Поначалу я его немного побаивалась. Надо ж как не повезло человеку с внешностью. А я-то еще по поводу своей комплексовала. Да я прямо Белоснежка рядом с ним. Муким пытался быть внимательным, то есть время от времени грубовато интересовался: « Ну, типа, как там у тебя, справляешься.» На что я неизменно отвечала: « Да, спасибо. Все хорошо.» И все же, хоть убей меня, не чувствовала я никакой благодарности. Конечно, Муким помог мне. Я была признательна ему, но не была благодарна за работу. Я ее лишь терпела. Для меня это было временным отступлением. Сейчас главное с ребенком как-то уладить. Не все еще потеряно. Да, работа была мне в тягость и одновременно спасением: отвлекала от назойливых мыслей, гарантировала ежемесячную сумму… что бы я делала без этих денег. И все же… нет, я точно ненормальная.

Постепенно я привыкла даже к хозяину. Мне нравились наши редкие вечерние посиделки. Бывало, что Муким задерживался в магазине. Тогда он вваливался ко мне в комнатушку, требовал чай. Первая неловкость сменилась интересом. Это был человек словно из другого мира. Мне не приходилось раньше сталкиваться с теми, кто не раз сидел в тюрьме. Ну, конечно, я знала о них, читала, а вот так, чтобы он был рядом, а не на экране телевизора– такого не припомню. Один раз я его без одежды увидела: Третьяковская галерея, прихватив кучу носовых платков, отправилась кусать себе локти– похоже, на его теле вся тюрьма практиковалась. А дальше… То ли Мукиму, смею надеяться, тоже нравились наши встречи, то ли результаты « ну, типа, надо присмотреться» его удовлетворили, но вскоре он предложил мне переехать. Сказал, что у него знакомая есть, одинокая старушка. Вот с ней я и буду жить. Он, понятно, обо всем договорился и прочее, прочее…

Следующая запись

Тетя Нина, у которой я жила, пошла спать, я мыла посуду. Муким, заехавший к нам якобы поужинать, курил тут же на кухне. Форточку, конечно же, открыть не догадался. Ох, уж эти мужчины, все им надо напоминать.

–Слышь, Тань, тут такое дело. Короче вчера вечером, когда ты ушла уже, твоя мамаша пришкондылябала.

–И чего ей надо?

–Ну, чего… ну, типа, ты и умница, и красавица, пора и забыть обиды. Ну, типа, родные вроде. Тань, ты как, вообще, ну, чего решишь?

–Ничего не решу. У меня нет родителей. Я– сирота.

–Круто. Тань, ну, типа, они ж не посторонние…

–Муким, я еще раз повторяю! У меня нет родителей!

–Да ладно, нет и нет, мне-то что. Суровая ты девка, однако.

–Суровая, говоришь. Муким, перед тобой когда-нибудь захлопывали дверь, прямо перед носом? Я тоже думала, что у меня есть родные. Наивная. Не оправдала я их надежд. И меня просто выкинули. Где я, что со мной– их не интересовало. А теперь, значит, стала и умницей, и красавицей.

–Так и будешь жить с обидой?

–Это не обида. Тогда на скамейке я решала как легче помереть: таблеток наглотаться или вены порезать. У меня не было выхода, мне некуда было идти. Если бы ты не появился, я была бы уже мертва. Так что будем считать, что началась новая жизнь. И в этой жизни у меня нет семьи. У меня, вообще, никого нет.

–Ясно.

–Я тебя шокировала, да?

–Кого? Меня? Тань, это даже оскорбительно как-то. Я могу и покруче истории рассказать. Хочешь послушать?

–Хочу.

–Короче, в школе учителка была, класснуха наша. Вот, понимаешь, невзлюбила она меня. Я-то по малолетству думал, что, типа, я– двоечник и все такое. Но какова стерва оказалась. На руку ей надо было дать. Это меня потом уже просветили. Мать, блин, на двух работах пластается, тянет меня изо всех сил, а эта с… подзаработать решила. Помню, как орала она на собраниях, добилась, чтобы в колонию меня упрятали. А там уже пошло по накатанной. Мать поседела совсем, болеет постоянно. Друган у меня тогда еще был. Ну, я его, типа, своим друганом тогда считал. Да вот слухи пошли, как продавал он меня за хорошую характеристику. Нам тогда пришлось уехать из города, но я поклялся, что вернусь. В отличии от тебя, мне и в голову не пришло придумывать себе якобы новую жизнь. Я вернулся чтобы отомстить.

–И как? Удалось?

–Учителка та сейчас бутылки собирает. Я позаботился о том, чтобы и с пенсией у нее были проблемы, чтобы из благоустроенной квартиры она в вонючую малосемейку переехала, чтобы дети шарахались от нее. Я до сих пор ее пасу и не дам ей подняться. И того попрыгунчика вниманием не обделил. Пригодилась ему хорошая характеристика. Зона любит гладкие бумажки.

–То есть он в тюрьме сейчас?

–Угу, причем по такой позорной статье… тут без комментариев, ладно. Понимаешь, Тань, у нас свои законы, не болтливыми депутатами писаны. Это правильные законы. Меня учили так. Вот если, например, видишь, что человек нормальный– помоги, если сможешь. А гниду всякую дави без жалости. Кстати, если хочешь, могу и котику твоему за ушком почесать.

–Нет, не хочу. Я не такая, как они. Я не буду отвечать. Пусть Бог их накажет, если он есть.

–Ну да, слышал: по морде получил– подставь другую…

–Просто мараться не хочу. Мне неприятно любое общение с ними.

–А если Его нет или не накажет?

–Значит тогда и Бога не будет.

Хозяин Муким

Следующая запись

–Будешь иногда у меня домработницей подрабатывать. Не беспокойся, оплата пойдет дополнительная. Надо чтобы тебя Лариска увидела.

–Что-то вроде новой моды, да?

–Тань, объясняю тебе популярно и один раз. Старушка, к которой я поселил тебя– моя мать. Об этом никто не знает и ты никому не расскажешь. Ты ведь уже догадалась, что мои интересы не ограничиваются этим убогим магазинчиком. И тебе не надо объяснять как длинный язык иногда здорово жизнь укорачивает.

Я кивнула, но… люболытство трудно преодолеть, особенно если сегодня хозяин в хорошем настроении. Муким это понял, криво ухмыльнулся и лишь руками развел.

–Ну, бабы… Чего еще?

–Муким, не беспокойся. Я никому и ничего не скажу. Я благодарна тебе… Ты что, стесняешься своей матери? Или от скуки решил в партизанов поиграться? К чему эта таинственность?

–Ладно. Давай прямым текстом. Я– уголовник, бандит, понимаешь?

–Я это сразу поняла, как только тебя увидела. У тебя же рожа такая… я тогда еще подумала, что ты меня прикончишь где-нибудь на пустыре…

–Ну, спасибо за комплимент!

–Муким, она ведь твоя мать. Она тебя любит. Я уже поняла, что тетя Нина– добрейший человек. Она не оттолкнет тебя. Уверена, что ей безразлично, что там о тебе говорят…

–Тань, я знаю, что она меня любит. И еще она знает обо мне все. Дело не в этом. Есть, к сожалению, люди, которые меня не любят и очень сильно. Поэтому, ради безопасности своей матери, я должен как-то объяснить всем, с какого перепоя мне вдруг приспичило заботиться об уборщице и даже заглядывать к ней иногда. Пусть все думают, что ты моя личная прислуга. Это даже круто. Будешь появляться у нас, когда позову. Ну, там приберешься, посуду помоешь. Может Лариске чего понадобится. Тань, я ведь тоже человек и мне иногда хочется навещать маму, поэтому постарайся быть убедительной. Так мы договорились?

–Конечно. Я не подведу тебя.

Следующая запись

Мукиму определенно везло в делах. Вроде бы и магазинчик небольшой, и хозяин не слишком-то балует его вниманием, и страна еще от перестройки не оправилась, с талонами до сих пор не можем распрощаться, но выручка шла, нашей стабильной и, вообще-то, приличной зарплате даже завидовали. Вот, на мое место уже очередь выстроилась: живот почти подбородок подпирает. Жизнь немного наладилась. Беременность была обычной, как у всех, врачи не слишком придирались. И так же, как обычно, без вмешательства Мукима не обошлось. Не поленился, заехал к моим родителям и видно такого шороха там нагнал, что те безропотно отдали ему все мои документы, сами собрали мои вещи и даже до машины помогли донести. Вот уж я смеялась, когда он рассказывал.

В конце месяца Муким обещал отпустить меня в декрет. Претенденты на вакантное в скором времени место уборщицы заволновались. Чуть ли не рекламные шоу начали устраивать, когда хозяин к магазину подъезжал. С тетей Ниной я не просто подружилась, кажется я даже полюбила ее. Да, жили мы дружно, вместе ждали моего ребенка, вещички детские готовили. Ну, а насчет моего ближайшего будущего…