Снился мне дом, улыбчивое лицо мамы, невозмутимый взгляд отца, скользящий по строчкам свеженькой прессы, тихое подзуживание Сеньки над младшей Лизкой, и истошные вопли горделивого кота Василия у ног родительницы. Обычный воскресный день моей семьи. Несмотря на то, что и я, и Арсений давно вырвались на свободу из-под родительского крыла, на выходные мы собирались большой дружной семьей и делились новостями, которых за неделю обычно накапливалось не перечесть. Брат рассказывал об очередном задержании, с подражанием сирены полицейского автомобиля, импровизированными звуками борьбы и неизменной победой над всем мировым злом самого Котова Арсения Павловича. Лизка жаловалась на строгого физрука с «ненормальными нормативами», которые сестрёнка никак не могла сдать. Я тоже не отставала, жаловалась на упрямого старика Мартына, излишне ласкового Атоса, и непослушную Муську, которая сама пришла в питомник, да так и осталась, только не в качестве питомца, а в качестве владычицы маленького государства. И следит она за этим государством со всей строгостью, поглядывая на работников питомника как рабов, ну или прислугу. Мама делилась с нами достижениями на фронте «Рукодельный кружок», где вновь подорожала пряжа или выбор цветов настолько скуден, что она просто не представляет куда бежать и что делать. Только отец взирал на творившийся балаган с царственной невозмутимостью, да Васька с безмолвной брезгливостью, явно во всем этом видел только один плюс – фирменный мясной пирог в мамином исполнении и щедрые кусочки от меня, Лизы и Сеньки.

Сон был настолько ярким и правдоподобным, что когда я проснулась, так и не обнаружив одеяло, чтобы накрыться, несколько долгих минут не могла сообразить, где нахожусь, почему так темно и с чего это я сплю на полу.

А когда вспомнила… Несправедливо, хочу обратно в сон, где всё по-прежнему, без ужасного попаданства и собачьей тушки! Но мои мольбы услышаны не были, да и новая проблема заняла мысли. Я хочу…э-э-э…в уединенное место, справить нужду! И что делать? Идти в туалет, спрятанный за перегородкой в ванной? Так он высокий…

Мерное дыхание Ранделла, доносящееся с кровати, заставило разозлиться. Хозяин называется! То покормил меня не вовремя, то теперь вот не «выгулял» перед сном! А я мучайся…

В ожидании непонятно какого чуда, выдержала ещё минут десять, а потом, махнув рукой на неудобства, пошла в ванну, повторно оценив идеальное ночное зрение гончих.

Нет, так весело, до икоты, мне ещё не было никогда. И я уверена, войди сейчас мужчина в ванну, он бы тоже от души повеселился, за что получил бы от меня отметину на мягкой части тела в виде укуса! Почему ему хранитель не выдал подробную инструкцию по уходу за животными? Безответственные бездари! Бесчувственные чурбаны!

Когда грязное дело, наконец-таки, было сделано, и я вернулась в комнату, то в отместку за свои страдания подошла к кровати и запрыгнула на мягкую перину. И кое-как забравшись под покрывала, закрыла глаза, лелея злорадную мысль:

«Будешь знать, хозяин, как заставлять меня мучиться!»

Утро началось с ворчливого:

– Где твоя совесть, Таша.

«С моей совестью все отлично! Она живет по принципу «как ты ко мне, так и я к тебе». И нечего всё сваливать на меня, сам виноват!» – естественно, моё ворчание и вполне справедливые замечания никто не услышал, можно сказать, проигнорировал.

А вот одеяло стащил и, ткнув пальцем в бок, строго скомандовал:

– Таша, место!

Уже бегу…Сейчас, только отдохну ещё немного, совсем чуть-чуть…Отдай одеяло, изверг, жалко что ли?!

– Таша! – кто-то с утра и не в духе? С чего бы это…

Пришлось подняться и посмотреть на недовольное лицо Ранделла. Творческий беспорядок в волосах, потемневший взгляд и поджатые губы – хорош, даже когда злится хорош.

«Ну?» – наклонила голову, ожидая длинную внушительную речь.

– Ты! – хозяин набрал полную грудь воздуха, готовясь к тираде, но ничего сказать не успел, раздался стук и тихий голос по ту сторону двери:

– Ваша светлость, к вам нир Биртол, просит срочно принять, – мне показалось, что Иниго взволнован.

Ранделла после его слов буквально сдуло с кровати, он и думать забыл о выходке непослушной собаки, поспешно натягивая брюки и застёгивая мелкие пуговицы рубашки.

Перед тем, как выйти из спальни, мужчина всё же бросил:

– Я это так не оставлю!

Что именно не оставит, он пояснить не удосужился, а потому я лишь покачала головой и натянула на себя отобранное одеяло. Не оставит он! Можно подумать я ему спущу с рук халатное отношение к бедному питомцу.

Сон мягкими лапами подбирался всё ближе, когда его бессовестным образом прервали.

– Таша? Ко мне! – теперь и голос Ранделла звучал напряжённо.

Нехотя подняла голову и бросила укоризненный взгляд на мужчину. Дай поспать? Будь человеком! Идти никуда не хочу, я не выспалась, между прочим.

– Таша! – просьба сменилась приказом и с меня в очередной раз стащили одеяло.

Не успела я возмутиться такой наглости, как рядом со мной опустилась чёрная перчатка, и хозяин коротко скомандовал:

– След!

От удивления тщательно лелеемые крохи сна слетели, будто и не я только что мечтала понежиться в кровати ещё часок-другой.

«Совсем что ли? Не буду я ничего искать…» – мысли утонули в запахе, исходившем от перчатки.

Аромат жжёной карамели вряд ли можно отнести к чему-то из ряда вон выходящему, но животная сущность этого тела считала иначе. Собака с легкостью одержала верх над человеческим сознанием и, подхватив зубами кожаное изделие, рванула к выходу, не обращая внимания на растерянное:

– Подожди!

Коридор, лестница, узкая прихожая. Поскребла лапой входную дверь, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

А что мне остается? Сидеть и не высовываться? Наслаждаться процессом, так сказать? Хотя…выбора мне всё равно не оставили!

Из гостиной вышел худощавый мужчина с острым взглядом и холодной улыбкой:

– Взяла след? – голос, вопреки внешности звучал мягко, с необычными мурчащими нотками.

– Взяла, – коротко согласился Ранделл, натягивая пальто, перчатки и подхватывая трость. – Если нам повезет, то можем успеть!

Что он имел в виду, не знаю, да и когда дверь открыли, я вообще перестала понимать происходящее. Собака, ну и я вместе с ней, понеслись по мощёным улицам, распугивая впечатлительных дам, ворчливых стариков и срывая с детских губ шепелявое: «Шмотли!»

Пару раз оглянувшись, удостоверилась, что хозяин следует за нами, сидя в открытой коляске, запряженной таким же чудищем, как и вчерашний катафалк.

Это хорошо, что эмоции гончей сосредоточены на поиске обладателя странного запаха, иначе бы я нервно оглядывалась каждые пару секунд. Очень уж устрашающе выглядел двуглавый монстр!

Бежали мы долго, и только когда улицы стали не такими ухоженными, прохожие напомнили голодранцев в оборванных лохмотьях, а перекошенные крыши и ставни домов откровенно пугали, мы остановились, озираясь по сторонам.

– Таша? – рядом тут же оказался Ранделл.

Нет, дорогой хозяин, сейчас ты разговариваешь не с Ташей, потому что Таша сидит в уголочке и флегматично наблюдает за тем, что происходит. Хотя мужчине, в общем-то, на это совершенно наплевать.

Прикрыв глаза и принюхавшись, мы, я и собака, вновь сорвались с места, но уже не так быстро. Обогнув одно из полуразрушенных строений с чёрными провалами вместо окон, остановились возле неглубокой канавы, в которой лежал…мужчина. Застывший взгляд, скрюченные от судорог пальцы, неестественно вывернутые руки…

Он определенно не был живым.

Часы едва пробили без четверти восемь, а нир Биртол уже сидел в гостиной советника и нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кожаного кресла.

Молоденькая служанка с глуповатой улыбкой на лице ждала от гостя хоть каких-то распоряжений, но Чейз не удостоил её и парой слов, лениво рассматривая корешки книг в огромном застекленном шкафу. Те, кто были близко знакомы с мужчиной, могли бы сказать, что под маской равнодушия бушует ураган злости и лучше от него в этот момент находиться как можно дальше, но Аманда служила в доме его светлости совсем недавно, а потому оставалась стоять у стены, продолжая раздражать своим присутствием нира.