– Не будь жадным. Я хочу сказать, что есть Софи. – Я указала на берег, но он не сводил с меня глаз. – Ты нравишься ей. Она - прекрасна... я имею ввиду... ты должно быть заметил это вчера в магазине.

– Заметил.

– Очевидно, Кристи тоже. Красоту, я имею в виду.

Он склонил голову, нахмурившись.

– Дело в том, что Софи не только красива, как некоторые девушки, она также милая, дружелюбная, милая и ...

– Не мой тип, – сказал он.

– И, – продолжала я, не обращая внимания, – она редко пользуется своим ртом, чтобы высказать мнение.

Его взгляд устремился к моим губам. Я отвела взгляд. Когда повернулась, он все еще смотрел на меня, его глаза были темными и таинственными, как ручей. Его губы слегка приоткрылись. Он так долго и внимательно смотрел на мои губы, что мои щеки запылали, сердце начало колотиться. Я почувствовала, как его взгляд гипнотизировал мои губы, заставляя их приоткрыться. Мне казалось, что его глаза целуют меня.

– Не то, что ты, – согласился он, затем повернулся и пошел обратно к берегу.

Глава 14

На оставшейся части вечеринки я была осторожна, старалась не смотреть на Мэтта и Софи, но теперь Алекс заменил меня. Я задавалась вопросом, был ли это всего лишь интерес к своему "лучшему старому другу" или что-то большее.

Поездка домой была неловкой, наш глупый разговор в основном был о доме Кристи. Оставив Алекс и Софи, мы с Мэттом поехали молча.

Я знала о каждом его движении, о том, как он пошевелился на своем месте, как его рука опиралась на руль. Почему я так сильно реагировала на него? Даже когда Мэтт был противным в тот день, когда я встретила его, его глаза словно околдовали меня. Бы ли мы когда-то влюблены? Влюбляюсь ли я в него во второй раз?

Дома я поблагодарила его за поездку и направилась к убежищу своей комнаты.

Из-за недостатка сна накануне вечером, я заснула, как только легла на кровать. Когда мои глаза снова открылись, небо просветлело. Я услышала звон часов на лестничной площадке и подсчитала часы - пять, шесть, семь,- я повернулась,- восемь, девять, десять,- не может быть,- одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Тишина.

На моих цифровых часах: 5:00 утра. Я прислушалась, потом поднялась с кровати и на цыпочках подошла к двери своей комнаты.

Открыв её, увидела, что лестница была освещена внизу. Я прокралась по ступенькам к лестнице и посмотрела на бледный циферблат часов. Их стрелки указывали на несколько минут после полуночи. В окне над цифрами, картинка луны была на полпути к центру неба.

Воспользовавшись ключом, открыла стеклянную дверь, которая защищала их циферблат. Хотя я слышала, как часы тикали, стрелки не двигались. Кончиком пальца я попыталась продвинуть большую стрелку вперед. Она не двигалась, поэтому я покрутила его против часовой стрелки, пока часы не начали показывать - несколько минут после пяти. Я подумала, что правильно все расставила, потом заметила маленькую стрелку на циферблате часов. Она двигалась назад каждую секунду. Медленными движениями минутная стрелка часов двигалась в обратном направлении. Время шло вспять.

Я отступила назад, испугалась, заколебавшись на краю лестничной площадки. Сильные руки сжали мои руки и вернули меня в безопасное место.

– Это всего лишь часы, – сказал он.

– Томас!

Мы стояли рядом, достаточно близко, чтобы поцеловаться, но я не могла отойти от него. Если его руки не удерживали меня, то это были его темные глаза.

– Я ненавижу эти часы, – сказала я. – Они всегда говорят нам, что делать, и когда.

Томас рассмеялся. – И ты, конечно, не хочешь делать то, что от тебя ожидают.

– А, ты? – спросила я.

– Я привык. – Его взгляд скользнул к моим губам. Он смотрел так долго, так непреклонно, что мои щеки начали пылать, а сердце сильно колотиться.

Я почувствовала, как его глаза смягчили мои губы. Мне казалось, что они целуют меня.

– Апрель, – прошептал он, – я не могу перестать думать о тебе.

Я не сказала ни слова - знала, какую боль мы могли причинить. Но каждый раз, когда он смотрел на меня, каждый раз, когда он называл меня особым именем, придуманным лишь для меня, я хотела его ещё сильнее.

Он приложил руку к моей щеке, затем коснулся моего рта одним пальцем, подбираясь к моей губе. Всего раз, подумала я, глядя на него. Один поцелуй не был бы настолько ужасно неправильным.

Он наклонил голову, и наши губы приблизились. Его губы коснулись моей щеки. Это легкое прикосновение заставило меня дрожать. Затем его руки сжались вокруг меня, и я почувствовала тепло и нежность его губ на своих губах.

– Томас!

Мы оба отступили. Моя сестра стояла на верхней ступени лестницы, глядя на нас.

Томас отпустил меня.

– Хелен, я...

– Не пытайся объяснять, – сердито сказала она. – Не усложняй ситуацию. Уходи, Томас.

– Но мне нужно всё объяснить, – сказал он. – Я слишком долго скрывал правду.

– Уходи! – закричала она. – Сейчас же!

Он посмотрел на меня, и я кивнула.

– Мне ... мне очень жаль, – сказал он ей.

Моя сестра подождала, пока Томас уйдет, а затем направилась ко мне, ее глаза сверкали от гнева.

– Существует ли хоть что-то, чего ты не хочешь, Аврил? – спросила она. – Разве я ничего не могу взять для себя?

Я закусила губу.

– Мама и папа дают тебе всё, о чём бы ты не попросила.

Я закрыл глаза, зная, что будет дальше.

– Слуги делают все для тебя. Твои друзья прикрывают тебя. Все мальчики в этом городе жаждут тебя.

– Хелен, это не моя вина ... – Я замолчала.

– Что в тебя все влюбляются? – Она закончила за меня.

Ее лицо было таким бледным, ее кожа была настолько тугой, что я могла видеть, как кости двигаются под ним.

– Скажи это, Аврил, скажи, что это правда.

Я отвернулась.

– У тебя есть всё, о чём ты пожелаешь. Но ты должна была забрать у меня и Томаса?

– Я ничего не могу поделать с тем, что я чувствую по отношению к нему, – сказала я. – Он ничего не может поделать с чувствами, которые испытывает ко мне.

– А, как насчет старой доброй Хелен? – спросила она. – Неважно, что я чувствую?

Ее глаза были налиты кровью. Я знала, что она не плачет.

Мое сердце было разбито на две части. Оно болело за нее, но также и за нас.

– Как ты думаешь, если я держу свои эмоции под контролем, значит - я ничего не чувствую?

Я была в отчаянии, доказывая свою правоту.

– Если два человека чувствуют к друг другу одно и тоже, – рассуждала я, – тогда это значит гораздо больше, чем то, что чувствует один человек.

– Не могу поверить, что ты поступила так со мной! - воскликнула она, ее голос дрожал от гнева. – Однажды ты заплатишь, Аврил.

Она сделала шаг ко мне, потом еще один. Что-то сломалось в Хелен: замок, который сдерживал её жестокость, был сломан. Я видела ярость в ее глазах.

– Запомни мои слова, – сказала она, подходя к мне. ­– Ты заплатишь.

Я быстро отступила и пропустила ступеньку. Потянулась, но не смогла остановить падение. Моя голова откинулась назад, и я упала вниз, край каждой ступени ударился о мой позвоночник. Я услышала крик Хелен, похожий на тот, что она издавала, когда мы были детьми: Я не этого хотела! Я не хотела этого!

Потом все потемнело.

– Меган! С тобой все в порядке?

У меня болела спина, и моя рука, зажатая на перилах лестницы, гудела от боли. Мэт встал на колени рядом со мной, на полпути по лестнице.

– Просто небольшой ушиб, – ответила я дрожащим голосом.

Он помог мне сесть.

– Что случилось?

– Я не уверена. – Изо всех сил старалась собрать в голове смешавшиеся образы. – Я, должно быть ходила во сне. Это началось несколько ночей назад. Ты не видел, как я упала?

– Я был в библиотеке, – сказал он. – Когда услышал шум, то побежал и нашел тебя здесь.

– Который сейчас час?

Он посмотрел через мое плечо:

– Примерно, десять минут шестого.

Я повернулась, чтобы посмотреть на часы на площадке и вдруг вспомнила тринадцать курантов и сцену с Аврил, Хелен и Томасом. На этот раз мне снились не просто места, но и события. Неужели, это произошло на самом деле? Я фантазировала, размышляя над историей, рассказанной мне миссис Райли, или я действительно помню?