-Вероника, я слишком хорошо тебя знаю. Не вздумай приходить ко мне, ясно? - твердый тон и жесткий взгляд. - Для родителей, и для тебя в том числе, я буду в Америке. Уясни это, пожалуйста.

   -Не хочу я это усваивать. Тебе будут делать операцию, а я буду делать вид, что все хорошо, да? - я разозлилась. - Не дождешься, - и отвернулась от него, уставившись в одну точку.

   -Вероника, - Игнат присел передо мной на корточки. - Ты не должна была этого знать вообще.

   -Но я ведь знаю, - раздраженно посмотрела на него.

   -И что дальше?! - тем же тоном ответил мне он. - Будешь сидеть возле операционной, и ждать, пока выйдет врач и скажет, как прошла операция?

   Я внимательно разглядывала парня. И решила, что лучше сменить тему.

   -Почему ты ни разу даже не намекнул, что у тебя другая мама? Если ты это знал столько лет.

   Игнат прищурился, темно-синие глаза пытливо смотрели на меня.

   -А зачем это было говорить? - наконец-то невозмутимо передернул он плечами. - У меня навсегда останется только одна мама.

   -Тогда зачем ты поднял сейчас эту тему? - и вздернула брови. По почерневшему взгляду брата поняла, что явно лезу не туда.

   -Ты меня так старательно отталкиваешь, Ника. Вот и продолжай в том же духе, - поднялся, и принялся переодеваться.

   -Почему ты вечно скрываешь то, что важно для меня? - я села, сверля его спину взглядом. Он резко повернулся ко мне.

   -Потому что ты не заслуживаешь того, чтобы я об этом рассказывал тебе, - жестко припечатал, скинув рубашку. Я зло прищурила глаза, надеясь за злостью скрыть то, как меня зацепили его слова.

   -В таком случае, будь любезен, больше меня не беспокоить. Раз я недостойна тебя, - и тут же вскочила, намериваясь отправиться в свою комнату.

   -Я не сказал, что ты недостойна меня, - раздраженно произнес Игнат, припечатав меня лицом к двери, когда я уже взялась за ручку. - Я сказал, что ты не заслуживаешь того, чтобы я все тебе рассказывал.

   -Пусти, - я попробовала вырваться, но куда там мне. Еще и холодно вне постели. И горло скребет, кашлять хочется.

   -Или ты считаешь иначе, Ника? Ты считаешь, что все твои поступки, то, что ты вечно меня отталкиваешь, способствует тому, чтобы я был с тобою откровенен? Или ты думаешь, что я все еще панькаюсь с тобой только потому, что хочу сделать тебя своей женой? Ты ошибаешься, Ника, - зло прошипел он. - Я держусь на честном слове. На убеждение самого себя, что когда-нибудь ты все же примешь наши отношения. Но с твоими выходками я скоро поверю в то, что все это напрасно. И предоставлю тебя самой себе.

   -Ну и катись к черту, - раздраженно бросила я, пытаясь его оттолкнуть от себя.

   -Зря ты это сказала, - прозвучало, как приговор.

   В следующую секунду Игнат повернул меня к себе лицом и впился своими губами в мои. Всего пара мгновений, и его язык уже пробрался в мой рот, лаская властно и грубо. Я сдалась почти сразу, наплевав на плохое самочувствие, и ответила на поцелуй, обхватив его одной ладонью за шею, а второй зарывшись в его волосы.

   Его руки скользнули вниз по моему телу, опустившись на ягодицы. Резко подхватил, заставляя меня обвить его ногами за талию. Еще пару мгновений - и он уже укладывает меня на кровать. Руки скользят под майку, задирая её, накрывая грудь. Вызывая во мне волну возбуждения. Губы не перестают терзать мои губы. Одна рука заскользила ниже, накрыла живот. По телу побежали мурашки. Еще ниже. Под ткань шортов и стрингов. Я выгнулась навстречу его пальцам, его ласкам. Застонала ему в губы.

   Игнат отстранился лишь для того, чтобы сдернуть с меня всю одежду. При этом сам оставался по пояс одетым. Его губы скользнули сначала на шею, потом на ключицу, впадинку, грудь. Я прикусила губу, сдерживая стоны, тяжело дыша. Его пальцы вновь принялись ласкать мои половые губки. Я же, в который раз проклиная свою реакцию на его ласки, выгнулась навстречу, слегка раздвинула ноги.

   Я поняла, что что-то не так, лишь тогда, когда его ладони крепко обхватили мои запястья, прижимая руки к постели, а пальцы сменились губами.

   -Игнат, - я дернулась, попробовала сжать ноги. Безрезультатно. - Не надо, - и поняла, что окончательно теряю контроль над своим телом. Его язык ласкал мои половые губки, а я могла лишь дергаться, мечтая прекратить эту пытку.

   Он отстранился, когда я была уже на грани. Отпустил мои руки, навис надо мной. Горящий и... жесткий взгляд. И до меня дошло, что он собирался сделать.

   -Нет, - выдохнула, обхватив его талию ногами. - Ты не можешь.

   -Еще и как могу, - ухмыльнулся Игнат, проводя ладонью по внутренней стороне моего бедра. - Ника, - добавил. В глазах - огонь и лед. Такое странное сочетание.

   -Не можешь. Я тебе этого не прощу, - я внимательно смотрела на него, настолько внимательно, насколько могла. Я хотела ощутить его внутри себя. Просто до безумия хотела. Мне казалось, что если он прямо сейчас не войдет в меня, то я умру.

   -А ты хоть что-то мне простила? - еще большая, и еще более злая ухмылка. - С меня хватит, Ника, - жестко добавил, и, лизнув на остаток сосок, легко отстранился... и ушел.

   И я действительно почувствовала, как что-то внутри умерло. А на месте того чего-то образовалась боль и обида.

   Я прикусила запястье, чтобы хоть как-то избавиться от возбуждения. Подскочила, быстро натянула на себя свою одежду.

   Осторожный стук в дверь.

   -Вероника? - в комнату заглянула мама, обеспокоенно глянув на меня. Я, решив просто проигнорировать этот взгляд, быстро рванула на выход из комнаты. Мама отскочила, и я, проскочив мимо неё, быстро скрылась в своей комнате, захлопнув дверь. - Вероника, - она последовала следом.

   -Оставь меня в покое! - я зло повернулась к ней, застыв посреди комнаты.

   -Что?.. - она растерянно и с беспокойством смотрела на меня.

   -Уйди, мама! Оставь меня одну! Со мной все нормально, - и отвернулась, сжав ладони в кулаки. Безумно хотелось что-то разбить, сломать, просто ударить.

   -Вероника, - мама осторожно коснулась моего плеча. Я дернулась, как от удара. Это была последняя капля.

   Я резко упала на свою кровать, лицом вниз. Уткнулась в подушку. И... разрыдалась.

   Мама осторожно присела рядом, и принялась поглаживать меня по спине, а я позволяла ей это делать, понимая, что от её заботы становится только хуже.

   В этот момент я ненавидела Игната до боли во всем теле. Ненавидела так, как никогда и никого не ненавидела. Так, как никто и никогда никого не сможет ненавидеть. Ненавидела до ломки в суставах и до желания стать бесчувственным микроорганизмом. Стать бездушным камнем. Стать противной горкой пыли, которую сотрут с лица Земли раз и навсегда.