– Я почти ничего не знаю про дядю Бильбо. И среди родственников никто не хочет о нём говорить, – Фрат сделал небольшую паузу, посмотрел в свой стакан, немного отхлебнул из него и наклонившись поближе к брату продолжил, – Я тут недавно подвозил полицейского одного до уровня D. У них тут праздник какой-то был, ну он, естественно, уже изрядно напившийся ехал. Разговорились мы с ним. А ему уже в отставку, на пенсию пора. Говорит за всю его службу, больше всех шуму в Мегаполисе наделал сумасброд по имени Бильбо. Даже Тёмные люди его не трогали, говорит.

– Думаешь это наш дядюшка Бильбо?

– А кто же ещё? Ты много людей знаешь с таким именем?

– Вообще ни одного, кроме дяди. А что он сделал?

– Не знаю, что он сделал, но тот полицейский говорил, что из-за него весь город на уши подняли, а потом он бесследно исчез.

– Да уж, история, окутанная тайной, – подытожил Либер, его взгляд упал на часы, – Уже почти 12, надо поспешить пока метро ходит.

– Ты же завтра не хотел на работу.

– Завтра утром в «21» надо быть.

– Как бы проблемы не возникли из-за прогулов. Давай я провожу тебя до метро.

– Не надо, – Либер улыбнулся, – Я знаю дорогу.

– Ну как скажешь.

Братья допили свои напитки и вышли из кафе.

– Встретишь дядю Бильбо, привет от меня передавай.

– Обязательно, – братья улыбнулись и пожали друг другу руки, – Чуть не забыл. Анна тебе привет передавала.

– Как она? Сто лет её не видел. Жена говорила, что она как-то на днях заходила в гости, а я в это время на работе был.

– Да всё отлично у неё, – уже уходя сказал Либер и поднял вверх большой палец правой руки, – Всё отлично!

Фрат постоял ещё пару минут, провожая взглядом брата. «Всё-таки здорово, что у меня есть такой брат» – подумал он и с довольной улыбкой на лице пошёл к себе в квартиру.

Маленькая деревушка была раскинута по обе стороны реки. Эта горная река была настолько чистой, что сквозь толстый слой прозрачной воды можно было увидеть огромное количество разнообразной рыбы. И с правого и с левого берега возвышались несколько десятков деревянных избушек. Через речку перекинут небольшой мостик, который связывал деревню в единое целое. Деревня стояла посреди огромного зелёного луга, который в ясные дни заливало солнечным светом. На лугу росло бесчисленное множество луговых цветов, что придавало ему сказочную красоту. Ещё больше сказочной красоты придавал деревне раскинувшийся вокруг необъятный массивный лес, который как бы ограждал этот «островок» от внешнего мира.

Адам сидел на скамейке, которая была приделана к срубу его дома со стороны реки, и плёл корзину. Он сидел, купаясь в лучах летнего солнца, а его слух ублажало пение Амары, которое доносилось неподалёку. Она хлопотала во дворе, и, чтобы веселее трудилось, что-то напевала себе. Амара любила петь, а Адам обожал её слушать. Ничто так не радовало слух, как её божественный голос, который уносил его сознание в другие миры. Рядом с домом Адама рос многолетний дуб, возле которого кружились и щебетали птички, из речки время от времени выпрыгивали рыбёшки. Вся эта идиллия создавала покой на душе, и ощущение счастья не покидало эти края. Тут со стороны реки Адам заметил приближающийся силуэт.

– Добрый день, Иво! – окликнул его Адам и рептилоид не спеша подошёл к нему, – Всё исследуешь? – человек поднял на него свой счастливый взгляд.

– Почему она всё время поёт? – Иво не обратил внимания на приветствие, его лицо как всегда было каменным и не выражало никаких эмоций.

– Музыка – это гармония звука. Ведь ты, Иво, тоже стремишься к гармонии. Всё во Вселенной стремится к гармонии! И ощущение счастья приходит когда ты живёшь в гармонии со Вселенной.

– Красиво излагаешь, но я не могу быть счастливым или несчастным. Я, как и любое существо во Вселенной, испытываю потребности, а моя жизнь – это удовлетворение моих потребностей.

– Хм… В таком случае, дорогой мой Иво, ты просто потребитель, паразит Вселенной.

– А кто же тогда ты? Вот взять, к примеру, твой дом. Ты уничтожил эти деревья, чтобы удовлетворить свою потребность в жилье.

– Небольшая поправка. Я их не уничтожил, а взял их у этого леса, взамен я посадил другие деревья. То есть, по сути, я омолодил лес. И берём мы лишь то, что природа позволяет нам брать. И главное мы не оставляем следов своей жизнедеятельности, не засоряем матушку Землю. Это и есть гармония, мы стремимся жить в симбиозе с планетой.

– И как же определить, что можно брать, а что нет?

– Довериться чувствам! Нужно чувствовать Вселенную, любить свою планету!

– Любовь. Это же чувство ты испытываешь к той женщине, а потом называешь её пение гармонией звука. Хотя на самом деле это просто ваша потребность в спаривании.

– О, нет, Иво, – Адам поднялся со скамейки и встал напротив ящера, – Любовь – это не физическое влечение. Любовь – это гармония чувств! Она не может быть направлена на определённого человека или объект. Когда ты достигаешь гармонии в своей душе, ты любишь мир. И наоборот, когда ты любишь мир, ты достигаешь гармонии в душе. Просто часто бывает так, что какой-нибудь человек помогает обрести тебе это чувство. Это внутреннее состояние человека, которое приходит на энергетическом уровне.

– Но почему вы всегда выбираете противоположный пол?

– Это же вполне естественно, – усмехнулся Адам, потому что до этого момента он и сам об этом никогда не задумывался, но быстро нашёл что ответить, – Продолжение рода, прекрасное чувство материнской и отцовской любви! Любовь к матушке природе и своему роду! Мужчина и женщина как Солнце и Земля. Я же говорю, что нельзя любить лишь одного человека. Гармония чувств! – восторженно закончил свою мысль Адам

– Всё у вас гармонично. И ты считаешь, что человек никогда не станет простым потребителем, паразитом планеты?!

– Я искренне на это надеюсь.

Сегодня Либер проснулся раньше обычного. Он даже не посмотрел на часы, но так как будильник ещё не зазвенел, было понятно, что ещё очень рано куда-либо выдвигаться. Поэтому Либер просто лежал в своей постели, погрузившись в свои мысли. Даже несмотря на то, что вчера он лёг довольно поздно, спать ему совершенно не хотелось. Неестественное волнение охватило его, непонятная тревога давила на грудь, всё его тело просилось выскочить из постели и бежать или даже лететь. Может это из-за предстоящей встречи? Или предчувствие чего-то нехорошего? В голове Либера одновременно вспыхивало множество мыслей, и мозг лихорадочно перепрыгивал с одной на другую.

«Возможно, сегодня я встречусь с дядюшкой Бильбо! А что потом? Что я скажу ему при встрече? И скорее всего встреча с ним сулит кучу неприятностей. Этот мистер Голлум так просто не отстанет. Но и пусть! Зато я, наконец, получу ответы. А какие ответы? И понравятся ли они мне? Смогу ли я принять правду?» Поток мыслей в голове мечтателя напоминал диалог шизофреника. Как будто он разговаривал с самим собой, но это были два разных Либера. Хотя скорее их было не только два, а гораздо больше. «Неважно смогу я её принять или нет. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, ведь так говорил Бильбо. Как же я скучаю по тебе, дядя!» По щеке покатилась слеза, о какой именно правде сейчас думал Либер он и сам не знал. «Ты единственный с кем я мог говорить обо всём, ну ещё, наверное, Фрат. Фрат славный парень!» Вспомнив о любимом брате и друге Либер улыбнулся. «А что если Фрат прав? Что если Чак подставной? Ну и ладно, сегодня всё узнаем. Неплохо было бы поспать, рано ещё. Но сна ни в одном глазу. И почему я так волнуюсь? Даже перед первым экзаменом я так не нервничал. Может это из-за каннабиса? Наверно, я стал много курить, отсюда и мысли всякие вертятся в голове. А ещё эти сны! Откуда вообще они берутся? Странные какие-то сны. Может, в снах я вижу свою жизнь в параллельных мирах? А может во сне это и есть настоящий Я, а эта жизнь всего лишь иллюзия? Либо и это тоже всего лишь сон. И как вообще определить где реальность, а где иллюзия? Ведь для мозга всё одинаково! А может я уже умер и в этот последний миг перед смертью мой мозг рисует мне все возможные варианты развития моей жизни. Ну, или же я проживаю все эти жизни одновременно…»