть, уже зияла, словно врата ада. Однако норманн, казалось, ничего этого не замечал. Он спросил Фредегара, сможет ли тот сделать смолу из пихты. Когда плотник кивнул, Бьор удивился, почему же он не додумался подмешивать в нее семена льна. Это, с одной стороны, предотвратило бы сильную вонь в сарае, несмотря на открытую крышу. А с другой, такая смола содержала бы больше масла и ее легчее было бы перерабатывать.

— Помимо того, — заметил Бьор, — что сам этот аромат прекрасен, он напоминает о давно погасших кострах и о погожих днях, проведенных под открытым небом. Достаточно один-единственный раз вдохнуть запах этой эссенции, и у тебя задрожат колени от тоски по морю.

Мательда глубоко втянула запах сарая через нос и задумалась.

— Надо бы выковать гвозди из железа, — продолжал норманн, — и прицепить деревянную голову дракона на нос, чтобы отпугивать злых духов на побережье. Надо тут все очистить, выскоблить и смазать смолой, и при этом петь песни о приключениях на море, о солнечной погоде, о подходящих ветрах, иначе корабль будет попадать из одного штиля в другой.

— И последнее, — закончил Бьор. — Перед спуском корабля на воду вам придется в качестве жертвы окропить его кровью трех далматинских девственниц.

Фредегар отшатнулся.

— Из каких глубин мрака вылез этот черт? — испугался он и потер руки так, словно его охватил озноб.

Бьор ухмыльнулся.

— К дыре, из которой я как раз появился, ты не захочешь подойти даже днем.

Мательда рассмеялась, чтобы устранить враждебность между двумя корабелами, однако Фредегар отступил еще на шаг назад.

— Совет по поводу руля может нам помочь, это я исправлю, — подытожил он. — Но все остальное кажется мне лишним. «Эстрелла» будет превосходно плавать и без этих бараньих кишок. И даже без голов дракона корабли прекрасно причаливают к чужим берегам.

— Конечно, плотник, — иронически заметил Бьор. — А спрашивал ли ты себя когда-нибудь, почему утки обгоняют ваши корабли? — Он широко улыбнулся, обнажив два свежеприобретенных просвета между зубов.

— Неужели вы ему платите за эти глупости? — спросил Фредегар Мательду, которая старалась не встречаться с плотником взглядом.

— Ответьте же! — настаивал Фредегар. — Неужели он получает столько же, сколько мои люди и я? Тогда нам надо бы поторговаться снова.

— Да. Нет. — Мательда покачала головой. Почему она не ожидала этого вопроса и не придумала подходящего ответа? Ей оставалось только сказать правду. — За его помощь я предоставлю Бьору этот корабль, — тихо сказала она.

На беду, Фредегар хорошо расслышал ее слова.

— Я… — перехватило у него дыхание, — я целый год работаю над «Эстреллой», а теперь, когда корабль почти готов, вы дарите его чужаку лишь потому, что он строит вам глазки и несет всякую чепуху о баранах и головах дракона? Моя жена была права, когда хотела удержать меня от того, чтобы я принял ваш заказ. Вы — маленькая девочка, для которой жизнь — это такая игра. Смотрите же, кому вы бросаете мяч!

Мательда почувствовала, что покраснела от шеи до корней волос. И все-таки ей удалось взять себя в руки.