– Блять, блять…Дилан, – задыхался я. Но мне стоило быть умнее, потому что Дилан сел на свои пятки и ухмыльнулся, как сущий дьявол. На его носу была капля маскарпоне, и я застонал от того, как нереально очаровательно он выглядел, после того как вызвал хаос во всем моем теле. Этот извращенец слишком наслаждался тем, как мучал меня. – Ты убиваешь меня, в курсе, да?

Дилан втянул свои губы, пока поднимался на ноги и расстегивал молнию своих шорт.

– Ну, не умирай. У меня на тебя планы.

Я сглотнул, когда его шорты упали на пол, и он пинком откинул их в сторону, а затем умудрился спросить:

– Какого рода планы?

Теперь, у такого же обнаженного, как и у меня, член Дилана выпирал, как приглашение, но он отошел за последним куском торта на столе – «красным бархатом». Он покрутил пальцами тарелку и пока шел ко мне, он протянул ее по столу ближе к нам. Затем он толкнулся пальцами в насыщенную глазурь торта и зачерпнул шоколадный мусс и ванильную корочку и остановился между моих ног. Глядя на меня сверху вниз, он приложил пальцы к моей нижней губе, и я открыл для него рот. А когда он сказал: «Пососи», я чуть не кончил.

Я взял его запястье одной рукой, а талию – другой, и притянул к себе так близко, как смог, а когда медленно втянул его пальцы в свой рот, он толкнулся бедрами вперед, так что его эрекция оставила липкий след на моем животе.

Я крепко сжал его талию, удерживая его на месте, поднимая на него взгляд и кружа языком вокруг и между его пальцев, вместе с тем позволяя ему тереться своим членом об меня.

Когда его глаза закрылись, а стон сорвался с идеальных губ, я провел пальцами по его пояснице до начала расселины и приласкал узкую щель.

– Эйс, я…я хочу… ахх, твою же мать, – произнес он, его глаза распахнулись, когда я вытащил его пальцы из своего рта и подтолкнул его опуститься поверх меня.

Дилан не мешкал. Он седлал мои бедра, и когда наши члены коснулись друг друга, он вцепился в мои плечи и толкнулся бедрами вперед.

– Чего ты хочешь? – спросил я, когда он начал раскачиваться на мне, а затем Дилан бросил взгляд на остатки торта на столе рядом с нами.

– Еще, – ответил он, и я рассмеялся.

– Ты, на самом деле, сладкоежка…да?

Он потянулся за тортом и подхватил горсть, и на этот раз поднес пальцы к моему рту. Я приоткрыл губы, и после того как он размазал все поверх моего рта, подбородка и челюсти, он обнял меня за шею, наклонился ближе и крепко поцеловал.

Звук, который вырвался из него, был близок к блаженству, пока он извивался на мне. Дегустация тортов была официально закончена, когда он начал отчаянно гнаться за своим оргазмом. Его язык порхал над месивом, которое он устроил на моих губах, а затем скользнул внутрь, чтобы потереться о мой язык, его рука опустилась ниже, чтобы обхватить обе наши эрекции. Я оторвался от его рта, когда из меня вырвался просто звериный звук, а затем моя голова запрокинулась назад, а он прикусил мою челюсть, двигая кулаком вверх и вниз.

Я был охренеть, как близко, удерживая его на себе, думая о том, как сексуально, липко и чертовски сладко все это было, пока мы поглощали друг друга здесь, в столовой. А когда тело Дилана напряглось напротив моего, и он выкрикнул мое имя, ощущение его спермы, ударившей по моему животу, подстегнуло мой собственный оргазм.

Мы оба возвращались с наших необычайных высот, наше дыхание было рваным, но как только мы вернули себе способность связано говорить, Дилан пошевелил бровями и сказал:

– Кажется, выиграл «красный бархат». Как ты считаешь?

И мне пришлось согласиться: «красный бархат» вдруг оказался именно тем, что останется в наших воспоминаниях на долгие годы до самого конца.

Определенно, намеренная двусмысленность.

Удивительно, как все может измениться, когда ты покидаешь ЛА. Там нас безостановочно преследовали журналисты, и если мы хотели где–то поужинать, то стоило готовиться к тому, что нас будут прерывать пять тысяч раз во время еды люди, подходящие к нашему столику за автографом или снимком с Эйсом.

Здесь же, во Флориде? Просто натянул кепку пониже, немного очков и неприметной одежды и ты однозначно затеряешься в толпе пассажиров, заполняющих Терминал Б.

Мы направились к эскалатору, который вел в зону выдачи багажа, и, когда я положил ладонь на перила позади Эйса, то уткнулся носом в него. В попытке ограничить взгляды в нашу сторону мы не держались за руки, когда выходили, и мне уже не хватало его прикосновений. В этот момент, я проклинал всех зевак.

Эйс улыбнулся мне, и его пальцы слегка царапнули по моей талии, а после упали к его боку.

– Ты уверен, что Дерек здесь? – спросил он. – Я всегда могу заказать водителя.

– Нет, он здесь. Я написал ему сообщение, когда мы приземлились, и он ответил, что только что припарковался. Готов поспорить, что он…– слова застряли в моем горле, когда я бросил взгляд на небольшое столпотворение людей в конце эскалатора, которые дожидались своих родных. Один особенно выделялся, и когда я посмотрел на то, что он написал на табличке, которую гордо держал в воздухе, то расхохотался.

Эйс проследил за моим взглядом до Дерека, упакованного в белую майку и камуфлированные шорты, который держал табличку «Конвенция Jergens»

– Вот засранец, – сказал я, все еще смеясь, когда мы добрались до конца эскалатора и покатили свои чемоданы туда, где он стоял с самодовольной улыбочкой на своем лице. – Веселенькая табличка, мудак.

Дерек опустил свои руки и рассмеялся, а затем схватил меня за руку и притянул для объятий, сильно хлопнув по спине, а затем проделал то же самое с Эйсом.

– Я подумал, что тебе понравится, поскольку именно этим ты занимался в Вегасе, когда тебя поймали на горяченьком.

Я застонал.

– Ты никогда не дашь мне забыть об этом, да?

– Хрена с два, – ответил Дерек, возглавляя дорогу к ленте, по которой катался багаж. Мы стояли в стороне, дожидаясь намека на наш багаж, а Дерек мудро молчал, вместо того, чтобы втягивать нас в разговор. Здесь было слишком много людей вокруг. Один только намек на то, что Эйс здесь – или, не дай бог, он вообще скажет что–то своим знакомым, рокочущим голосом – и мы никогда не уедем из аэропорта.

Я заметил наши чемоданы, и мы с Дереком подхватили их с ленты. Пейдж уже переслала наши смокинги вместе со всем необходимым для свадебной вечеринки, так что мы упаковали достаточно вещей на три ночи, которые мы проведем во Флориде, перед тем как улететь в наш медовый месяц. Я все еще не знал, куда мы полетим, поскольку Эйс захотел, чтобы это был сюрприз, но, честное слово, он мог увезти меня куда угодно, и я не стал бы жаловаться. Одежда, которую он просил меня собрать, не давала мне никакого намека – она разнилась от плавок до джинсов, что только сбивало с толку. Или у нас будет не одно место назначения? Я не мог дождаться момента, когда выясню это.

Теплые потоки воздуха согревали после прохлады аэропорта, когда мы последовали за Дереком к автоматическим дверям и остановились на обочине, забитой людьми, которые дожидались возможности пересечь дорогу к парковочной площадке. Краем глаза я заметил что–то похожее на телекамеру канала новостей, и мое сердце екнуло в груди, пока я оглядывался, чтобы узнать, кто нас уже нашел.

Моя паника поутихла, когда местная телевизионная команда продолжила брать интервью у начальника аэропорта о проблеме пробок, связанной со строительством.

Я выдохнул от облегчения и, больше не раздумывая, потянулся за рукой Эйса. Но затем его тело сильно впечаталось в меня, как будто кто–то столкнулся с ним, и их багаж упал на землю.

– Простите, – извинилась женщина перед Эйсом, а потом постаралась поднять свой крупногабаритный чемодан.

Ладонь Эйса коснулась ее плеча, и он сказал:

– Позвольте мне, – а потом легко поставил ее сумку на колесики. Она поблагодарила его и продолжила свой путь, а Эйс повернулся ко мне, но ущерб уже был нанесен.