Надежда Петровна, очень вас прошу, закажите тест, мне нужно знать наверняка! Я приду через три дня утром, перед завтраком. Никто больше знать не должен, могу я на вас положиться?
Докторша понимающе закивала головой. А в это время Брок нервно поглядывал на окна медицинского корпуса, прислонившись спиной к джипу Короткова. Сам же Алексей Викторович курил, стоя поодаль, потому что заметил, как морщится Медведь от запаха дыма. Полковнику захотелось пояснить:
– Привычка, конечно, пакостная. Я, бросил вообще-то, но день сегодня такой… суматошный, я бы сказал.
– Да что же она так долго! - Броку вдруг захотелось ворваться за Машей внутрь здания и просто унести ее домой на руках.
– А меня вот больше волнует, кто же так Савельева - то отделал? Ведь живого места нет на парне… Очухается ли?
– Волчонок, должно быть, - процедил Брок сквозь стиснутые зубы.
– Кто, кто, говоришь? - сразу насторожился Коротков.
– Маша сказала, он выходил из леса к их машине, может это он…
– Ну, хоть Машу не тронул..., - начал было Коротков, - но, поймав яростный взгляд Брока, тут же умолк, хотя и не надолго:
– Теперь мне все ясно! Дело, похоже, было так: Маша поняла, что Максим ее увозит, стала ругаться с ним, машина заглохла, возможно, этот… Хати, кажется, его зовут, пробегал мимо, услышал ссору и решил вступиться за девушку. Но, что же так сильно калечить парня! Встряхнул бы его разок и все, ну, связал чем-то, если бы Максим дергаться стал. Э-эх, угораздило же принять сюда наркомана! Ну, мне за это ответит кое-кто там…, - Коротков многозначительно поднял вверх палец.
Брока вдруг передернуло, глаза его загорелись:
– Это я должен был ее защитить! Я должен был оказаться рядом! А теперь этот наглый Волчонок будет думать, что имеет на нее какие-то права. Да пусть только попробует сунуться…
Коротков даже с некоторым скрытым удовольствием наблюдал за проявлением бурных эмоций «Медведя»:
«Вот ведь как девка-то зацепила! А я уж было думал, ты из камня у нас. И пушкой тебя не прошибешь. Первое время готов был мне глотку вырвать при встрече, по-немецки на меня ругался, а тут надо же, чуть ли не плачется мне в жилетку, Машеньку у него могут увести… Как бы они все тут не передрались из-за нее! Еще что ли кого принять… Может, и Волк станет смирный...»
Двери корпуса приоткрылись, показалась Маша. Брок тут же подался вперед, вопросительно заглядывая ей в глаза.
– Домой, только домой… - устало прошептала девушка, опираясь на руки своего мужчины.
Вернувшись, наконец в свой коттедж, Маша первым делом направилась в ванную комнату, совмещенную с туалетом.
– Брок, оставь меня хоть на пару минут, я же сейчас описаюсь просто, - бесцеремонно заявила Маша.
– Двери только не закрывай, я сам тебя буду мыть!
– Весьма признательна, Ваша светлость! Мерси за заботу. Не могу дождаться!
Брок только бровью дернул, Маша порой его здорово удивляла. Он вернулся, когда девушка уже сидела в ванной и поливала из душа свои распущенные волосы. Взявшись ей помогать, Брок сразу же обратил внимание, что Маша не набирает полную ванну горячей воды, как делала обычно, а просто моется под теплыми струями, даже не заткнув отверстие слива. Для девушки это было нехарактерно, но, ведь Брок не знал, о чем она сейчас думает.
«Греться мне теперь нельзя, могу навредить ребенку...» Мысль о том, что внутри нее живет крохотное существо, крепко связывающее ее с Броком, придавало особый смысл каждому мгновению. «Даже если этого и нет вовсе, если Хати ошибся, все равно, ведь это могло бы случиться, и как приятно просто представлять, что у нас появится маленький...».
Брок привычно нанес шампунь на ее волосы, аккуратно распределил пену по всей их длине, а затем тщательно промыл. Маша поморщилась, когда пальцы мужчины коснулись ее затылка:
– Ой, больно, шишка, наверно, будет!
– Что же врач сказал? - строго спросил Брок.
– Ничего страшного, до свадьбы заживет, - заверила Маша.
– Хорошо бы… до свадьбы - многозначительно пробормотал мужчина и вдруг взорвался:
– Я очень надеюсь, что он не выживет! - Брок, похоже, вспомнил Максима, - а Хати о чем с тобой говорил?
– Сказал, что знает тебя и видел нас вместе, еще про другого «вашего» рассказал - Брис его имя.
– В гости к себе не приглашал? - мрачно ухмыляясь, поинтересовался Брок.
– Нет. - выдохнула Маша. - Это я его пригласила… к нам. Сказала, что у него тоже непременно появится любимая девушка, и они будут жить долго и счастливо, как мы с тобой.
Улыбнувшись, Маша заглянула в потемневшие глаза Брока.
– Я люблю тебя! Я очень тебя люблю, и ты не должен в этом сомневаться. Никогда, слышишь? Ты — мой, а я — твоя. Я так хочу, и если ты тоже, пусть так и будет.
Брок глухо застонал, опускаясь на колени возле ванны. Он взял в ладони Машино лицо, прижался губами к ее лбу.
– Я чуть с ума не сошел, когда понял, что тебя нет дома. Я так испугался, что тебя увезли далеко и мы не увидимся больше. Это самое страшное для меня теперь - никогда тебя больше не видеть. Я думал, мне-то уже нечего бояться в этой жизни, а теперь страшно тебя потерять. Если ты вдруг исчезнешь, я просто умру здесь один! Хотя нет, нет… я буду искать тебя, буду бежать за тобой до последнего вздоха, буду биться за тебя до последней капли крови, потому что ты для меня - все! И если ты вдруг сама решишь от меня отказаться…
– Такого не будет! - горячо убеждала Маша, задыхаясь от непролитых слез. - Даже не думай об этом, такого точно никогда не случится!
– Знаешь, я ведь даже почти поверил, что ты захотела уехать, что ты больше не хочешь со мной быть, а Коротков тебя отпустил.
– Ого! Ты впервые не назвал его Алексом! Это прогресс! - грустно засмеялась девушка.
– Да хоть чертом, лишь бы помог тебя вернуть!
– Помой меня поскорее и унеси в спальню, - тихо попросила Маша, - так устала сегодня…
Теплая вода очищала, дарила желанную свежесть. Мягкая пена геля с эфирными маслами иланг-иланг и пачули успокаивала. Маша расслабилась под осторожными прикосновениями мужчины, закрыла глаза и, запрокинув голову вверх, улыбалась больше сама себе, чем Броку. А тот очень внимательно исследовал тело девушки: плечи, руки, запястья… спину, бедра. Брок боялся найти хоть малейший синяк, даже крохотную ссадинку — свидетельство того, что любимой было больно, что кто-то посмел обращаться грубо с ней.
Маша казалась Броку такой нежной и ранимой, что даже мысль о том, что могло бы произойти с ней в лесу сегодня, вызывала бешеное желание кого-нибудь растерзать. Жаль, очень жаль, что у него не получилось добраться до водителя раньше! Брок остановил пытливый взгляд на блаженном выражении Машиного лица, на ее таинственной улыбке и закрытых глазах:
