Он поспешно слез со стула. Его жирное лицо засияло.

— Да, он уехал, — ответил он, глазами раздевая ее. — Как ты прекрасно выглядишь, Долли. Как тебе это удается? Она пожала плечами и влезла на соседний табурет.

— О, я не знаю. А Джек этого больше не замечает, Эйб. Тот нахмурился.

— Джек не ценит лучшего, что может быть в жизни.

— Ты знаешь, что он взял с собой эту сучку Лиль? — спросила она, беря холодный мартини, который подал ей бармен. Голович застыл.

— Что-то слышал, но это не мое дело.

— Эйб, у Джека неприятности?

— Нет, нет, ничего подобного. Просто он внезапно решил…

— Пожалуйста, Эйб, скажи мне. Ты тетерь единственный, кому я могу доверять. Он в беде, не так ли?

Голович бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

— Он мог попасть в беду. Поэтому мы решили, что пока ему следует побыть вне пределов досягаемости.

— Это из-за Джун?

Он снова заколебался, затем кивнул.

— А как будет реагировать организация, Эйб? Это может быть концом Джека?

— Это опасный разговор, Долли, но так как это спрашиваешь ты, я могу честно сказать, что не знаю. Он не очень-то обращал внимание на организацию эти последние месяцы. Он даже как-то говорил, что хочет с нею порвать.

Это было новостью для Долорес, но она была достаточно осторожна, чтобы не дать возможности Головичу увидеть ее удивление.

— Я знаю. Он что-то об этом говорил. Но разве это не глупо, Эйб?

— Я думаю, глупо.

Теперь настало ее время колебаться, но она знала, что если она сейчас не использует любую возможность, то когда вернется Маурер, будет уже поздно.

Понизив голос она сказала:

— Если с Джеком что-нибудь случится, должность примешь ты?

Голович исподлобья посмотрел на нее. Он ступил на опасный путь, но понимал, что положение Долорес еще более опасное.

— Это будет зависеть от организации. У них может быть кто-нибудь на примете. Она покачала головой.

— Не похоже на это. — Она неожиданно прямо взглянула на него. В зеленых глазах было откровенное предложение. — Если ты примешь должность, Эйб, у тебя будет что-нибудь для меня?

Она смотрела на него, стараясь сохранить невозмутимость. Она знала ответ еще до того, как он ответил:

— Если я приму должность, Долли, тебе не о чем будет беспокоиться.

Она удовлетворенно улыбнулась.

— Пока что мне о многом приходится беспокоиться, Эйб. Голович кивнул. Он с трудом удерживался, чтобы не дотронуться до ее руки. Слишком много народу в баре наблюдали за ними.

— Да и мне тоже.

Резко зазвонил телефон, стоящий на стойке бара. Бармен поднял трубку, послушал и ответил:

— Да, сэр, — и положил ее на место.

Повернувшись к Головичу, он сказал:

— Мистер Сейгель просит вас зайти к нему. Дело срочное. Голович нахмурился. «Этот Сейгель не может и десяти минут выполнять свою работу, не беспокоя меня, — думал он, слезая с табурета. — Ничего не поделаешь, надо идти. Не стоит портить отношения с самого начала своего царствования».

— Этот парень высморкаться не может без моей помощи, сказал он Долорес, улыбаясь. — Может продолжим разговор минут через двадцать? Она покачала головой.

— Может не надо, Эйб? Слишком много глаз вокруг. — Она предостерегающе взглянула на него. — Я сейчас иду домой. Она в свою очередь слезла со стула.

— Как-нибудь на днях мы обязательно поговорим и пообедаем вместе. Я смотрю вперед, в то время, Эйб, когда нам ничего не будет мешать.

Ее взгляд был наполнен значением, когда она на прощание улыбалась.

Он наблюдал за ней, когда она шла от стойки к двери. Его глаза наслаждались зрелищем мягко покачивающихся под тонким материалом бедер, широких плеч и длинных, с тонкими лодыжками ног. Он чувствовал волнующее желание.

Сейгель взволнованно ходил по кабинету, когда вошел Голович. Его лицо был бледным. Когда он подошел к Головичу, от него пахло виски.

— Они заполучили девчонку, — задыхаясь сказал он. Голович напрягся.

— Что ты хочешь сказать? Кто захватил девчонку?

— Черт бы их побрал! Полиция захватила ее! Эти два подонка провалили дело!

Голович почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Провал! В тот момент, когда его рука уже было лежала На штурвале, корабль понесло черт знает куда. Что подумают о нем в организации? Это может уничтожить его шансы наследовать Мауреру!

Холодная злая ярость охватила его.

— Но Джек велел тебе уничтожить ее! — пронзительно завопил он. — Значит она не уничтожена?

Сейгель попятился назад. Он никогда еще не видел Головича таким: старик выглядел сейчас настолько же опасным и безумным, как выглядел Маурер, когда плохо шли дела.

— Они поймали ее в лабиринте в парке. Полиция, должно быть, была информирована. Они прибыли раньше, чем наши парни нашли эту маленькую сучку. Моу убит.

— Как полиция могла ее взять после того, что тебе сказал Маурер? — продолжал вопить Голович, сжимая свои толстые кулаки. Лицо его было перекошено от злости и страха. — Ты не слышал, что сказал Мак Кен? Черт побери! Что с тобой случилось?

— Но я предупреждал мистера Маурера, — проворчал Сейгель. — У нас не было времени подготовить операцию. Все полетело к черту. Она была окружена полицией. Ребята не смогли пробиться к ней. Я предупреждал его.

— Заткнись! — закричал Голович. — Я не хочу слушать твои безмозглые отговорки. Маурер приказал убить ее, а ты не смог выполнить приказ.

— Это Глеб и Вайнер не смогли выполнить приказ, а не я.

— Это ты отвечаешь! Что ты сейчас предпринимаешь по этому поводу? Что ты здесь делаешь? Придумываешь отговорки? Давай за ней! Уничтожь ее!

— Ее взял окружной прокурор, — сказал Сейгель. — Мы не сможем к ней подобраться. Это единственное место, куда мы не сможем подобраться.

Голович с трудом пытался сдерживать ярость и страх. Он понимал, что ведет себя не как босс. Маурер бы не вел себя так. У него был бы уже наготове план, чтобы исправить ошибку. Он с усилием взял себя в руки, подошел к креслу и упал в него.

— Если она видела Джека в доме Арно, нам конец, — сказал он, как бы самому себе. — Все погибнет. Организация будет уничтожена. Но видела ли она хоть что-нибудь? Можем ли мы позволить себе гадать, видела ли она что-нибудь или не видела?

— Конечно, не можем, — ответил Сейгель. — Нам нужно заставить ее молчать. Возможно, Мак Кен может это для нас сделать.

Голович скривился.

— Мак Кен? Он думает только о себе. Нет. Мы должны сделать это сами. Ты знаешь точно, где она?

— Он взял ее в окружную прокуратуру. Она где-то в здании. Голович ненадолго задумался, затем быстро взглянул на Сейгеля.

— Ты сказал, что Глеб убит. А что с Вайнером? Сейгель пожал плечами.

— Не знаю. Он исчез.

Голович почувствовал, что кровь отхлынула от его лица.

— Значит, ты не знаешь? — повторил он, вылезая из кресла. Сейгель непонимающе смотрел на него.

— Когда он появится, выбью дурь из этого негодяя!

— Ты дурак! — снова завопил Голович с перекошенным лицом. — Эта девчонка опишет его внешность. Слепой сможет найти его с таким пятном на роже. Полиция схватит его достаточно быстро, а если он заговорит, тогда мы, действительно, пойдем ко дну. Неужели ты этого не понимаешь? Все, что нужно сделать этой девчонке, чтобы повесили большинство из нас, — опознать Джека, а чтобы спасти свою, шкуру, Вайнер будет подтверждать это до тех пор, пока его лицо не станет черным. Он получил приказ от тебя, не так ли? Что же, они пришьют тебе дело о подстрекательстве к убийству, если Вайнер даст показания! А он заговорит! Можешь в этом не сомневаться! — Он тряс своими жирными кулаками. — Давай за ним! Найди и заставь его замолчать! Оставь девчонку на меня! Я сам займусь ею, а ты за Вайнером. Всех людей, какие у тебя есть, пошли за ним. Сам иди тоже!

Сейгель стоял полумертвый от страха перед кричащим Головнчем. Потом до него дошел смысл слов Головича.

— Я найду его! — воскликнул он и выдвинул ящик письменного стола. Из ящика он достал 45 калибр и сунул его в карман. — Я найду его! Найду сам! — и он бегом бросился из комнаты.