— П… помогите мне. — Слабым голосом умоляет служка.
Ее разодранное в клочья платье открывает вид на истерзанное монстрами тело, покрытое с ног до головы кровью вперемешку со спермой. На правой руке не хватает кисти, на полной груди и животе видны следы от зубов монстров. Они ее насиловали или пытались жрать?
— А скольких так называемых «темных» пощадила ты? — Говорю ей это с отвращением, и быстрым ударом пробиваю сердце. И кто мне после этого посмеет сказать, что я не милосерден?
Пройдя еще десяток метров, оказался на лестнице. Там паладин сражался с двумя орками. Налетаю со спины на паладина, и всаживаю ему в сочленение доспехов меч. Удар в спину, и умирающее тело сбивает с ног одного из орков. Перепрыгиваю их и со всего размаха, вложив в удар немного маны, буквально разваливаю надвое второго. Добиваю того, который похоронен под уже испустившим дух паладином и, преодолев лестницу, наконец — то добираюсь до нужных дверей. Там происходит большая свалка. Тройка паладинов, поддерживаемая лечащими и укрепляющими заклинаниями от епископа и его заместителя, отбивается от наседающей на них толпы монстров. Вот, ухватив за щит, одного из паладинов буквально затаскивают в эту толпу и разрывают на части. Один из орков, забравшись на стоявший сбоку шкаф, прыгает оттуда и попадает в тыл обороняющимся. Набросившись на визжащего по — женски младшего епископа, он кусает его за шею, после чего получает несколько ударов мечом в спину от ближайшего паладина, и издыхает прямо на священнике. Аккуратно, стараясь не вызвать обвала, я на самом минимуме использую магию, формируя несколько огненных шаров. Но даже при такой осторожности, после подарка элементаля они у меня получаются в несколько раз сильнее по мощности, чем у обычных магов этой стихии. Устремившись во врагов, они поджигают все пространство вокруг. Монстры вместе с церковниками начинают паниковать, пытаясь скрыться от враждебной стихии. Натыкаясь друг на друга, они лишь вносят еще больший хаос в происходящее. Выждав, пока пламя немного успокоится, я врываюсь в помещение, и сношу голову ближайшему орку, после чего точным выпадом добиваю катающегося в агонии по полу паладина. В живых остаются только загнанный в угол епископ и двое орков.
— Ты! Как ты посмел поднять руку на служителя священной церкви?! — Кричит Яков, увидев, что я добиваю его паладина.
От его крика в себя приходит оставшаяся пара орков и с утробным рычанием набрасываются на священнослужителя. Буквально на глазах они начинают его пожирать, отрывая куски плоти от все еще живого и находящегося в агонии тела. Зайдя со спины, двумя точными ударами лишаю их жизни и сверху вниз смотрю на то, что осталось от главного церковника Сарафата. Он еще жив, но магии в нем не чувствуется, а значит умирать будет в муках.
— За моих огненных братьев и другие безрассудства, которые творила на этой земле твоя церковь, ты заслуживаешь именно такой смерти.
В ответ епископ лишь смог что — то прохрипеть. Его глаза даже в последний момент своей жизни излучали лишь ненависть и призрение. Когда я выбрался обратно в главный зал, на меня тут же напал еще один паладин, ставший орком. Отразив его неуклюжий выпад мечом, краем глаза я заметил, что дела у команды героя идут в крайней степени скверно. Лестер сражался один среди пятерых орков, еще двое зашли сбоку и в данный момент схватили продолжающую кастовать одно из своих заклинаний Камилу. Агнелиэль даже не обратила на это внимание, она сосредоточилась на поддержке мечника.
— Помоги Камиле!
Кричит он, замечая, что монстры уже повалили ее и начинаю срывать с девушки одежды.
— Ее жертва не будет забыта, мы должны убрать из этого мира как можно больше скверны.
Жрецы действительно не обладали наступательной магией. Но это относилось лишь к человеческой расе. Эльфы же могли владеть стихиями, и создавать атакующие заклинания. Если говорить проще, то Агнелиэль могла ударить магией воды или воздуха по отвлекшимся на магиню оркам, но вместо этого она продолжала заниматься поддержкой Лестера. Поняв, что еще немного и с моей подопечной случиться непоправимое, я направил в свой меч ману и изо всех сил рубанул прикрывающегося щитом орка — паладина. Меч, пропев в воздухе песнь смерти, разрубил его пополам и вошел в тело моего противника. Быстро вернув клинок обратно в ножны, я бросился к Камиле, на ходу выхватывая два метательных кинжала. Один вонзился монстру прямо в затылок, второй в шею. Добравшись до места, я стянул мертвую тушу орка с тела девушки и, осмотрев ее облегченно выдохнул. Орки еще не успели ничего с ней сделать.
— Ты как, встать можешь? — Заглянув в испуганные глаза Камилы, спросил я.
Она лишь кивнула, и с моей помощью приняла вертикальное положение.
— Агнелиэль нам надо уходить, епископ мертв, его сожрали орки. Следует разрушить храм и завалить их всех разом.
— Нет! Мы должны очистить священное место от скверны. Его нельзя разрушать. Сражайтесь!
Поняв, что здравому смыслу в этой длинноухой голове нет места, я повернулся обратно к магине.
— Уходим.
Она снова кивнула и, развернувшись, мы быстрым шагом пошли на выход. Если они хотят тут умереть, возражать не стану, но втягивать в это других людей просто верх эгоизма. Когда мы уже подходили к дверям, сзади в них ударил порыв ветра. Обернувшись, мы увидели, что эльфийка смотрит на нас и готовится сотворить новое заклинание.
— Если вы сейчас уйдете, то я объявлю вас еретиками! Вернитесь и сражайтесь!
Посмотрев на нее ошарашенными глазами, мы с Камилой лишь переглянулись, даже не зная, как реагировать на новый бред, который сейчас несла эта на всю голову больная девушка. Пока мы заторможено соображали, что же предпринять в сложившейся ситуации произошло сразу несколько событий. Лестер, победив одного из орков, не успел отразить слаженную атаку еще двоих и громко закричал от боли. Держась за сломанную руку, он пытался отступить и спотыкнулся об мертвое тело, чем и подписал себе смертный приговор. Это заставило эльфийку обернуться и выпустить уже приготовленное заклинание в собирающихся разорвать ее любимого монстров. Одновременно с этим, из прохода по которому я пришел в главный зал, выбежало еще несколько орков, и устремились к раненому герою. И где они только прятались все это время? Высвободив свою магическую энергию, я быстро сформировал еще несколько огненных шаров и выпустил их в неожиданное подкрепление, а сам рывком сблизился со жрицей. За мгновение, выхватив из ножен свой меч, я одним взмахом лишил ее головы и, продолжая движение, врезался в уже начавших жрать Лестера орков. Увы, но моей скорости оказалось недостаточно. Заклинание эльфийки и мой рывок не помогли герою выжить. Когда я расправился с последним орком, он уже не дышал. Из его шеи был вырван приличный кусок мяса, а пустой мертвый взгляд был направлен в потолок. Сделав шаг к нему, я наклонился и своей рукой закрыл ему глаза, после чего подобрал священный меч и побежал обратно к Камиле.
— Тебе следует устроиться в гильдию магов Сарафата. — Сказал я ей, когда мы уже подходили к солдатскому заслону. Она снова лишь кивнула и, попав в объятия полевых медиков, направилась в их компании в сторону дворца.
Оглядевшись, я увидел, что возле входа валялось не меньше десятка нашпигованных стрелами орков, которые пытались выбежать оттуда пока я отсутствовал.
— Епископ мертв, в храме орудуют орки. Прошу разрешение разрушить его с помощью магии.
По военному отчитавшись, я старался работать на публику, признавая Элиуса своим командиром. На миг его лицо вытянулось от удивления. Но быстро взяв себя в руки, он ответил:
— Разрешаю. Мы должны предотвратить прорыв этих монстров в основную часть города.
Отойдя на несколько шагов от солдатского заслона, я взял геройский меч Лестера обеими руками и вертикально выставил его перед собой. Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться и призвать самую сильную стихийную магию, скрытую во мне, направляя ее в меч. Святые мечи это не просто оружие, они являлись артефактами. Это правда, что пока жив владелец меча, никто другой им пользоваться не сможет, но в то же время сами они никаким разумом не обладали. Не знаю, откуда они у церкви, но изготовлено это оружие было в древние времена. Священники попросту выбирают из разумных, достаточно сильного по потенциалу развития воина и вручают ему меч, назначая героем. Сейчас Лестер мертв, а значит меч по праву мой. Так как я был намного опытнее своего младшего коллеги то, только дотронувшись до рукояти, смог раскрыть его способность. Ей обладает каждый святой меч, но героям об этом изначально не говорится, они должны раскрыть ее сами. Способностью меча, находящегося в моих руках была массовая атака. Как только я призвал элемент огня и стал направлять его в меч, тот засиял ярче полуденного солнца и стал исторгать из себя свои копии. Пять, десять, двадцать, пятьдесят. Когда процесс завершился. Я усилил приток маны и они, полыхая, увеличились в размерах, достигая сейчас роста взрослого человека. После подарка элементаля, я еще ни разу не испытывал свои способности на полную, и мне действительно было интересно на что я сейчас способен. Прекратив подачу маны, я мысленно развернул все мечи острием к храму и отпустил удерживающую их тетиву. С гулким звуком они один за другим стали врезаться в белокаменное строение, нанося зданию чудовищные повреждения. Когда бомбардировка, наконец, закончилась, на месте бывшего главного храма церкви пяти начал, остались только груды обломков и развалин. Ничто живое в этом аду не могло выжить априори. Когда магическое действие сошло на нет, оружие почернело и рассыпалось прахом. Святой меч не выдержал моей силы. Мне нужен был меч, который мой приемный отец забрал в столицу вместе с фальшивым телом Владыки. Только он, дополнительно укрепленный эллесаром, мог совладать с моей магией.
