На вопрос, как все-таки удалось, он отвечал уклончиво, и видно было - он ничего не боится, уверен в себе. Это не влюбленный, пошедший на отчаянный риск и обо всем позабывший, не лазутчик или вор, вздрагивающий от каждого шороха, а человек, который твердо знает, что здесь и как и сколько у него времени. И тут без сообщника - или некоторых - не обойтись. И сообщники эти - не рядовые солдаты или прислуга.
И ушел он спокойно: как именно, Сайэнн не видела, велел ей остаться в комнате; но стражник на лестнице ведь не слепой, он не мог не заметить.
Тогда она уверилась окончательно - тут замешана проклятая интрига между Домами. Пришел Энори от Нэйта, которые не доверяют командиру, или он с другой стороны? Безразлично, ей все равно, кто из этих давних родов будет править Хинаи, пусть хоть все перегрызутся и власть получит Столица - об этом тоже поговаривали.
Неважно, лишь бы он не пострадал. Он поначалу казался таким невинным, ни к чему не причастным... но нет. Что же, тем лучше. Ее сердце покорил не малоприметный человек низкого звания... хотя и это безразлично. Пусть хоть крестьянин, сбежавший с выделенного клочка земли. Или разбойник.
Лишь бы уцелел между этими жерновами - Домами, грызущимися за власть.
Утром, уже одна, сидела подле открытой ставни, ловила зеркальной поверхностью солнечный свет.
Хорошее зеркало, серебряное, очень дорогое. Служанки говорили, такие зеркала отражают человека лучше, чем он в жизни - правда, тут же спохватывались и прибавляли, что барышня так хороша, что зеркалу нечего улучшать.
А на деле...
Порой - раньше - Сайэнн нравилось рассматривать свое отражение, она наслаждалась увиденным. Порой становилось все равно - толку во всех этих прелестях? Ее будут, наверное, любить и нерасчесанной, и чумазой...
Сейчас пристально разглядывала каждую черточку. Достаточно ли хороша, чтобы на самом деле привлечь внимание красивого молодого человека? Или она всего лишь орудие? Ведь уже много в чем помогла. Командир делится планами и заботами с наивной и встревоженной дурочкой, утешает ее. И где лежат нужные бумаги Сайэнн уже знает, добыть их нетрудно...
Но еще не сейчас. А пока другая забота.
Командир Таниера был сильно смущен. Он привык, что Сайэнн только смеется и щебечет, и видеть ее в гневе и слезах было непривычно и почти пугающе. Сотня врагов не испугала бы этого крепкого человека, но что делать с плачущей девушкой? От жены, которая любила всего добиваться слезами, привычно сбегал на свою половину дома, пока еще жили вместе; но Сайэнн огорчать не хотел.
- Позовите служанку, как ее там...
- Эрэйэн, - подсказала Сайэнн, вытирая глаза краем шелкового пояса. - Имя-то хорошее, а под ним...
- Дорогая, ты уверена? Может, твое зеркало затерялось?
- Пусть обыщут ее вещи, пока она здесь и ничего не подозревает!
Обвинение в краже обрушилось на женщину, как камень с горы. Сайэнн слушала удивленные оправдания - скоро они стали растерянными и несчастными, когда под тюфяком служанки нашли то самое зеркало.
Было жалко и неприятно слушать отчаянные просьбы и заверения - если бы речь шла об одной Сайэнн, она бы сдалась, наверное, согласилась считать все чьей-то злой проделкой. Но она была не одна, и настояла, чтобы женщину немедленно выгнали.
- Пусть ей дадут сколько-нибудь платы, и... не наказывайте, только пускай убирается!
Вслед с галереи посмотрела - темная фигурка, согнутая, семенящая в сторону ворот. Не смогла проследить до конца, вернулась к себе. Позвала двух других прислужниц, затеяла подготовку нарядов к теплым дням. Тут подшить, тут подновить, а это забери себе, я закажу новое...
День тянулся бесконечно.
Когда Энори снова пришел - точнее, возник на пороге комнаты, невесть как миновав стражу - Сайэнн пристально всмотрелась в его лицо. Живое, выразительное, и в печали и в радости привлекает, но... насколько правдивым было то, что показывало это лицо? Ах, как хороша бабочка, как выразителен рисунок на крыльях, однако человек никогда не прочтет ее мыслей. А то, что видит, истолкует неверно.
Так и не смогла прогнать неуютные размышления - даже совсем рядом с ним. И еще это клятое зеркало...
- О чем задумалась, ласточка?
Он смотрел на нее с легкой и доброй улыбкой, полулежа на подушках, волосы рассыпались по плечам - любил давать им свободу.
Странным казалось, что этого человека она встретила у горной речушки. Тот выглядел проще, не то охотником, не то мелким торговцем. А этот новый Энори напоминал о самых богатых домах, о "рожденных в золоте", носящих шелк и атлас куда свободней, чем груботканое полотно.
Каков он на самом деле?
...Минору, разумеется, знала. Не все - но о многом подозревала, воедино связывая случайные мелочи, оговорки. Только выдать воспитанницу - обречь на смерть и ее, и себя - не сможет старая верная служанка жить после такого. Пыталась вразумить Сайэнн... теперь наконец-то поздно, еще немного, и у него будут все карты, все планы дозоров.
- А если господин проведает обо всем? Не только об этом человеке, но и... обо всем, к чему это было.
- Постараюсь, чтоб не узнал. Или убегу. Или еще что-нибудь.
- А ну как обернется все это плохо? Совсем плохо, для всех?
- Значит, такова воля Неба!
- Уж Небом-то не прикрывайтесь, все под ним ходим! Неужто вам ни капли не жаль человека, который все для вас сделал? - безнадежно спросила Минору, в ее посветлевших глазах сквозила горечь, как среди палых листьев в лесу.
- Он сам впутался в заговор. И уж наверняка сумеет выйти из него без потерь. А если нет... сам виноват.
"Я рискую гораздо большим", хотела она добавить тогда, но не стала. Словно гордится этим, пытается смерить возможные жертвы.
- Ну, что себя вам не жаль, я давно вижу... - голос Минору был подстать ее взгляду, и Сайэнн испугалась. А вдруг верная служанка подсыплет ей чего-нибудь, спасая честь госпожи? Она может. Но избавиться от Минору... на это духу точно не хватит.
- И вы готовы к тому, что вас просто выбросят, как ненужную вещь? - голос прервал ее мысли.
- Разумеется, не готова! - резко ответила девушка, - Как к такому можно быть готовой? Но я знаю, что так может случиться, если ты хочешь услышать именно это. Только я решила - лучше уж поживу так, как мне хочется, пусть недолго, чем прозябать долгие годы.
- Что ж вы... не ушли от командира-то, раз все так плохо? - голос служанки стал еще тише, и словно трещина пошла по нему.
- Я никогда не думала... никогда не смогла бы... это такой скандал, порвать со всеми...
- Проще о себе позаботиться чужими руками?
- Проще, - вздохнула Сайэнн, опустилась на пол и зарылась лицом в ее юбку. - Если бы я была умной, не купилась бы на богатство. Если бы я была сильной... Что ж, теперь ты оставишь меня?
- Не оставлю, - рука, как в детстве, погладила ее по волосам, - Все-таки вам я служу, а не командиру, не этой стране. Раз уж так сталось... что же теперь.
**
Ветви клена, еще не зазеленевшие, только покрытые набухшими почками, касались узорной оконной рамы, будто стремились проникнуть в комнату, прочесть письма, лежавшие на столе.
Два футляра, оба цвета запекшейся крови, оба кожаные и немного потертые. Письма в них от разных людей, на разной бумаге, но одинаково неприятные главе Дома Нэйта. И глаза у него сейчас, как эти футляры - кровавые и тусклые.
Шимара, хоть давно ничего и никого не боялся, все же старался не слишком бросаться в глаза, раз уж ему оказали честь и поведали содержание писем. В последнее время Суро многое ему доверял. Не сумел прознать, что именно Шимара не дал убить генералова брата. Почему не дал? Всегда полезно иметь запасного коня.
