- М-да, - задумался на миг толстяк. - Ладно, - решительно сказал он и сунул Алексею мягкую потную ладошку. - Пауль Корн, владелец автомастерской.

- Алеша. То есть Алексей Трошин.

- Ну-ну, - оценивающе пробурчал Корн. - Славянин?

- Русский.

- А я немец, из Аргентины.

Вокруг меж тем уже бушевали страсти.

Громко причитала немолодая женщина в глухом черном платье. Как стало понятно из ее рыданий, итальянская крестьянка. Связно говорить она не могла, и вместе со всхлипами слышалось одно и то же: муж, маслины, черти. Ее пытались успокоить негритянка и симпатичная девушка в шортах.

Сухощавый мужчина в коричневом костюме пытался как-то организовать толпу, но его никто не слушал.

Алексею и так было не по себе. Он в который раз пытался разобраться в событиях сегодняшнего дня, начавшегося так безмятежно и счастливо, но ничего утешительного у него не получалось. А тут еще паника среди этих взрослых людей, от которых он вправе был сам ждать помощи и объяснений.

Неожиданно для самого себя Алексей вложил пальцы в рот и свистнул, как заправский голубятник. И вдруг стало тихо. Слышны были только негромкие теперь всхлипы итальянки да нервное бормотание араба.

Алексей оглядел толпу с высоты своего роста и увидел обращенные к нему растерянные лица с немым вопросом в глазах. С вопросом, на который он все равно не смог бы ответить.

Смутившись от общего внимания и наступившей тишины. Алексей неуверенно сказал:

- Что толку кричать? Давайте попробуем разобраться. Мы что, в плену? Отсюда можно уйти?

- Мы пытались, - отозвался мужчина в коричневом костюме. - Еще до того, как пришли эти, в зеленом. Но тропинки исчезли. Мы вот тут с Чжаньфу, - он показал на худенького китайца с желтыми, как у кошки, глазами, - два раза всю поляну обошли. Везде заросли, не продерешься.

- А потом эти вышли, нечистая сила! - заплакала снова крестьянка.

- Ясное дело. Похищение века! - встрял в разговор Корн. - Потом они погрузят нас в корабль и - фью... - Он выразительно показал на небо, на котором бледно засветились первые звезды.

Ответом на его слова был яростный вопль араба, прижавшегося к своему верблюду, как ребенок к любимой игрушке.

- Друзья! - сказал мужчина в коричневом. - Пустые разговоры не внесут ясности. Надо осмотреться, понять. Быть может, все, что нам говорили, правда. Тогда подумайте - это ведь величайшее счастье участвовать в первом контакте с представителями иных миров. Давайте пока спокойно разойдемся отдыхать. Ведь пришельцы, - тут он немного помолчал, как бы взвешивая произнесенное слово, - ведь пришельцы говорили, что не причинят нам вреда. А потом, скажем, часа через два, встретимся здесь снова. Ведь вряд ли кто уснет в такую ночь.

- Нет, я боюсь оставаться одна! - крикнула девушка в шортах.

- Чего уж тут бояться, - мрачно хмыкнул Корн. - Лучше пойдем в дом. Все уже продрогли. Холодно.

Вечер и впрямь становился холодным. Солнце село, и на траву упала ледяная роса.

За всеми волнениями Алексей не думал о погоде, а сейчас почувствовал и влажное прикосновение ночного воздуха, и колючий ветерок из тайги. Почти все одеты были легко.

В это время заговорил молодой человек, по-спортивному подтянутый: высокий и светлоглазый. До этого он хмуро молчал.

- Нет! Я так не согласен! Хватают, как кур из курятника, волокут неизвестно куда и говорят - давайте знакомиться Я полагаю так. Надо пойти к ним и потребовать нас отпустить. Немедленно.

Он неторопливо всех оглядел.

- Кто со мной?

Вперед шагнула одна итальянка. Потом отступила обратно.

- Хорошо, - сказал молодой человек. - Тогда я сам, - и пошел к дому, в котором скрылись пришельцы.

- Ну, а я пошел осматривать дом, - тихо, как бы про себя, сказал Алексей и тоже двинулся вперед, но к другому зданию. Он твердо решил - останусь. Что бы тут ни было, а все надо узнать до конца. Разобраться.

В чем разобраться, он и сам еще не знал, но покидать станцию наблюдения считал не вправе, зная, что не простит себе этого никогда.

"Такого шанса, - думал он, шагая по траве, - может, и не будет больше. Ни для кого Может быть, от того, как мы сейчас поведем себя, зависит будущее всей цивилизации. Нет, бежать нельзя".

Рыжик трусил за ним следом. Нашел хозяина. Ну, ничего. Вдвоем спокойнее.

Второй раз в этот день Алексей подходил к незнакомому дому, не зная, что ждет его за чужими стенами.

Вблизи здание выглядело почти обычным. Почти, потому что ни окон, ни дверей видно не было, как, впрочем, и куриной ноги.

- И на том спасибо, - хмыкнул Алексей.

Хотя стена казалась серой и ровной, что-то похожее на вход в центре все же виднелось.

Темный прямоугольник на серой стене.

Алексей пошарил по нему рукой, ища, за что можно ухватиться, но рука, не натолкнувшись на преграду, как бы окунулась в теплый воздух. Алексей еще дальше вытянул руку - она пропала в прямоугольнике по локоть.

- Понятно, - сказал он, - читали, - и шагнул вперед.

Он оказался в длинном и широком коридоре.

"Как в общежитии, - сравнил Алексей, - или как на корабле".

По всему коридору разливался мягкий успокаивающий свет.

Неожиданно справа краем глаза он уловил тихое движение и резко обернулся.

Навстречу шел лохматый человечек в бесформенной рубахе почти до колен и таких же бесформенных штанах. Он ласково улыбался и потирал крохотные ручки.

- Алексей Дмитриевич, - негромко и приветливо сказал человечек Просим, просим. Вы, как первый гость, можете выбирать любую комнату.

- Домовой? - полуутвердительно спросил Алексей.

- Домовой, домовой. Раньше Хрипуном звали. А теперь вот на базу вернулся, вылечили. Ну, что, пойдем комнаты смотреть?

- На базу... - задумчиво повторил Алексей. - А сам-то откуда?

- А с Песково. Есть такое село на реке Черемшане. Волга недалеко.

- А сюда вызвали? - не унимался Алексей.

- Ага, вызвали, - словоохотливо подтвердил домовой. - Два дня назад вызвали. Ну, я ить сам себе не хозяин. Прибыл, стало быть.

- Ох, и говоришь ты, - покрутил головой Алексей и передразнил: "ить", "стало быть". В рифму шпаришь.

Хрипун обиженно замолчал, а Алексей наклонился и быстро пощупал его плечо. Плечо было мягким, теплым, человеческим.

- Чего хватаисси! - еще больше обиделся домовой. - Большой вырос и хватаисси. Чуть что, так все хватаются, а то еще поленом норовят, поленом. А того понятия нету, что зашибить могут.

- Так как тебе там жилось, в Песково? - продолжал Алексей свой допрос, не обращая внимания на причитания домового. - Хорошо?

- Было и хорошо, - Хрипун еще не отошел, смотрел насупясь. Хозяйства теперь крепкие, живи да радуйся. А вот надо же!

- Чего так? - удивился Алексей.

- Как чего! - возмутился его непониманием домовой. - Раньше ведь как было? - Он важно помолчал и выдержал паузу. - Досуг, общение, значит. Все друг с дружкой разговаривали и, стало быть, понимали. А теперь все с телевизорами. Я эти телевизоры видеть не могу. Я их и раньше терпеть не мог, а уж как у людей появились...

Хрипун воодушевился и даже размахивал маленькими ручками. - Вот, бывало, стемнеет, хозяин покурить на крылечко выйдет, я к нему. Поговорим потихоньку, ладком, про хозяйство, про корову. Да мало ли про что. А счас и скотины, почитай, нету. Вся на фермах. А мне что теперь, с телевизором разговаривать, что ли, или на ферму идти, дояркам помогать? Плохо стало. Пора на покой, - и он совсем по-детски шмыгнул носом.

- Не унывай, друг! - Алексей хотел было хлопнуть Хрипуна по плечу, но вовремя остановил руку и сделал вид, что поправляет значок. - Ты и сейчас молодец! Пойдем комнаты смотреть.

- Пещера Аладина! - восхитился Алексей, когда Хрипун открыл первую дверь. - Сказка Шахерезады! Вы что думаете, я здесь жить буду? Пойдем дальше.

Следующая комната утопала в зелени мягких диванов, посередине журчал фонтанчик.