Не знаю, что он из всего мною извергнутого понял, но уверена, что смысл он уловил, и хотя первая его фраза:

– Кто казол, я казол? – говорила о тяжелейшей форме слабоумия, по его глазам я видела, что эффект есть и эффект нужный. Пара-тройка знакомых слов, помимо козла, прозвучала и цену этим словам он знал. А впрочем, я думаю, он понял все, умеют, конечно, эти милые смуглые граждане играть в дураков, но считать их таковыми, это самому таковым и быть. Михман поясничал, я терпеливо ждала. Когда же, под звуки все еще склоняемого несчастного, ни в чем не повинного животного, мое терпение через пару секунд лопнуло, я повернулась к Женьке.

– Звони Сашке, пусть свяжется с какой-нибудь мобильной группой, работающей сейчас в городе и гонит их сюда. Начнем с холодильника.

– Зачэм группа, слушай, зачем холодыльнык… – еще усерднее принялся натужно веселиться Миша. – Я бэдный чэловэк, я работаю, у мэна сэмья. Слушай, зачэм журналыст… Я нэ знаю ничаго…

– Кого украли? – Жестко напомнила я свой вопрос. Надо отдать должное Женьке, она честно отыгрывала свою роль, возясь с телефоном.

– Кого украли, зачэм украли, – Миша так разволновался и размахался руками, что казалось еще секунда и он просто рассыплется. Болтаясь весь как на шарнирах, он вдруг, стоило Женьке сказать в трубку – «Алло», замер, пару раз хлопнул глазами и сообщил:

– Я его даже нэ знаю…

– Фамилия. Имя. Отчество!

– Слушай…

Я посмотрела на Женьку, Миша спохватился.

– Слушай. Витя его зовут, вродэ…

– Женя, давай группу.

– Да, да, Витя, точно. Но больше…

– Алло, привет Саш, – вдруг громко затараторила Женька, как если бы ей приходилось докрикиваться до собеседника сквозь шум и треск отвратительной связи. От неожиданности даже я сбилась с мысли и замолчала. – Да-да, я, – продолжала громогласно солировать Женька. – Привет, привет. Слушай, у меня к тебе просьба есть. Да… тут такое, ты закачаешься. У тебя свободные группы есть? Ну-ну, а у меня сенсация есть. Угадай с трех раз, где хранят фрукты, которые ты потом покупаешь на рынке…

– Топоров! – Завопил Миша. – Топоров его фамилия, я вспомныл. Дмытырыевич Витя. Нэ надо тэлыфон, а-а!..

– Жень, – Я махнула ей рукой.

– Подожди, Саш, – Женька убрала телефон от уха и выжидательно посмотрела на Мишу, тот был бледен, на сколько позволяла смуглая, загорелая кожа, точнее он пошел блеклыми пятнами и затрясся.

– Топоров его фамылыя. Грузчыком он здэс, на складэ, – Миша махнул рукой вдоль дороги. – Мылыцыя ходыла, все уже выяснылы. Спросыти у ных. Я малынкый человэк, у мэна сэмья, нэ надо группа…

Женька коротко простилась с виртуальной Сашкой и спрятала телефон. Я строго посмотрела на Мишу. Он был жалок, весь его вид говорил сколь бесчеловечно с ним обошлись и только самое бессовестное и жестокое существо могло бы позволить себе еще хоть малейшую выходку над этим пятнистым, трясущимся, едва не плачущим, толстоносым несчастьем. Не думаю, что я способна быть очень жестокой, но на жаре я превращаюсь в уголь, мои внутренности кипят, я яичница глазунья с двумя коричневыми желтками на курносой клокочущей голове. Ничего я не знаю и не хочу. Программа минимум не закончена, а без нее не будет спасительной тени и тишины квартирного уюта. Для завершения программы мне нужен Миша. Все.

– Чьи это ворота? – Я показала на зеленую громаду. Миша было задумался над уровнем секретности требуемой информации, я сразу выложила необходимый план действий:

– Надо попасть на территорию и обсудить кое-что с начальством. Пошли.

Я уже совершенно ничего не соображала и не сразу поняла, почему мы легко оказались на территории. За весь день первое везение. Миша оказался одним из арендаторов именно этих складов. Когда усилием воли я привела себя в чувство, похоже это последний всплеск сознания, рассмотрела крутящегося рядом сторожа, Миша тарахтел бесполезные факты своей биографии, Женька мялась с ноги на ногу, похоже жара уже начала донимать и ее, как же тогда я еще жива?

– Так, – выдала я, пока способна, что-либо выдавать. – Камера работает? – ткнула пальцем.

– Нэт, – переключился на меня Миша.

– Очень плохо. – Я повернулась к Женьке. – Звони Сашке.

– Э… – Осекся Миша и стал торопливо покрываться пятнами.

– Нет, давай я сама. – Я взяла у нее телефон.

– А… о… э… слушай… э… да… – Миша порхал вокруг меня как майская бабочка.

– Я архитектор-строитель. – Метнула на него испепеляющий взгляд, благо огня во мне сейчас предостаточно. – Не вижу огнетушителей. С противопожарной безопасностью у вас как?

– У мэнэ?

– У тэбэ. – Щелкнула я зубами, в это время ответила Сашка. – Сань, нужна твоя помощь.

– Какой помощь? – Подпрыгнул Миша.

– Огнетушитель, – напомнила я.

– Огнетушитель? – не поняла Сашка. – Вы что там, совсем сдурели. Что происходит? Женька несла какую-то ахинею. Что происходит? С вами все в порядке?

– Ты звонила Сашке? – я вытаращила глаза на Женьку.

– Он звоныл, – ябедническим голосом взвизгнул Миша.

– Случайно набрала, – Женька смутилась. – А что оставалось делать. Она там не сильно испугалась?

– Он жаловался на наш холодылник, – продолжал снабжать меня информацией Миша, вдруг решивший, что я полная идиотка и не помню разговора состоявшегося десять минут назад, мной же инициированного.

– Огнетушитель, – окрысилась я. – И план эвакуации.

– Какой план? – нервно вскрикнула Сашка. – Что там у вас происходит? Вы где? Про какую группу говорила Женька? Ничего не понимаю.

– Про мобильную группу.

– Ой, – хихикнула Женька. – Скажи ей, ха-ха, ой, не могу, что она подумала…

– Нам нужна мобильная группа для репортажа, – сказала я.

Женька поперхнулась, Миша крякнул, изогнулся, заскрипел как старая калитка и вывернув голову, взорвался на сторожа:

– Огнетушитель гдэ?!

– План эвакуации, – добавила я. – Песок, багор, гидрант и спасательные жилеты… – тут я явно перегнула и хотя никто не заметил ошибки, торопливо исправилась: – Противогазы.

Миша потух, как свечка, открыл рот, разинул глаза, надулся, так, что красноватые шары полезли наружу.

Сашка на том конце трагично смолкла.

– У нас тут небольшая ревизия, – объяснила я. – Пока думаем вызывать ли центральную или обойдемся своими силами.

– Своыми, дарагой, – взвыл Миша.

– Саш, что сразу попадет в новости? – вернулась я к основному предмету беседы. – Криминальные там сводки какие-нибудь… мне нужна бригада, которая этим занимается.

– Вась, ты сума сошла, – замогильным шепотом произнесла Сашка. – Ты сейчас на солнце стоишь? Немедленно уйди в тень…

– Нужно срочно, Саш, – оборвала я ее причитания. – И сама приезжай…

– Вась…

– Кому это нужно, в конце концов! – Мой нервный потенциал уже давно заваливался за минусовые коэффициенты. – Срочно сюда с бригадой…

– Куда сюда? И где я тебе найду рабочую…

– Где хочешь, меня это не интересует. Напоминаю, у тебя нет времени. У нас в запасе только выходные, значит репортаж надо не только сделать за это время, но и чтобы он прозвучал в эфире. Тебе ясно?! Мы ждем тебя возле твоей печки…

– Ой, девки, – вновь запричитала Сашка. – Не то вы что-то затеяли. Звездин говорит…

– Или ты здесь, – прошипела я сквозь зубы. – Или…

– Ну, Вась! – По-моему она уже чуть не плавала. Но мне это было все равно. Хочет чтобы я была мягкой и добродушной, пусть выключит солнце. Я просто отключила телефон. Надо было видеть творившуюся… нет, точнее будет сказать: замершую вокруг меня картину. Что сторож, мнущийся с ноги на ногу с зажатым в руках старым, ржавым огнетушителем, что Миша, забывший захлопнуть пасть.

Даже Женька выпала из числа моих напарниц, заняв место в рядах удивленных. Никто ничего не понимал, все, по-своему были в ужасе, все молчали и ждали новых сюрпризов.

– Пошли, – распорядилась я, глядя на Женьку, повернула голову к Мише. – проверьте огнетушитель и никуда не уходите. Сегодня вы еще понадобитесь, мы пойдем встречать группу.