Они почти закончили трапезу, когда Арлен вытянул шею, прислушался к чему-то далекому. Улыбнулся:

– Вот оно.

– Что? – спросила Ренна, но он быстро встал, выскоблил тарелку и уложил ее к котелку.

Затем начертил в воздухе метку и костер погас.

– Поехали.

Арлен вскочил в седло и пустил Сумеречного Плясуна галопом. Тот стрелой полетел по дороге.

– Сын Недр, – пробормотала Ренна, вытряхнула собственную тарелку и поспешила следом.

Зарука неплохо оправилась за день, но ей все равно понадобилось несколько минут, чтобы догнать Арлена, который успел остановиться. Впереди виднелось смутное зарево, доносился шум битвы, однако Арлен выглядел безучастным.

– Похоже, Лощина опять расширяется. Видать, лесорубы навели порядок. – Арлен спешился и кивнул в сторону леса. – Надень плащ, глянем.

Он быстро повел ее через чащу. Лесной демон заступил им путь, готовый напасть, но Арлен шикнул на него, а нательные древесные метки вспыхнули и отогнали подземника.

Вскоре они достигли узкого просвета на краю огромной вырубки, здесь повсюду торчали пни и пахло свежезаготовленной древесиной. Арлен остановился, всмотрелся во мрак.

Посреди вырубки в большом меченом круге горели костры; там было много палаток, тяглового скота и разного инструмента. В свете костров виднелись мужчины и женщины, которые вели бой с сонмом лесных демонов и десятифутовым скальным.

Все инстинкты воззвали к Ренне, понуждая ввязаться в сражение, – кровь закипела в стремлении убивать. Она учуяла ихор, и у нее потекла слюна, готовая помочь проглотить их гнусное мясо.

Но Арлен стоял спокойно, не собираясь вмешиваться. Она заставила себя расслабиться, убрала руку с ножа и закуталась в меченый плащ, скрываясь от глаз подземников.

С тех пор как она начала пожирать их плоть, плащ изменился. Метки вытягивали ее личную магию, но, вместо того чтобы вспыхивать ярче, они, как и плащ, тускнели и затуманивались. Если Ренна долго смотрела на них, у нее кружилась голова. Сколько еще демонов придется съесть, чтобы плащ полностью скрылся из виду? Наверное, больше, чем слопал Арлен, – он все еще видел плащ, хотя и никогда не смотрел на него подолгу.

– Что они делают? – подала голос Ренна.

Тишина и бездействие начали ее угнетать.

– Расчищают место под великую метку – объяснил Арлен. – Сперва валят деревья, готовят пространство для центра поселка; потом ветвят участок дальше, вырубают лес так, чтобы получилась метка, которая обезопасит селение на целые мили. По ночам убивают демонов, восстающих в огороженной зоне, чтобы сокращать их численность, а не просто отгонять к запретной черте, когда метка оживает.

– А почему так не поступают все? – спросила Ренна.

Такая большая метка накопит столько магии, что никакому подземнику не пройти, а испортить ее почти невозможно.

– Думаю, что так поступали – во времена войн с демонами, – предположил Арлен. – Но люди все забыли, а после Возвращения оказались слишком заняты тем, чтобы прятаться, а не шевелить мозгами.

Ренна хмыкнула, присмотрелась к сражению и мгновенно узнала в людях лесорубов. Прозвище «Лесоруб» часто встречалось на хуторах; его носил каждый, кто валил деревья и торговал лесом. Даже в Тиббетс-Бруке, до которого тянулись сотни миль, насчитывалось почти сто Лесорубов, живших общиной близ золотых деревьев. Они поразительно напоминали обитателей Лощины.

Мужчины были крупны и кряжисты, одевались в толстые кожаные жилеты, носили наручи, а бицепсы их, казалось, превосходили размером голову Рейны. Она прищурилась и словно воочию увидела Брайна Лесоруба, который несколько месяцев назад защитил ее на совете. Той ночью ей не хватило воли ни шевельнуться, ни пикнуть в свою защиту, но она запомнила каждое слово старейшин Тиббетс-Брука, что приговорили ее к смерти.

На вырубке обнаружились и женщины, вооруженные либо арбалетами, либо густо помеченными клинками. Сначала Ренне показалось, что они одеты в тяжелые юбки, но потом она рассмотрела их в действии и различила разрезы, которые позволяли свободно двигаться без ущерба для скромности.

Ренна фыркнула. Так же нелепо поступили бы и жены Тиббетс-Брука, которые за то и не жаловали ни Ренну, ни ее сестер. Девицы Таннер редко скрывали кожу от солнца. Сама Ренна обнажилась, сколько могла, чтобы открыть воронцовые метки для заряженного магией ночного воздуха.

Женщин окружала группа мужчин, разительно отличавшихся от лесорубов. Они были облачены в толстые, сильно опаленные деревянные доспехи с лаковыми метками и тяжелые шлемы; орудовали копьями и щитами, которые составляли одинаковые комплекты. В центре меточного круга на щите красовался игрушечный солдатик.

– Кто это? – спросила Ренна.

– «Деревянные солдаты», – объяснил Арлен. – Энджирская королевская гвардия. Герцог Райнбек пообещал направить их сюда для обучения лесорубов.

– Похоже, они засиделись, – заметила Ренна.

Несмотря на отменные доспехи, мужчины стояли столбом, крепко сжимали свое оружие и нервно поглядывали на демонов.

– Городская стража, – бросил Арлен. – Привыкли допекать народ и, может быть, способны на пару зуботычин, но до Лощины применяли копье только на плацу. А принц Тамос выглядит хуже всех, – показал он пальцем.

Действительно, человек, которого имел в виду Арлен, нарядился в согласии с представлениями Ренны о принце. Его стальные доспехи были расписаны золочеными метками и начищены до блеска. Сам он был высок и статен, крепко сложен и носил аккуратную черную бородку.

Но принц переминался с ноги на ногу, потягивал руки и вертел головой, тщетно пытаясь расслабить мышцы. Ренна чуяла страх Тамоса издалека и знала: его уловят и демоны.

Было ясно, что лесорубы перевели «деревянных солдат» в тыл, поручили охранять женщин, которые, впрочем, не нуждались в такой защите и не желали ее.

Много лет назад отец Ренны попросил Брайна и еще нескольких лесорубов из Тиббетс-Брука помочь расчистить участок под посевы. Ренна и Бени наблюдали, как те трудились часами, методично валили деревья, отвозили лес и выкорчевывали корни. Каждое движение выглядело отточенным и экономило силы, благо удары осуществлялись за счет веса орудий труда.

Во многом так же сражались и лесорубы Лощины. Те же орудия были помечены и разили с убийственной эффективностью.

Два человека, вооруженные огромными топорами с длинными ручками, метили в ноги лесного демона. Тот, долговязый и тощий, мог действовать с неимоверным размахом, но стоило ему напасть на одного, как второй подступал с противоположной стороны. Когда демон подбирался слишком близко, лесорубы принимали удары на меченые наручи, отражали атаку вспышками магии. Наконец топор подсек демона под колено, его нога прогнулась.

– Сэмм! – кликнул топорник, и позади демона возник третий лесоруб.

Он ударил тварь чудовищным сапогом в спину, и подземник грузно рухнул ничком.

Лесоруб был вооружен огромной двуручной пилой. Он нагнулся и принялся за дело: распиливал толстую, похожую на кору броню шеи так, что магия посыпалась искристым дождем. Брызнул ихор. Через несколько секунд голова отвалилась.

– Ночь!.. – прошептала Ренна.

Арлен с улыбкой кивнул:

– Это Сэмм Лесоруб, но все зовут его Сэммом Пилой. Привычный спиливать ветви для отвоза леса. По сотне деревьев на дню. Теперь он с той же скоростью отрезает конечности демонов.

Сэмма позвали вновь, и он повернулся к лесорубу, который опускал на голову лесного демона тяжелую киркомотыгу. Каждый удар меченым лезвием отбрасывал подземника на шаг, тот не мог восстановить равновесие, но не страдал всерьез, и раны затягивались столь же быстро, как наносились удары. Сэмм подошел сзади и распилил похожие на древесные стволы ноги, когда демон еще стоял. Тварь с визгом упала, а лесоруб зычно поблагодарил Сэмма и вскинул киркомотыгу, чтобы закончить дело.

С десяток лесорубов веревками волокли через вырубку скального демона, стянули ему руки и плечи и дергали так, что подземника швыряло из стороны в сторону. Две женщины без устали стреляли из арбалетов; тяжелые стрелы торчали из обсидианового панциря, как иглы дикобраза, но толку от них было немного, и они лишь усиливали ярость скального демона.